Он не хотел отпускать видение. Хотел запомнить выражения лиц, разглядеть, кто скрывается в зарослях за спиной огромного Будды, подхватить из реки проплывавший обрывок водоросли. Но водоросль уносило, бред пропадал. В глазах слабо голубело окно, за которым начинало брезжить московское утро.

Ему почудилось, что в комнату кто-то вошел, нежный, желанный. Склонился над ним. Елена, окруженная сумерками, смотрела на него с состраданием, ее прекрасное, с золотистыми бровями лицо, разноцветные любимые глаза. Наклонилась над ним, поцеловала. В сладости он чувствовал ее мягкие прохладные губы, не хотел их отпускать. Очнулся: над ним, в свете утреннего окна, в слабом желтоватом солнце стояла Валентина. Протягивала чашку чаю, положила ломтик лимона.

– Выпьешь таблетку и пропотеешь. Жар должен спасть. Я вызвала доктора, – сказала и тоже исчезла.

Он лежал, глядя на высокое, заледенелое, в бледном солнце окно, слыша, как рокочет город. Бред отступил. Жар был ровным, словно его обдували голубоватым пламенем. Он чувствовал, как выгорают, вытапливаются остатки плоти. Кости были легкие, как пустые камышовые дудки. Их обтягивала сухая горячая кожа. Все остальное унес жар, породив невесомость, бестелесность, легкий звон и дрожание оконного света. Он был как мумия, высохшая на раскаленных камнях, над которой поднимался стеклянный воздух последних испарений.

Смотрел на высокое, голубовато-желтое окно, на котором, как на телеэкране, выступали видения. Утренний белый простор, лед заснеженной огромной реки. Далеко, на той стороне, волнистый берег в ржавых, с неопавшей листвой, дубах. Посреди реки длинный, покрытый кустарниками, остров, обведенный легкой тенью. На открытом пространстве льда лежат убитые пограничники, в белых полушубках, валенках, нелепо разбросав руки, подогнув в падении ноги, уронив в снег оружие. За некоторыми тянется кровавая бахрома, какая бывает, когда на снег ложатся раненые лоси, остужая смертельные раны. В стороне, испачкав белизну копотью, окутанный вялым дымом, осел транспортер. Отчетливо виден бортовой номер 16, откинутая крышка люка, из нее свесилась безжизненная рука.

Видение держалось на стекле некоторое время и растаяло, как если бы сошло с млечного экрана. Он не удивился видению, знал, что оно не бред, не галлюцинация. Его накаленный мозг, в котором сгорели ограничители, расплавились блокирующие предохранители, обрел ясновидение и улавливал зрительные образы на далеком от места события расстоянии. Этим свойством обладали древние колдуны, пившие отвар ядовитых древесных грибов. Этим свойством обладал Преподобный Сергий, когда, оставаясь в келье, наблюдал течение Куликовской битвы. Эти мысли пролетели в его горящей голове. Раскрыв глаза, он ждал повторения видений. И они вернулись.

Он лежит на открытом пространстве, вдавившись в снег. Он – и не он, словно вселился в другое тело. Близко, под толщей льда, гудит и рокочет река. Желтеет цевье автомата. У самых глаз на снегу валяется вырванная из гранаты чека. Рядом убитый солдат в ватном, грубо скроенном комбинезоне. Лицо коричневое, плоское, с мертвенным блеском недвижно прищуренных глаз. Шапка собачьего меха свалилась с головы, на ней яркая, с толстыми лучами, краснеет звезда. Черные волосы спутаны, в них кровенеет колтун. Остров близко розовеет кустами, берег с песчаной осыпью, редкие, с прошлогодней листвой, дубы, перламутровые, в вечернем солнце, наледи. Близко, шурша по мокрому снегу, в сторону острова бежит большой тучный заяц, вышвыривает сильными лапами шуршащие ворохи.

Коробейников не знал, какие события стали поводом для видений. Был лишь уверен, что они происходят на большом удалении. Между ними и его сознанием протянут прозрачный световод, сквозь который несутся невесомые вихри, отпечатываясь на стекле видениями. Видения поступают на дно глазных яблок, зрачки проецируют их на экран, глаза наблюдают их отражение. Это не удивляло его, не вызывало эмоций.

Некоторое время стекло оставалось пустым, в легких разводах инея. Затем появился танк. Тяжелый, качая пушкой, продавил береговые кусты, тяжко съехал на лед, стал удаляться, оставляя клетчатые отпечатки. За танком волочился буксирный трос, будто извивалась змея. В открытом люке виднелось лицо механика, синеглазое, в ребристом танковом шлеме. Танк удалялся к острову, уменьшался, тянул колею, окутывался гарью. Чуть заметно поблескивал отвязавшийся трос. Снега розовели, переливались вечерним блеском. Танк дошел до середины реки и стал проваливаться. Оседал, продавливал лед, погружался кормой. Ухнул в глубь, оставляя черную клокочущую полынью, где что-то кипело, дымилось. И повсюду – на острове, по обоим берегам, в вечерних сопках – застучали, забили очереди, и звук был похож на стук весеннего дятла.

Виденья пропали и больше не появлялись. Обессиленный, утонул в подушках, желая забыться. Вошла Валентина:

– Принял таблетки? Давай температуру померим… Передали в новостях, на Дальнем Востоке, на реке Уссури столкновения с китайцами. Есть убитые. Называли какой-то остров. Не то Таманский, не то Долматский.

– Знаю, – слабо ответил Коробейников. – Я там сейчас был.

Валентина решила, что бред его продолжается. Щупала лоб, подносила к губам горячий, пахнущий лимоном чай. Он не разубеждал ее. Погружался в сон, стараясь сохранить на дне глазных яблок черно- белые отпечатки видений. Среди дня вошла Валентина:

– Тебя просит по телефону какой-то подполковник Миронов. Я сказала, ты болен. Но он очень просит только на два слова.

– Дай телефон.

Пластмассовая трубка была холодной, приятной на ощупь.

– Огорчен вашей болезнью, Михаил Владимирович, – голос Миронова был искренне сочувствующим, встревоженным. – Высокая температура?

– Под сорок.

– Простите, что потревожил. Сегодня состоялся первый акт 'Пекинской оперы'. На реке Уссури, у острова Даманский. Я думал, вы полетите на Дальний Восток. Но теперь отбой.

– Сожалею.

– Не огорчайтесь. Будет второй, третий акт. Вы попадете на спектакль.

– У меня такое чувство, что я там побывал и могу написать репортаж.

– Выздоравливайте поскорее. Я вам позвоню.

Трубка быстро нагрелась в раскаленных руках. На дне глазных яблок хранился черно-белый негатив:

Вы читаете Надпись
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату