– Ура-а!!! – перешел в контратаку Платон, злобно избивая ближайшего из ремонтников альпенштоком. Одновременно еще один камень лег рядом со вторым. Тот остановился и кинулся наутек. Стая роботов мгновенно рассыпалась: двое прыснули вдоль корабля, остальные забились обратно в люк.
– Малыши быстро учатся, – тяжело дыша, сообщил Атлантида. – Сообразительные. Бояться уже умеют. Инстинкт самосохранения – великая штука. А когда они научатся металлы не готовые брать, а месторождения разрабатывать, или хоть самородки поначалу искать – вот тогда и возникнет здесь настоящая кибернетическая жизнь. Леса из проволоки с фотоэлементами. Травоядные и хищники с мощными процессорными мозгами. Кто знает, может и разум возникнет.
– Что делать станем, сэр Платон? – перебил его размышления толстяк. – Больше половины назад спряталось. Как их выманить?
– Вы знаете, сэр, они меня теперь пугают куда меньше, – признал Атлантида. – Вояки из них никудышные. Бросайте пращу, сэр, берите нож, и пошли внутрь. Будете меня прикрывать.
Роботы-ремонтники хорошо усвоили полученный урок, и теперь при приближении людей быстро разбегались. Развивая наступление, напарники дошли до дверей сейфа, и Платон опять начал работу. Дело двигалось легко: выкрашивая крупнозернистый теплоизоляционный состав из стены, археолог просовывал в полость клинок альпенштока, наваливался со всей силы, и острое металлокерамическое лезвие с устрашающей легкостью прорезало сталь. Оставив дверь с прочными замками в покое, Рассольников прорубал новый проход прямо сквозь стену. К тому времени, когда в скафандрах начал заканчиваться кислород, наружный лист и теплоизоляция были удалены.
Напарники сделали десятичасовой перерыв в работе для сна и еды, после чего взялись за внутреннюю стену. Здесь воспользоваться рычагом уже не получалось, и отверстие пришлось просто выпиливать – ушел еще почти целый день работы. Наконец обширный лист удалось выгнуть наружу и придавить к полу.
– Можно входить, сэр, – покосился на миллионера Платон. В такие минуты, когда после многовекового забвения открывается дверь в какой-то храм, погребальную камеру, бункер, его всегда начинала пробивать мелкая дрожь и он никак не решался сделать первый шаг. Казалось бы: уже столько раскопов провел, столько помещений вскрыл – а все равно появлялась предательская слабость в ногах и мурашки по всему телу.
– Идемте вместе, сэр? – предложил Вайт, испытывающий, похоже, те же самые чувства.
Атлантида кивнул, и уже через мгновение свет их фонарей осветил самое сокровенное помещение экспедиционного корабля Пятого Конда. Сразу стало ясно: о безопасности находок люди подумали заранее, и позаботились о них со всем тщанием. Каждый платок, каждый клинок, каждая чашка, каждая сандалия были уложены в индивидуальную коробочку из вспененного пластика, застывшего точно по форме находки. На несколько часов археолог забыл об окружающем мире, вглядываясь в изумительной яркости керамику со сложным мелким рисунком; в вышивку платка, рисунок на котором казался объемным; в странную чашку- рукавицу, которую следовало не брать за ручку, а надевать на кисть руки; в манисты, собранные из маленьких микросхем. И наконец, в фонетическую роспись – с яркими картинами реки, прибрежных кустарников, порхающих птиц. Потрясающе красивые сами по себе, они таили еще не разгаданную тайну: если медленно, с легким касанием провести пальцами по фреске – она начинала издавать звуки. Слышалось журчание воды, шелест листвы, счастливое пение мелких пичуг.
Вайт тоже утонул в созерцании разнообразных ножей, мечей, топоров, копий, щитов.
– Е-есть!!! – Атлантида вздрогнул от громкого крика, моментально приходя в себя, подбежал к напарнику. Теплер Вайт стоял перед плоским контейнером, в котором лежал трезубец почти двухметровой длины. С одной его стороны находился широкий и очень толстый ремень, с другой – острые и длинные конусообразные пики. – Смотрите, сэр Платон, я нашел его! Это оно: поясное копье.
– Что ж, поздравляю сэр Теплер. И спешу сообщить один нюанс, о котором мы совершенно забыли: эти артефакты вряд ли внесены в память роботов-ремонтников, как оборудование корабля. Нужно срочно перенести находки на катер, пока эти бестии не добрались до нашего клада. Боюсь, в ближайшие сутки поесть или поспать нам не удастся.
– Вы совершенно правы, сэр Платон, – толстяк без долгих разговоров схватил контейнер со столько дорогим его сердцу поясным копьем и устремился по коридору. Атлантида не без труда поднял фрагмент поющей фрески и пошел следом.
На опустошение сокровищницы ушло почти двадцать часов каторжного труда, после которого люди оказались способны только на одно – упасть на постели и провалиться в усталое беспамятство.
– С добрым утром, сэр Платон, – простонал Вайт, входя на камбуз и болезненно морщась от каждого движения. – Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, сэр Теплер, точно так же как и вы, – усмехнулся Рассольников. – Не привыкли мы такие тяжести таскать, как вчера довелось. Ну да ничего, через недельку пройдет, поверьте моему опыту. – Хотите пиановый[42] сок и копченую рыбу?
– Хочу, – кивнул толстяк, тут же вскрикнул от боли и сел к столу. – Значит, говорите, еще неделю все это терпеть?
– Можете съесть обезболивающее, – предложил Атлантида. – Если вы заказывали аптечку, то оно у нас есть.
– Потерплю, – почему-то отказался миллионер и залпом выпил стакан сока.
– У меня к вам еще один вопрос, сэр Теплер. Верите ли вы, что после плотной еды в течение двух часов нельзя выдерживать более чем двукратные перегрузки?
– Нет, не верю.
– И заглянуть на корабль Пятого Конда еще раз вам тоже не хочется?
– Нет, сэр. Я думаю, – решил прекратить расспросы толстяк, – что мы можем взлетать прямо сейчас.
– Ну что ж, как скажете, – сбросив грязную посуду в утилизатор, Атлантида вымыл руки и вместе с напарником отправился в рубку.
Странный треск и запах паленого они учуяли, едва выйдя в коридор. Переглянулись, кинулись вперед, и спустя минуту у обоих вырвался крик ужаса: в рубке, прямо на капитанском пульте, сидел робот-ремонтник и деловито крошил его внутренности, почти скрывшись за вывороченными панелями.
