Свой - чужой

исполнительной властью. Они поддерживали свой бизнес-проект всеми силами государства, и это абсолютно правильно. Ровно то же самое за границами России должны делать мы. Нужно быть более цепкими, более агрессивными, последовательными. И еще одна составляющая либеральной империи – активная поддержка свободы, прав человека. Либеральная империя должна не на штыках держаться, а на привлекательности России, на образе нашей страны, нашего государства, как источника справедливости, защиты. Империя – это не «покоренные народы», не присоединенные земли. Это не только и даже не столько зона интересов, сколько зона ответственности. В моем понимании Россия станет либеральной империей тогда, когда в соседних, в исторически связанных с нами странах люди будут уверены в том, что мы хотим, чтобы они были свободны, что произвол и жестокость по отношению к ним мы осуждаем. И что мы будем предпринимать все законные меры для того, чтобы их права и свободы были должным образом обеспечены. И в этом, я думаю, миссия нашей великой страны по отношению к ее соседям. И не стоит тему свободы и демократии уступать американцам или кому-либо еще. Ведь очевидно, что в большинстве стран СНГ приход оппозиции – даже в так называемых «цветных» вариантах – совсем необязательно делает политику страны антироссийской. Что, после «революции тюльпанов» Киргизия стала антироссийской?

А вот чего категорически быть не должно, так это того, что хоть как-то нарушает или ставит под сомнение государственный суверенитет наших соседей. Это вещь фундаментальная. Как только мы этим пренебрегаем, сразу получаем ровно противоположный эффект. Мы видим это в той же Грузии, видели это во время украинских выборов. Итоговый результат ровно обратный желаемому. Вот что должно делаться и чего не должно делаться в той конструкции, которую я называю «Либеральной Империей».

А.П. Я ожидал, что вы скажете: «Империя – это прежде всего экспансия». Защищать русскую культуру – для чего? Культура – поле, которое позволяет метрополии, если мы метрополия, осуществлять на этих пространствах экспансию в наиболее выгодных условиях. Защищать бизнес – для чего? Конечно, для того, чтобы интересы метрополии экономически утверждались на других пространствах. Вообще, империя, если говорить о классической империи, которой на самом деле не существует – ведь все империи неповторимы, – но классическая империя – это прежде всего соединение пространств, соединение народов, культур, религий. Это великая архитектура, которая позволяет консолидировать территории, ресурсы, этносы, векторы исторического развития. Наш проект «Пятой Империи» говорит именно об этом. Он не наполняется пока никаким конкретным содержанием. Я не знаю, какая это будет Империя: коммунистическая, либеральная, фашистская, теократическая или какая-то иная имперская мегамашина, – только исторический процесс покажет, что будет стоять за этим термином...

А.Ч. А вот здесь наши позиции явно не совпадают. Для меня важна не только форма, но и содержание. Я считаю, что если Россия превратится в фашистскую империю, это будет колоссальная трагедия для России и для всего ее многонационального народа. С долгосрочными чудовищными последствиями. Это один аспект, по которому я возражу.

Другой аспект. Я считаю, – ну просто, что называется, всей шкурой ощущаю, – что экспансия, о которой вы говорите, для нас жизненно необходима. Но только внутри страны. Мы обладаем такими колоссальными, но абсолютно неорганизованными, неосвоенными, неиспользуемыми пространствами, которыми не обладает никакая другая страна в мире. И их обустройство, внутренняя экспансия – вот, на мой взгляд, глобальная задача для нашей страны примерно лет на сто вперед. Я приезжаю в любой регион, начинаю беседовать с любым губернатором: «Что тут у тебя?» А мне в ответ: «Слушай, тут у меня нефть, колоссальные объемы, оцененные всеми экспертами чуть ли не в десятую часть мировых резервов, а тут у меня свинец, а тут у меня потенциальный транспортный коридор в Китай, а тут у меня это, а тут у меня то...» То есть объем потенциальных проектов везде: в Чите, в Якутии, в Приморье, на Камчатке – колоссален. Такого колоссального объема не существует нигде, даже в Канаде, наиболее близкой нам с этой точки зрения. И если использовать термин «экспансия», я бы использовал его именно так. Кстати, когда я говорил про «Либеральную Империю», когда думал об этом, еще работая в администрации президента, я полагал – необходимо массовое приглашение в Россию русских, живущих за пределами нашей страны. Сейчас это, кажется, начинают делать. Ситуация, при которой численность населения сокращается, затрудняет решение задачи освоения собственной страны, и это огромная проблема. Для справки: у нас население больше японского всего на несколько миллионов. А территория Японии – это территория Архангельской области!

А.П. Ну конечно, я слышал о том, что Япония – маленькая страна, которая хочет стать немного побольше. Но японское население «нагружено» работой, «нагружено» смыслами, а наше – не «нагружено». Когда мы говорим об империи и вообще о государстве, мы понимаем, что общественный запрос на «государство» нарастает, общественная потребность в сильном, разумном, целесообразном государстве нарастает ото дня ко дню, от года к году, чего не было, скажем, шесть или девять лет назад. Когда мы с вами произносим слово «империя», мы подразумеваем «развитие». Не может быть остановившейся исторической льдины, которая застыла между этих трех океанов! Империя – это лексическая фигура. Какая может быть у нас империя: Александра Македонского, Чингизхана, Карла Великого или Сталина? Или, может быть, сетевая Империя, виртуальная Империя? Или, может, это будет аналог американской финансовой империи или постамериканской магической империи? Мне кажется, что проблема русской империи упирается в категорию развития. Мы живем в период остановленного развития, и наша задача состоит в том, чтобы запустить «машину развития»: не корпоративного развития, как в ЮКОСе или в РАО ЕЭС, а развития общенационального, имперского. Это огромная задача. Не могли бы вы – пусть очень приблизительно, кратко – описать образ страны, в которую Россия сложится, скажем, к 2020 году? Как выглядит ваш идеал?

А.Ч. Вы такой тест предлагаете серьезный. Все-таки не забывайте, что я по двенадцать часов в день занимаюсь запасами мазута, подготовкой к зиме, ремонтом теплотрасс и существенно ушел из такого поля дискуссий.

А.П. Вот и хочется узнать, что думает всероссийский кочегар, трубочист и истопник.

А.Ч. Думаю, для того, чтобы заглянуть в год две тысячи двадцатый, надо для начала по-настоящему понять то, что было сделано в стране за последние пятнадцать лет, и то, что происходит в стране сейчас. Если совсем коротко, то сейчас, на мой взгляд, российский капитализм завершает первый и, наверное, самый сложный этап своей жизни. Это был этап его создания и становления. Сегодня он создан и укореняется. Все то, что должно было отмереть, – уже умерло, а та основа, которая необходима для новой жизни экономики, – уже создана. То, что в Америке потребовало ста пятидесяти лет с чикагскими «неприкасаемыми», нью-йоркской мафией, Великой депрессией тридцатых и выходом из нее, в России – вместе с «новым русским» на шестисотом «мерседесе», дефолтом 98-го и выходом из него – заняло пятнадцать лет. Эра первоначального накопления завершилась, «малиновые пиджаки» вышли из моды, а дети их обладателей учатся в лондонской школе экономики или уже вернулись оттуда в Москву, где их с удовольствием взяли на работу новые российские компании или российские отделения крупнейших международных инвестбанков. Что будет дальше? Если вы хотите услышать одно слово, которое вбирает в себя суть всего того, что будет делать российский капитализм дальше – то это слово «развитие». Вы его сами только что упомянули. Российский капитализм будет строить и развивать новые технологии, которых в стране никогда не было, он будет на самом современном технологическим уровне создавать целые отрасли, в которых у нас есть конкурентные преимущества. Он будет инвестировать и осваивать наши регионы, в которых никогда по-настоящему не развивалась экономика. Это будут делать и так называемые олигархи, и средний бизнес, и начинающие – не скупать и захватывать, а производить и развивать. Да они, собственно, это уже начали делать, никого не спрашивая и никому не докладывая, поэтому этого пока просто никто и не заметил. Я вижу это в десятках регионов, на сотнях примеров, в макроэкономических параметрах, в своей ежедневной работе, в действиях наших потребителей, в динамике электропотребления в стране и еще в неизмеримых импульсах дыхания экономики, которые просто ощущаешь то ли интуицией, то ли просто опытом.

Расскажу на примере нашей компании. Последние полгода – сказать «год» будет неправильно – последние полгода РАО ЕЭС вкатывается в новую стадию своего существования, о которой раньше страшно было даже мечтать. Разработанная и утвержденная нами на днях инвестиционная программа – крупнейшая среди всех российских компаний, включая Газпром. Когда осознаешь, куда и как компания разворачивает