– Свяжись с Марковой. Маркова подтвердит, что никогда меня не видела.
– И что это будет означать? – Через плечо спросила Маришка.
– Петли во времени. Я тебе вчера уже…
– Прекрати. Иди позавтракай и собирайся. Там для тебя рыба есть. Слушай, а почему именно рыба?
Она оторвалась от экрана и посмотрела на Егора – пристально и холодно, как врач.
– Сам не знаю.
– Понятно, прихоть гения. Имеешь право. В Желтой Бухте друзей много осталось?
– Друзей нет. Приятели, еще с университета, но я с ними давно не…
– Достаточно. Вообще, говорить можно меньше. Так… Желтая Бухта отпадает, полетим из Дебрянска. Ты кушай, кушай, мы через десять минут выходим.
Егор доплелся до кухонного отсека и нехотя поковырял жареную треску. Кроме трески была форель, карпы и чашка мелких, как насекомые, килек. Егор подумал, что раньше в рыбе не разбирался, – не так хорошо, по крайней мере.
Соображая, с чего начать, он придвинул к себе сразу все и тут заметил книгу. Она лежала под тарелкой с хлебом и уже успела основательно промаслиться.
– Зачем ты ее трогала? – Крикнул он.
– Чего?
– Книжку мою!
– Успокойся, больше не буду. Там и читать нечего, каракули какие-то. На кой она тебе?
– Вопросов можно задавать меньше! – Сердито сказал Егор.
– Ох, ох!.. У тебя восемь минут.
Он запихнул в рот здоровый кусок карпа и, ревностно осмотрев помятую обложку, раскрыл книгу на середине. Левая сторона была чистой, правая – тоже, за исключением одной фразы:
БЕРКУТ НАРУШЕНИЕ БЛОКИРОВКИ
Егор, не дожевав, проглотил и перевернул страницу. Справа, ровно посередине, стояло:
АРКАДИЙ СПАСАТЬ ДЕТСКИЙ
На следующей странице:
АРКАДИЙ НЕ БОЛЬНО СМЕРТЬ
Дальше:
АРКАДИЙ ВЗЯЛ ТРОИХ
Еще дальше начинались знакомые закорючки, которые тянулись до самого конца. До трех запятых. Егор перелистал назад и уставился в последнюю человеческую строку. «Взял троих»… Это что-то напоминало. Он это уже видел, только вот где?
Котенок, озарило Егора.
– Что ты сказал? – Спросила Маришка. – Закругляйся, надо идти.
Котенок взял… Егор забыл, сколько точно взял котенок, но это значило, что из-за Аркадия погибнут люди. Трое. «Нарушение блокировки»… Да, Аркадий говорил. Это было в том сне со странником, хотя Егор уже не делил жизнь на сон и явь.
– Маришка! Если я правильно понял, у вас на Западе есть такой же аналитический центр, как и у нас.
– «У нас», «у вас»… Ты это заканчивай.
– Контакт возможен?
– У нас, – с выражением сказала она, – все возможно. Тебе зачем?
– Тут четыре трупа намечается…
– Где?
– У нас.
Она вздохнула и вновь уставилась в монитор.
– Не разочаровывай меня, – жестко сказал Егор. – Не разочаровывай так рано.
– Да делаю, делаю. Ты откуда узнал? Прямо в голову послания получаешь?
Маришка говорила с издевкой, но, насколько Егор мог судить, связь все-таки налаживала.
– Что ищем? – Спросила она.
– «Беркут нарушение блокировки», – прочитал Егор.
– Есть такое. «Беркут нарушен блок». Это то же самое, мы немножко по-разному… Ну?
– «Беркут» – моя машина, «блок»…
– Ясно, сейчас посмотрим… Пришло десять дней назад. По идее, послание уже сбылось. Так, сводку происшествий глянем… О-о-о… А «Беркут» точно был твой? С чего ты взял?
– Был?.. Что там?!
– Некий Аркадий Савохин, тридцати двух лет, вчера днем на неуправляемом автомобиле сбил двоих прохожих. Муж и жена. Все – насмерть. Впереди был автобус с детьми, Савохин хотел объехать… Этот Аркадий, он твой водитель? Я тебе сочувствую. Написано, погиб мгновенно. Не мучился, и то хорошо.
– Двоих сбил? Должен был троих.
Егор показал Маришке страницу с соответствующей командой.
– Ну и книги у тебя… Вот же работка, а! Свихнемся. – Она пощелкала клавишами и снова вздохнула. – Трое, правильно. Еще пассажир. Торговый представитель из регионального…
Маришка приблизила лицо к экрану и поводила носом по строчкам.
– Меня тоже насмерть? – Спросил Егор.
– Насмерть…
– Где это случилось, в Долгом Мысе? Во сколько?
– Здесь не указано, это же Западный… А как ты?..
– А вот так. Ищи свою Маркову.
– Мы не успеем, Игорь.
– Егор, – настойчиво произнес он.
– Ну, Егор. Нам еще до Дебрянска добираться, и, желательно, кружным путем.
– Ты меня не слышишь. Не хочешь слышать. Объясняю сотый раз: фирма действительно подтасовала документы и оказала на кого-то давление. Им нужно было меня заполучить, и им это удалось. Но там еще и другое было. Они – да и вы, кстати, – на такое не способны.
Маришка хотела возразить, но он выставил вперед ладони.
– Слушай меня! Слушай, что говорю! Вы все, как под гипнозом! Сколько в телесети каналов? Обычных.
– Тринадцать, – с сомнением ответила она.
– Пятнадцать! – Крикнул Егор. – Теперь да, тринадцать, а неделю назад было на два больше. Плевать мне на каналы, особенно – на спортивные, но куда они делись-то? И ведь никто их не помнит – ни люди, ни КИБы.
– А ты помнишь?
– И кое-что кроме этого. «Беркут» сломался при мне. Я в нем сидел!
– Как же ты…
– Да помолчи! В метеослужбу за документами я ездил два раза. В один и тот же час, в одну секунду! И на фирму устраиваться – тоже два! Все повторялось. Я попадал в какую-то исходную точку… с чем сравнить-то?.. Нет, их много, этих исходных точек, время из них и состоит… И в каждую можно вернуться. И отправиться из нее заново.
– Смахивает на работу КИБа…
– Что ты сказала?
– КИБ. Его действия кажутся непрерывными и неделимыми. Как музыка. Но музыка – это ноты, которые можно озвучить поштучно. Музыки, правда, уже не получится. И любая программа – это последовательность определенных операций. Они называются шагами. Шаги – те же ноты или твои точки времени. Кванты времени, так правильнее.
– И ты… ты все это знаешь? И так спокойно об этом говоришь?
– Это все знают. Все, кто физику в школе учил. В этом нет ничего сверхъестественного. Голая теория.
