Успех программы «Гений»

Выскочив в сени, мне удалось добежать почти до дверей, когда дом качнуло снова и я закувыркался по полу. Все мысли перемешались. Пришлось довольно долго отлеживаться, приходя в себя, и только потом предпринять попытку встать.

Капитан, дед и старушка стояли в двух шагах и задумчиво смотрели, как я передвигаюсь вдоль стены.

– Землетрясение, – предупредил я. – Скорее бегите на улицу.

Однако вместо того, чтобы спасаться, старушка повернулась к деду и влепила ему звонкую затрещину. Потом решительно подхватила меня под плечи, отволокла в чистую, пахнущую ментолом комнату с большой никелированной кроватью у стены, умело раздела и уложила на постель.

– Спи.

– Так ведь землетрясение, – неуверенно предупредил я.

– Ничего, дом крепкий, выдержит, – утешила старушка. – А к утру все кончится.

Я понимал, что она меня просто утешает, что все мы можем погибнуть в любой момент, но устал настолько, что встать уже все равно не мог, а потому просто закрыл глаза, перевернулся на живот и крепко вцепился в кровать.

Солнце ударило по глазам, заставило сморщиться и разогнало остатки сна.

– Снизить яркость, – приказал я, но ничего не изменилось. – Снизить яркость! – повторил я громче, и опять – ничего.

– Снизить яркость! – едва не крикнул я, открывая глаза и поднимая голову, и остолбенел, увидев прямо над головой маленькое квадратное окошко с белыми вышитыми занавесками.

– Оклемался? – просунул голову в дверь вчерашний капитан, одетый на этот раз в белую сорочку без воротника. – Ишь ты, землетрясение! Вставай завтракать, через час выходим.

Пришлось подниматься и напяливать надоевшую за вчерашний день робу.

– Мы выяснили, что вчера с тобой случилось, – лихорадочно зашептал Антон. – Это алкогольное отравление. Голова не болит?

– Отстань, – устало выругался я, тяжело ворочая сухим и липким языком.

– Жена говорит, это нормальное явление.

– Это, которая гинеколог? А диссертацию по русским деревенским туалетам защитила? Пусть она кому- нибудь другому про алкогольное отравление расскажет.

Для тех, кто не знает: алкогольное отравление – это отравление алкоголем.

В сенях меня перехватила старушка.

– На, милой, попей, легче будет, – протянула она запотевшую стеклянную банку с бурым раствором, в котором откровенно плавали какие-то лохмотья белого, желтого и красного цвета. В нормальном состоянии я ничего подобного и в руки бы не взял, но тут так хотелось смочить горло хоть чем-то прохладненьким, что я махнул рукой, взял банку и поднес к губам. Раствор оказался приятным на вкус, немного пересоленным напитком, в котором явственно ощущался привкус аскорбиновой кислоты.

– Вкусная вещь, – поблагодарил я хозяйку. – Освежающая. Из чего вы ее возгоняете?

– Да как обычно, – пожала она плечами. – Немножко морковки, чуток хрена, маленько сахарку. Главное, капусту крепкую срезать, не передерживать.

– Ага, – кивнул я, ничего не поняв. – Обязательно сделаю.

– Я тебе, мил человек, рецепт черкану, как в город придем.

– Попроси сейчас, – зашептал Антон, – мы попробуем смоделировать в лаборатории.

– А вы тоже в город летите? – удивился я, сжав для Антона фигу в кармане.

– А как же, – гордо кивнула старушка, – внучку в учебу провожаем. Ты, мил человек, к столу иди, картошка поспела.

– Сейчас, – пообещал я, – только умоюсь спросонок.

К моему изумлению, единственным транспортным средством, которое должно было переместиться в город, оказалась телега. Грубо срубленная из толстых жердей, щедро заваленная сеном, с деревянными колесами и настоящей пегой лошадью между длинных оглоблей.

Для тех, кто не знает: оглобли изготавливаются тоже из жердей.

– Сергеев и Фарктен – вперед; Толушкин и Чайкин – позади, – коротко скомандовал капитан.

Мальчишки, такие же молоденькие, как и тот, что встретил меня на тропинке, кивнули и разошлись. Капитан внимательно огляделся по сторонам и запрыгнул на телегу, рядом со старушкой.

– Поехали!

Дед причмокнул и встряхнул длинными коричневыми вожжами.

Телега медленно заскрипела вперед.

– Приедем, напомни, чтобы солидолу тебе дал, – сморщился капитан. – И как тебе все это не надоело?

– А ништо, – отмахнулся дед, – часов через пяток привыкнешь, и замечать перестанешь.

– Да ленится он, паразит, – презрительно фыркнула старушка. – Который год смазать не может. – И повернулась к высокой молодой женщине с длинными светло-русыми волосами: – Садись, Сергеешна, ноги