выпустят. А то и извинятся. В худшем случае в камере немного побьют…
«И немного “опустят”, – мысленно добавил я. – Как там Юра?»
– … а за хулиганство влепят с ходу пятнадцать суток, и ни один судья не станет разбираться, матерился ты на самом деле, или постовому послышалось.
– Если бы ты знала… – покачал я головой.
– А чего тут знать? Ему вас припугнуть нужно, чтобы нос не совали. А следствие – совсем ни к чему. Не для того он столько времени старался, акции копил, издательство высасывал. Бросить ведь все придется, если чистому выйти захочется.
– Ты о чем?
– Перестань ваньку валять, – вздохнула она. – Что же я, новости не смотрю?
– Так ты… Знаешь?
– Еще бы! По всем каналам твою пьяную рожу показывали. Фотографии, наверно, другой не нашли.
– И ты… Так спокойно…
– Сережа, Сережа, – она взяла бутылку, взболтала, посмотрела на свет, и разлила остатки ликера по рюмкам. – Я тебя не первый год знаю. Никого ты убить не мог. Так что, если хочешь, можешь отсиживаться у меня, пока все не рассосется.
Я молчал. Смотрел на ее ехидную улыбку и вспоминал настороженный взгляд Лены. Ведь я с Измайловой все время рядом сидел! Все равно испугалась. А вот Алле никаких доказательств не требуется. Она просто верит и готова помочь. Что тут сказать? Как ответить? Ту гамму чувств, что взорвалась в моей душе, можно выразить только одним способом: я допил ликер, подхватил ее легкое, маленькое тело на руки и понес в спальню. Она засмеялась и закинула руки мне за шею.
Надеюсь, эта ночь будет лучшей в ее жизни.
Хорошо, Леночка не знает, чем тут я без нее занимаюсь.
Глава 5
Первое утреннее впечатление – жуткая ломота в ногах. Такое ощущение, будто их по колено в кипяток засунули. Выше тоже болит, но уже терпимо. Ну почему конечности нельзя при нужде отстегнуть и привинтить другие?! Нет справедливости в этом мире.
– Проснулся? – заглянула в комнату Алла. Наверное, стоны услышала. – Ты как, останешься, пока все уляжется, или поедешь искать приключения на собственную задницу?
– Если остаться, – вздохнул я, опуская ноги на пол, – это никогда само не рассосется.
– Тогда пошли кофе пить, – приказала она и включила телевизор.
Показывали меня. Вообще-то я фотографироваться не люблю – осталась такая дурная привычка со времен пребывания в ашраме, но время от времени, в компании, под объектив попадаю. На выбранном ментами снимке меня запечатлели в тот самый момент, когда я по пьяной лавочке демонстрировал любимое йогами «чудо» – возлежание на двух точках, под головой и пятками. Вообще-то, это может сделать любой дурак, нужно только упереть спинку стула (обычно укладываешься на спинки двух стульев) под основание черепа – иначе будет больно. Теперь представьте, какая была рожа: под шафе, на растяжке, да еще со стулом под затылком?
– Продолжается розыск Сергея Стайкина, подозреваемого в соучастии в убийстве, – произнес за кадром совершенно неподходящий к ситуации приятный женский голос. – Как сообщил наш источник в правоохранительных органах, в деле Геннадия Ткача появились новые факты, но какие именно, нам пока неизвестно.
Из услышанного я понял, что в метро мне сегодня тоже соваться не стоит – ищут. А сделать предстояло немало: сбросить информацию – или, говоря по-русски, написать статью и подсунуть в редакцию. Не так просто, как кажется. Для этого, во-первых, необходим компьютер – как ни уверена моя налоговая инспекторша, что литератору для работы хватит гусиного пера и рулона туалетной бумаги, но рукопись, даже нацарапанную каллиграфическим почерком, необходимо расшифровывать, перепечатывать, терять время, а распечатку можно сразу прочитать и пустить в дело.
Во-вторых, материал нужно отдать. Танечка Чесанова статью возьмет от кого угодно, но покрывать убийцу не станет. Сдаст в руки правосудия со всеми потрохами. Жертвовать собой, лишь бы передать несколько листиков бумажки, мне не улыбалось, тем паче, что вместе со мной могут изъять и заметку, а это вовсе труба.
Хотя нет, вырвать из рук Тани такой убойный материал невозможно. Я уже и название придумал: «Как правильно не брать взятки». Но ведь «повязать» «преступника в розыске» могут и перед входом в редакцию… И боюсь, пустить меня на рабочее место товарищу Мурадову совсем не улыбается. Так что засада там будет, это точно.
А еще надо Юрку выручать…
– Эй, очнись, кровавый маньяк, – похлопала по плечу Алла. – Ты едешь?
– Разумеется.
Ездить по городу я решил все-таки на машине. Признавать свои ошибки нужно, и лучше поздно, чем никогда: «Мерседес» зарегистрирован на имя Валерия Алексеевича, так что на нем мне передвигаться куда безопаснее, нежели даже пешком. Мой «мерс» никто не ищет, а потому и тормозить не будут. Главное – правила не нарушать. Когда закончу делишки – поставлю обратно к садику и «лягу на дно».
Правда, Алла через Васильевский не поехала – слишком большой крюк. Спасибо хоть, до Витебского вокзала добросила. Я, морщась от боли в ногах, побрел по Гороховой к Адмиралтейскому шпилю, на ходу прикидывая план действий.
Домой нельзя, ждут наверняка. В редакцию – тоже. Где еще можно урвать на время компьютер? В магазине работать не дадут, в прокате на Фонтанке – выдают только на дом. Пойти к кому-нибудь из тех, о ком писал в статьях? А где гарантия, что они криминальные новости не смотрели и милицию тут же не вызовут?
