– Я спрашиваю не о том, ходите ли вы в церковь, а о том, верите ли вы в Бога.
– Сложный вопрос, так сразу не ответишь. – Я на минуту задумался, формулируя ответ. – Я верю, что существует нечто божественное, но не верю, что его можно понять. Я не верю, что можно чего-то добиться, читая молитвы или соблюдая посты. Я не думаю, что Богу есть дело до людских дел. И я не понимаю, почему каждая церковь считает, что ее Бог – истинный.
– А в загробную жизнь вы верите?
– Нет.
– А в Страшный суд?
– Нет.
– Как же тогда быть с моральными установками? Зачем соблюдать правила, если за их нарушение не придется расплачиваться?
– Разве жить достойно можно только из-под палки? Разве настоящий человек – это не тот, кто сам решает, как правильно жить?
Борман удовлетворенно кивнул.
– У нас говорят, что каждый сам выбирает себе понятия. Вы читали Апокалипсис?
– Полностью – нет.
– Вам не кажется, что приближается время второго пришествия?
– С чего бы?
– Пророчества сбываются. – Борман помолчал. – Скажите, Игорь, вам никогда не приходило в голову, что вы – Мессия?
Пожалуй, это мне в голову не приходило. Раньше. Но сейчас я подумал – почему бы и нет? Я могу исцелять неизлечимо больных, способен превращать воду в вино, скорее всего, и другие чудеса Иисуса Христа тоже мне по плечу. Но я не хочу закончить жизненный путь на кресте.
– Нет, – ответил я. – Не думаю. И, вообще, к чему все эти вопросы?
– Я хочу понять, кто вы – Мессия, Антихрист или какая-то третья сила. Сами-то вы как думаете?
– С чего вы взяли, что я об этом думал? И откуда вообще взялись такие предположения? Что вы вообще знаете обо мне?
Борман вздохнул:
– Рассказывать придется долго. Ну ладно. В пятницу мне доложили, что Юлька Прилипала вышла из комы.
– Кто?
– Юлька Прилипала. Маринкина мать. Я удивился. Не столько от самого факта, сколько от того, как она себя повела, придя в сознание. Юлька никогда не отличалась хладнокровием. Она умная и хитрая баба, она умеет плести сложные комбинации, она сумела женить на себе Сан Саныча, но она… Понимаете, Игорь, она приехала в Москву из Урюпинска. Такой город существует на самом деле.
– Я знаю. В Тамбовской области.
– Да. Ей было девятнадцать лет. Она ничего не умела и ничему не хотела учиться. Начинала как уличная проститутка, но на улице простояла всего несколько дней – в молодости она была настоящей красавицей. Юльку заметили, она начала работать в апартаментах. Хотела выйти замуж за крутого мужика, все девочки из апартаментов этого хотят, но Юлька перешла все границы – брала в оборот каждого подходящего клиента, притом не примитивно вешалась на шею, а разрабатывала сложные планы, выясняла исподволь, что любит очередной кандидат в женихи, старалась произвести хорошее впечатление на жертву, что ей удавалось. Дважды ее избранники заводили разговоры о свадьбе, но оба раза замужество срывалось. Третий раз получилось. Юлька всегда была готова на все ради хорошей жизни, для нее не было никаких моральных преград, внутренних тормозов. Она стремилась захватить все и не отдавать ничего. Понимаете? У нее ничего нельзя отнять просто так. Когда кто-то покушается на что-то, ей принадлежащее, она теряет контроль над собой. Полностью. Закатывает истерики, делает глупости, в том числе и опасные глупости. Если бы она не была женой Сан Саныча, ее бы уже десять раз убили. Она не могла просто так взять и отдать мне квартиру. Физически не могла. Скорее попыталась бы сдать меня ментам, потеряв при этом последнюю надежду на нормальную жизнь, но просто так отказаться от квартиры она не смогла бы.
– Кстати, – перебил я Бормана, – что там за история с квартирой?
Борман поморщился:
– Неприятная история. По документам квартира принадлежала Сан Санычу. По понятиям… у нас была договоренность. Вам, наверное, не понять. Такое бывает только между друзьями, когда доверяешь другому, и нет нужды заранее договариваться, кому что принадлежит и что сколько стоит. В человеческих отношениях есть некий предел, и когда он перейден, обманывать нет смысла, потому что никакая выгода не перекроет этого. И ты будешь страдать от обмана куда сильнее, чем от того, что упустил удачную сделку. Мы с Сан Санычем были очень близкими друзьями. Ему нужна была квартира, но не хватало денег. Я одолжил ему из семейной казны и сказал, что сочтемся. Когда даешь деньги близкому другу, больше ничего не нужно. Я знал, что в любой момент, когда эта квартира понадобится семье, ну провести конспиративную встречу или хранить что-нибудь запрещенное…
– Наркотики, например? – снова перебил я Бормана.
– Например, наркотики, – согласился он. – Я знаю, что вы думаете обо мне. И вообще о таких, как я. Да, наркотики – это зло. Они действительно убивают. Наркоманы обычно говорят, что они не знали этого, когда начинали колоться, надеялись, что смогут бросить в любой момент. Ерунда! Каждый знает, колоть героин – это отсроченное самоубийство. Только многим из них просто наплевать на свою жизнь. Понимаете, Игорь, героин запрещен уже почти сто лет, но он все еще в ходу. Если не буду продавать героин я, этим займутся другие. Закон рынка – если вещь пользуется спросом, предложение появляется автоматически.
– Если вы не будете посылать драгпушеров к школам, это сделают другие?
