Свой - чужой

месяца – достаточно теплым и даже дружелюбным. Общая камера делает свое дело.

У М.Б.Ходорковского другой, в корне отличный от моего взгляд на пути развития Российского государства и общества, но это взгляд человека, связавшего с Россией свою судьбу. Каждый должен иметь право на свободу личных убеждений.

Михаил Борисович, здоровья и мужества вам в борьбе. Интернационально-либеральная власть и вас, и меня бросила за тюремную решетку. До встречи на свободе в национальной, в русской России!

А.П. Не подвергаетесь ли давлению вы в тюрьме или ваши родственники на свободе?

В.К. Только в тюрьме я как раз и не подвергаюсь давлению. Администрация и рядовой состав СИЗО подчеркнуто нейтральны. Положительное воздействие на состояние своего морального духа испытываю во время переездов на ав-тозаках на суды и обратно. Оно заключается в упреках охранников и соседей, общая идея которых такова: «Жалко, что не прибили эту гадину!». Редкое единодушие милиции и арестантов.

Угроза исходит не от надзирателей и даже не от следователей. Давление власти очевидно проявляется в судах по продлению мне и моим товарищам-офицерам сроков содержания под стражей. Судов было уже три. Вот что, например, делает знаменитое «басманное правосудие». При ознакомлении с протоколом судебного заседания Басманного районного суда от 6.09.2005 года мои адвокаты обнаружили записи, не только грубо искажающие смысл моих показаний, данных суду. Федеральный судья А.В. Расновский этими записями прямо фабрикует против меня новое уголовное дело. Так, на странице 5 протокола в изложении моих показаний было записано: «Я выйду и буду вешать Путина В.В., Касьянова М.В. – всех, кто разрушает нашу страну и приводит ее к деградации». А теперь сравним эти слова с тем, что я сказал на суде на самом деле: «Все эти ельцины, путины, гайдары, чубайсы, грефы, кудрины и другие, разрушившие нашу страну, должны быть отданы под суд военного трибунала, специально созданного для этих целей. Судить эту кучку национальных изменников и предателей по существующему уголовному кодексу и нынешними продажными судами – то же самое, что судить немецко-фашистских преступников по законам гитлеровского рейха и нацистскими же судьями. В основу деятельности Особого военного трибунала должны быть положены принципы Нюрнбергского международного трибунала, где высшей мерой наказания являлась смертная казнь через повешение». Есть разница?! Таким образом, федеральный судья Расновский А.В. не только извратил смысл сказанного мною, но и вписал в протокол ложную фразу об угрозе повесить Путина и Касьянова, на основании которой я могу быть привлечен к уголовной ответственности по ст.119 УК РФ «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью». К счастью, адвокаты А.И. Мошанский и В.П.Самойлов были внимательны, заметили эту западню и оберегли меня от нового уголовного преследования. В замечаниях на протокол я высказал ходатайство рассмотреть вопрос о привлечении федерального судьи Расновского А. В. к уголовной ответственности по ст.303 ч.3 «фальсификация доказательств по уголовному делу о тяжком или особо тяжком преступлении». Ответа пока не получил.

Близким, конечно, тяжело. Для мужа хвалить свою жену напоказ – дурной тон, но мое положение, думаю, позволяет сделать исключение. Молоденькой девушкой моя Надежда вышла за меня замуж и вот уже двадцать лет несет крест офицерской жены. Несла его, когда меня носило по разным гарнизонам и «горячим точкам». Убежден, что вынесет и это испытание. Терпи, родная! О старшем сыне Александре уже сказал. Младший сын Кирилл в этом году уже без меня закончил школу и поступил в институт. Спасибо школьным учителям за подготовку, особенно классному руководителю Валерию Яковлевичу, а коллективу института за объективность оценок. Старшая дочь Анна – кандидат медицинских наук, замужем, у меня внук и внучка, Иван да Мария. Младшая дочь Елена – инвалид первой группы, учится в Московском институте инвалидов. Прошлой осенью мы со старшим сыном помогли подготовить ее комнатку к зиме.

Надеюсь, что сейчас ей поможет администрация. Мама живет в Нахабине Московской области, болеет. Но после событий забота врачей о ней в поликлинике намного улучшилась. Вообще семье оказывается огромная поддержка многими, даже незнакомыми русскими людьми. Спасибо, люди добрые! Нас таких неизмеримо больше в России, чтоб о нас ни говорили недруги.

А.П. Что бы вы хотели передать читателям «Завтра»?

В.К. Нет сейчас на Руси военных или гражданских, нет сейчас учителей, врачей, ученых, рабочих, солдат, крестьян, милиционеров и других профессий. Пришло время одной профессии на всех – защитника Веры и Отечества. И не будет ни у нас, ни у детей наших никаких профессий, кроме раба, если оставим свою Россию на поругание и разграбление чужакам.

Мы преданы собственными правителями. Мы, русские и другие коренные народы России, им не нужны. Не хочется, но придется вставать. Иначе пропадем. Спаси вас Бог!

2005

Анатолий Чубайс: «РОССИЙСКИЙ КАПИТАЛИЗМ: ОТ ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО НАКОПЛЕНИЯ КАПИТАЛА – К РАЗВИТИЮ»

Александр Проханов: Анатолий Борисович, я бы хотел начать нашу беседу с благодарности за посещение Бурейской ГЭС. За ту возможность, которую вы мне предоставили. Я был восхищен стройкой, этой энергетической мегамашиной, людьми, которые в ней задействованы. Эта поездка на Дальний Восток стала для меня стимулом важных мировоззренческих процессов. Повлияла на мои представления о возможностях и путях нашего российского Ренессанса.

Анатолий Чубайс: Александр Андреевич, для меня тоже были чрезвычайно интересны ваши впечатления. Скажу прямо, за восемь лет моей работы в энергетике впервые довелось познакомиться с текстом такого класса. С такой насыщенностью, содержательностью, внутренним напором...

А.П. Похожие впечатления возникли у меня, когда несколько лет назад я побывал в нефтяной «империи» ЮКОСа. Ухоженная территория, эффективное хозяйство. В этой «олигархической» вотчине шло цветение, хотя вся остальная страна была в лебеде, в ржавых скелетах, в горе. Не стану анализировать, отчего цветение одних обернулось горем других. В нашей встрече меня волнует не прошлое, а будущее. Очень важным было ваше заявление об Империи, о Либеральной Империи. Ваш имперский проект был первым внятным откликом на общественные ожидания «имперского», когда страна, которая еще недавно ощущала себя великой Красной Империей и была опрокинута в хаос, лишена государственности, – вдруг опять страшно захотела в Империю. Вы уловили этот запрос, наполнили его либеральным содержанием, как и должно либералу. Но имперский проект, созревший в среде патриотов и получивший название «Пятой Империи», в какой-то степени перекликается с вашим проектом. Я просил бы вас кратко еще раз рассказать, в чем суть вашего либерального имперского проекта?

А.Ч. Много всяких страстей кипело по этому поводу. И в поддержку этой концепции, и против нее. Я не считаю, что мы родили нечто, не обсуждавшееся ранее. Термин «империя» – сам по себе эмоционально и политически взрывной. Он востребован, поэтому и много страстей. Если брать не слово, а содержание, то оно довольно ясное. Постараюсь очертить круг того, что, в моем понимании, здесь должно присутствовать и что не должно. Россия может и должна поддерживать русскую культуру за своими пределами. К сожалению, этот тезис слабо реализуется на практике. Он должен быть реализован на государственном уровне по всему периметру наших границ, от Казахстана до Прибалтики. В правительстве думали о защите русской культуры в Прибалтике, но так и не довели этого дела до конца. В Казахстане возникает Институт Русской Культуры им. Л.Н.Гумилева, так он, кажется, называется, и это очень правильно, это надо поддерживать – деньгами, кадрами, консультациями. Это огромная сфера государственной деятельности, прямая функция государства. Кроме этого, необходима поддержка государством российского бизнеса за рубежами страны. Если внутри России государство должно отстраивать свои отношения с бизнесом на основе конкурентной среды, создания равных условий для всех бизнес- структур, то вне страны нужна абсолютно иная идеология. Там вообще другая жизнь, и почти любой сколько-нибудь серьезный бизнес-проект за рубежом страны, который продвигает российский бизнес, заведомо должен быть поддержан государством. Подчеркиваю, любой серьезный бизнес-проект – ну, может быть, кроме каких-то совсем экстремальных случаев. Такой подход рождается, но медленно, трудно, что видно по нашим реальным действиям и реальным результатам. Когда мы в РАО ЕЭС прорывались в Грузию, соперничая с американцами, вся наша господдержка выглядела очень слабо по сравнению с тем, как напористо и агрессивно действовали против нас американцы, как работало их посольство. Они предельно цепко консолидировали все ресурсы, плотно взаимодействовали с грузинским парламентом, с бизнесом, с