Трезубец Нептуна

– Вы хотите, сэр, чтобы вашу заявку сочли розыгрышем, сэр? – кротко поинтересовался Платон.

В душе миллионера чувство справедливости и угроза реальных убытков сошлись в решительной схватке, и уже спустя мгновение победил реализм:

– Хорошо, – поморщился Вайт, – пусть будет неизвестен… Передача прислана по направленному лучу?

– Да, – подтвердил борт пилот.

– Ага, я же говорил?! – погрозил Рассольникову пальцем торжествующий миллионер. – Плевать им на расу аборигенов! Они проверяют, находимся мы на планете, или нет! Только и всего.

Глава десятая Бурахани

«Не забывайте, дети мои, что различные обряды молитвенного служения могут посвящаться различным святым и угодникам, но предназначены они только одному единственному существу – Богу. Те перемены, которые происходят в душе человека в момент соития, когда его чувственность и энергетика рывком поднимается до невероятных высот, делая смертного равным Богам, позволяют ощутить бескрайний внутренний мир, новую вселенную – вселенную духовности, изменения эти даны Господом нашим и являются прикосновением к Его Великой Душе. Прежде чем перейти к описанию собственно молитв, хочу ответить сразу на целый ряд вопросов, на которые часто задают служителям Господней Церкови:

1. Почему онанизм считается грехом, если медицина признает его полную безопасность для здоровья?

2. Почему церковный брак считается таинством?

3. Почему внебрачные отношения считаются грехом?

4. Почему Церковь не одобряет использование контрацептивов?

5. Почему Церковь всегда запрещала разводы, за исключением случаев расставания бездетных пар?

Ответ на все эти вопросы один, и он достаточно прост – молитвенное служение Богу в христианстве имеет силу только в том случае, если совершается семейной парой, объединившейся перед лицом Господа в единое тело с целью создания новой жизни – с момента принесения клятвы и до самой смерти: «и будут два одна плоть» (Бытие 2:24).

6. Почему женщине во время менструации запрещено заходить в храм?

Потому, что в это время она физически неспособна зачинать детей и возносить полноценную молитву.

Не забывайте слова апостола Павла, указывающего единственный путь спасения от Диавольских искушений: «Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим» (Первое коринфянам, 7:1)».

(«Наставления верующим». Греко-римская ортодоксальная Церковь, 876 год. Святая Синодоидальная библиотека, Земля, Ватикан).

– Ну, я вам говорил, сэр? – Вайт, придерживая горячее мясо кончиками пальцев, отрезал толстый коричневый шматок и отправил в рот. – Ради этого стоило потерпеть!

– Терпеть вовсе не обязательно в сухой голодовке, сэр, – не согласился Атлантида, забирая у миллионера его тесак и быстро располосовывая свой кусок на небольшие ломтики. – Можно и запивать ожидание питательным желе. Кстати, рекомендую заесть мясо тарелкой. Клетчатка полезна желудку в любом случае.

– Сообщение для короля планеты Глушь, – прокатился по камбузу голос бортпилота:

«Центральная Регистрационная Палата просит в уточнение переданных ранее данных просит сообщить и наличии полезных ископаемых»

– Наличие значительных запасов поваренной соли позволяет начать ее разработку в промышленных масштабах, – немедленно откликнулся археолог.

– Разработка уже начата, – добавил от себя толстяк.

– Да, начата, – подтвердил Платон: не далее, как позавчера он самолично с помощью альпенштока вырубил из поверхности соляного озера примерно горсть этого минерала.

– Сообщение отправлено, – спустя несколько секунд подтвердил Сунгари.

– Все проверяют, – Теплер Вайт доел мясо, откинулся на спинку стула и с довольной миной погладил свой животик. – Много там еще осталось?

– Примерно половина, – ответил археолог. – Скоро придется опять отправлять вас на сафари. А как ваша нога, сэр?

– Спасибо, сэр, хорошо. Совершенно перестала болеть.

– Как перестала? – вздрогнул Атлантида. – Почему? Должна болеть!

– Но она перестала.

Рассольников тихо выругался и наклонился под стол. Из-под скромной перевязки, пропитавшейся темной кровью, выглядывали заметно посиневшие пальцы. Платон выругался еще раз, и осторожно уколол большой палец кончиком альпенштока. Миллионер никак не отреагировал, и археолог выругался снова:

– Если не ошибаюсь, сэр, у вас началось воспаление. Вы как себя чувствуете?

– Нормально.

– Если не считать возможной гангрены…

Слово «гангрена» миллионеру не понравилось, и он поежился, подтягивая ногу к себе и заглядывая на