– Ладно, – сдался Атлантида. – Только ключ от корабля отдайте, а то возвращаться за ним будет уж очень обидно.
– Держите, – протянул миллионер карточку. – Пароль запуска: «Робан семь-семь». Надеюсь на вас, сэр. Не попадитесь какому-нибудь ящеру.
– Я скоро, – пообещал Рассольников и быстрым шагом направился к кораблю, темная громадина которого возвышалась вдалеке над линией горизонта.
Как это обычно и случается в пустыне, близость корабля оказалась всего лишь кажущейся. Атлантида, надеясь на скорое окончание пути, двигался торопливым шагом, держа сочащиеся кровью шматки на вытянутых руках – чтобы рубашку не попачкать. Однако вскоре и кровь запеклась липкой коркой, и руки устали – мясо перекочевало под мышки – и от долгого быстрого шага закололо в боку, а темная масса космического катера находилась все на том же расстоянии, что и раньше. Вдобавок несколько летающих ящеров учуяло вожделенный запах свежей крови и кружились над самой головой историка. Время от времени кое-кто из них пикировал вниз, пытаясь понять, почему истекающая жизненной влагой падаль все еще передвигается, и археологу приходилось активно отмахиваться альпенштоком, доказывая свою жизнеспособность.
Корабль возник перед глазами внезапно, когда Рассольников уже перестал верить в его реальность. Платон сунул карточку в щель замка, прошептал заветные: «Робан семь-семь» и упал в прохладу входного шлюза.
Только после полного дневного перехода можно в полной мере оценить достижения цивилизации, достигнутые человеком разумным за двести тысяч лет своего существования: укрытый термостойкими панелями катер, не смотря на наружное сорокаградусное пекло, не нагрелся ни на единый градус. Из кранов исправно текла холодная питьевая вода, а стационарный блок спецобслуживания, снабжающий космонавтов чистыми спецовками, не поморщившись принял в себя замызганные кровью рубашку и брюки. На этот раз Атлантида выпил питательное желе с огромным удовольствием, после чего прошел в рубку и потребовал дать увеличение на седьмой экран.
Как сразу стало ясно, земного бизнесмена и мультимиллионера Теплера Вайта местная фауна отчаянно пыталась похоронить. Точнее, признать покойным и немедленно разделать на пайки для оставшихся в живых: на него с регулярностью рейсового космоплана пикировали ширококрылые птерадоны и птеродактили, по суше со всех сторон кидались маленькие уродливые крокодильчики и вполне элегантные арахозавры[22]. Толстяк стоял на одном колене и мотал пращей, как потолочный вентилятор, время от времени заваливая на землю ящеров крылатых и сбивая с ног ящеров ходячих. Судя по картинке, Вайт сопровождал выстрелы активным словесным комментарием, но различать на таком расстоянии звуки космический катер не умел.
– Сунгари, дай тягу на нижние маневровые двигатели, – распорядился Атлантида. – Я хочу переместиться на пять километров по азимуту седьмого монитора.
– Перемещение на маневровых двигателях способно вызвать их перегрев и поломку, – деловито предупредил бортпилот. – Предлагаю выйти на низкую орбиту, сделать три оборота для повторного прохода через ту же точку и совершить повторную посадку.
– Экономия моторесурса – великая вещь, – согласился археолог, – но если мы начнем думать только о ней, твой хозяин не сможет оценить наших стараний. А потому: хрен с ними, с двигателями.
– Хозяин получит полную информацию о ваших действиях, капитан, – предупредил Сунгари. – Вы уверены, что собираетесь произвести этот маневр?
– Да!
– Длительное использование маневровых двигателей на режиме максимальной тяги снижает их гарантированный срок их исправной работы в семь с половиной раз.
– Взлетай, а то перепрограммирую! – зарычал Атлантида, и только после этого индикаторы расхода энергии поползли вверх.
С мелкой натужной тряской катер приподнял нос и заскользил над самой поверхностью, вздымая в стороны целые облака бурой пыли. Спустя пару минут полуторасотметровая махина рухнула на камни неподалеку от ушедшего в глухую оборону человека. Рассольников торопливо добежал до люка, выпрыгнул наружу:
– Как вы, сэр Теплер?
– Это была славная охота, – миллионер с улыбкой вытер пот со лба. – Я думал, придется намного хуже. Но тут оказалось, что одно-единственное попадание ящеру в крыло начисто рвет его перепонку и эта тварь больше не может летать. «Крокодил» падает, и свои тут же рвут его в клочья. Пока они едят, я отдыхаю. Когда начинают наседать снова – опять подбиваю птеродактиля покрупнее. В общем, ни черта они не могут против образованного человека.
– Вас оставить поохотиться сэр? – с усмешкой поинтересовался Атлантида.
– Спасибо, я сыт, – отказался миллионер и, стараясь не ступать на больную ногу, заковылял к катеру. – Когда будет жаркое?
– Если вы не против, я запеку его в микроволновке, – предложил археолог.
– А простой, нормальной сковороды у вас нет, сэр?
– В первую комплектацию не входит, – развел руками Рассольников. – А в микроволновку ее можно засунуть на тарелочке из клетчатки.
– Ладно, – разрешил толстяк. – Только сильно не солите. Я хочу ощутить собственный вкус мяса.
– Он будет абсолютно собственным, сэр, – пообещал Платон. – Поскольку ни соли[23], ни перца[24], ни мриоандра[25], ни сельдерея[26] на камбузе нет.
– А чего еще там нет, сэр? – после долгой паузы хмуро поинтересовался Вайт.
– А ничего нет, – пожал плечами Атлантида, – потому, как катер первой комплектации. Правда, в шкафчике нашлось несколько пересохших лавровых листьев. Хотите, добавлю к мясу? Для запаха?
– Предупредить не могли, сэр? – вздохнул Вайт, усаживаясь на пол во входном тамбуре. – Какого беса мы гонялись за этими ящерами, если приготовить их нормально невозможно?
