Свой катер напарники обошли сзади – торсионное излучение дюз разбросало здесь пыль далеко в стороны, и они смогли увидеть растрескавшуюся гранитную поверхность планеты.
– Надо будет подобрать несколько камушков, – пнул миллионер ребристые осколки. – На память.
– Успеется, сэр.
Они обогнули задний стабилизатор и в восхищении остановились. Корабль Пятого Конда напоминал высокий горный кряж, на склонах которого недавно бушевал пожар – кремниевые панели местами обуглились до белых каркасных волокон, напоминающих полоски золы на выгоревших древесных углях.
– Не слабо они поработали, – признал Атлантида. – Похоже, загнали корабль до полусмерти. Его в таком виде ни одна верфь в ремонт не возьмет. Думаю, внутри тоже тепловые поражения есть.
– Какие, сэр?
– Ну, – пожал плечами Платон, – шпангоуты могло от перегрева повести, переборки ближайшие покоробились почти наверняка. Хорошо, если не загорелись. Говорят, на всех Кондах ненагруженные переборки делались из прессованной витаминизированной клетчатки. В аварийной ситуации их можно рубить на брикеты, разваривать и есть.
– Бр-р, какая гадость, – передернул плечами толстяк.
– Некоторые вообще динозавров едят, – усмехнулся Атлантида, – и ничего. Давайте поищем люк.
Напарники двинулись вдоль корпуса, внимательно вглядываясь в обгоревшие плиты, но пламя атмосферного торможения надежно затерло все швы, и поверхность выглядела совершенно однородной. Дойдя до обломанного переднего стабилизатора, археолог присел рядом, удивленно присвистнул:
– Вы полюбуйтесь, сэр. Похоже, они пытались починиться…
Во внутренностях толстого, с корпус человека, стабилизатора проглядывались явные следы резки металла, отсутствовала проводка, ранее тянувшаяся к узлам управления, пропали силовые кабели. Кроме того, исчезли некоторые небольшие блоки неизвестного назначения – от них остались только белые пятна в местах бывшего крепления.
– Не понимаю, сэр Платон, – замотал головой толстяк. – Если они пытались починиться, то почему снимали оборудование, а не устанавливали его?
– Стабилизатор все равно отломан. Кондовцы наверняка пытались заменить снятыми блоками какие-то другие, вышедшие из строя. Плохо.
– Почему плохо?
– Не люблю делать раскопы мест, где люди до конца боролись за всю жизнь, и проигрывали. Видно, как они старались, как почти добились своей цели, а потом умерли рядом, царапая стены от кислородного голодания или пытаясь от страшной жажды пить собственную мочу. Находил я и остатки вываренных до мочалообразного состояние ремней, и кожу ботинок, и погрызенные человеческие кости. Уж лучше кладбища рыть. Или туалеты.
– Смотрите, иллюминатор! – поднял руку к широкому глянцевому окну миллионер.
– Нет, сэр, это корпус. Отвалилась термостойкая панель. В общем, корабль не жилец. Давайте осмотрим с другой стороны.
Второй борт корабля выглядел еще более удручающе: тут и там зияли проплешины потерянных панелей, а на целых лохмотья огнеупорных волокон выпирали наружу, словно белесый мех огромного зверя.
– Кажется, они со всего маха грохнулись о поверхность именно этим бортом, – предположил археолог, – а уже потом перекатились на брюхо. Жесткая получилась посадочка. Вряд ли кто-то уцелел.
– А кто тогда потрошил стабилизатор? – напомнил толстяк и со всего маха уткнулся Атлантиде в спину. – Что случилось, сэр?
Археолог молча указал на борт. Сверху вниз, незаметная издалека из-за пышного ворса, змеилась широкая, почти метровая сквозная трещина.
– После таких ударов люди не выживают, сэр Теплер. А если чудо сохранит жизнь какому-нибудь безнадежно искалеченному существу, то оно вскоре задыхается из-за разгерметизации отсеков. Каркас перекосило, все переборки и силовые бимсы повело. В таких условиях могут уцелеть только специальные ударо– и теплостойкие сейфовые отсеки.
– Значит, собранная коллекция погибла?
– Давайте заглянем внутрь. У вас на голове, на самой макушке, широкая полоса. Если провести по ней пальцами, включится подсветка. Идем?
– Разумеется, сэр.
– Тогда берегитесь острых краев. Можно порвать ткань скафандра.
Под наружным корпусом, видимо, находился танк с жидким кислородом. После катастрофы газ вытек, оставив гулкую емкость, пронизанную тонкими, истыканными множеством отверстий переборками. Трещина во втором, внутреннем прочном корпусе проходила напротив наружной и напарники сразу полезли туда.
Они оказались на продовольственном складе. Экипаж давно опустошил плотно составленные стеллажи, и только англоязычные надписи «крупы», «свежая зелень», «мясо консервированное» показывали их прежнее предназначение.
Протиснувшись по ажурным полкам к задраенному люку, Атлантида попытался его открыть, но створку заклинило намертво.
– Позвольте мне, сэр, – толстяк отодвинул Платона и со всей силы нанес удар ногой. Люк возмущенно загудел, но на пару миллиметров сдвинулся. – Еще разик… Еще…
Створка распахнулась на всю ширину и гулко ударилась о стену. Напарники вошли в коридор, разрезая мрак яркими лучами. Судя по тому, что под ногами находился пол, мертвый корабль действительно лежал на брюхе.