– Ладно, подожди там, в коридорчике.
Я вышел из кабинета, добрел до окна с высоким подоконником, сел на него и свесил ноги. Животику стало полегче. В дежурке несколько милиционеров спорили о том, где следует покупать сотовые телефоны. Один считал, что в Финляндии, а другой утверждал, что покупать «трубу» нужно здесь, а вот вставать на обслуживание – в стране Суоми, потому как здесь дешевле «железо», а там – абонентская плата. Причем сеть, по его словам, и там, и здесь – одна и та же. Понимал я смысл разговора туго, поскольку подобные системы связи для меня, мягко выражаясь, дороговаты. Время от времени прибегал еще один паренек, в клетчатой рубашке, и спрашивал, когда будут «вооружаться». Внимания на него никто не обращал.
Наконец отворилась дверь в кабинет и появился лейтенант. Подошел ко мне.
– Ладно, иди, – и протянул руку.
– Сами-то, ничего не нашли? – спросил я, ответив на рукопожатие.
– Ищем.
– А если подробнее?
– Разрабатываем несколько версий, – хитроумно «уточнил» он. – Есть предварительные результаты.
В общем, ни хрена они не знали.
– Скажи хоть, – попросил я, – вы вдвоем отдуваетесь, или еще кто помогает?
– Люди были нужны сначала, когда требовалось как можно быстрее отработать максимальное количество направлений, – как по-писанному изложил он. – Сейчас главное уже не количество, а качество. Зацепку нужно найти. А попался ты.
– Извини, я не специально.
– Ладно, – он захлопал себя по карманам. – Я тебе телефон свой оставлю. Если что-нибудь обнаружишь, звони.
– Кстати, – вспомнил я. – А как мне в гостиницу вернуться?
– Тут трамвай ходит.
– Так у меня все деньги и документы там остались. Поймают без билета – опять сюда и вернут.
– Ладно, сейчас, – сжалился он и шагнул в дежурку. – Стас, подкинь человека к «Спортивной».
– Михеич, ты же знаешь, нам третий день бензина не дают!
– Не ломайся, я тебя не бомжа в распределитель отвезти прошу. Подбрось на своей.
В качестве «своей» у сержанта милиции был «Фольксваген-Гольф».
– Какого года машина?
– Девяносто второго, – похвастался парень.
«Значит, тысяч пять долларов», – прикинул я.
– А зарплату не задерживают?
– Месяц на месяц не приходится.
– Понятно, – кивнул я и закрыл глаза. Желудок наконец-то начал успокаиваться.
Номер Зинаиды Петровны администратор назвал без проблем, и я поднялся к ней прямо в номер. Она лежала на постели и смотрела новости по первому каналу.
– Вот, значит, зачем вы меня обедом угостить решили, – укоризненно покачал я головой. – Меня за стол, а сами в милицию звонить?
– Отпустили? – села она на постели.
– Да вот, представляете, – развел я руками. – Честным человеком оказался.
– Ну, вы понимаете, – смутилась Зинаида Петровна. – Исчезла девушка, а тут приходит незнакомый человек и начинает задавать о ней вопросы…
– Понимаю. Тут где-то мой блокнот оставался?
– Да, он у меня, в тумбочке, – засуетилась женщина. – Вот. Вы меня извините…
– Ничего. – Я взял блокнот и вытащил ручку из его кармашка. – Скажите, а что, и вправду так заметно, когда у девушки кавалер появляется?
– Первое, что она при этом делает, – улыбнулась тренер, – это приводит ухажера на ближайшие соревнования.
– А какое вообще от Юли впечатление?
– Приятное. Уравновешенная, трудолюбивая, волевая. Азарта, правда, в ней не ощущается, стремления к борьбе, к победе. Но вот когда на огневой рубеж выходит… Прямо как ненависть какая-то рождается. Подходить близко страшно – вдруг вместо мишени в тебя выстрелит. Взгляд горит, губу до крови прикусывает. Скорости ей добавить – и будет мастер спорта.
– А ей не может показаться… – я запнулся, пытаясь точнее сформулировать свою мысль. – Ну, что она тоже достигла своего предела? Ну, как Алла?
– Да нет, – отмахнулась тренер, – это из разных опер. Понимаете, на крупных соревнованиях у спортсменок теперь проверяют уровень мужских гормонов. Они имеются у всех женщин – в разных количествах, но у всех. Если этот уровень выше определенного предела, то спортсменка как бы считается мужчиной и к выступлению не допускается. У Гришукавы этот уровень на верхней допустимой риске.
