было оторвать руку от подоконника и двигаться к перилам без всякой страховки. Ни один нормальный человек не отважится на это, если у него не будет особой, запредельной причины. У Аси такая причина была. Она плакалась, что ей охота на улицу… Когда желание погулять пересиливает инстинкт самосохранения, – вряд ли это обычный каприз. Программа. Все-таки она еще работала – сбитая, отрефлексированная и тем самым почти нейтрализованная. Но продолжающая куда-то вести…
Олег рванулся в прихожую, но, решив, что соседей лучше не трогать, поступил иначе: запер дверь на второй замок. Синхронизатора у Аси не было, Шорохов мог застать ее в любой точке – опередить и на час, и на два, и на сутки.
Квартиру выстудило не сильно, значит, окно открылось недавно. Возможно, полчаса… Олег задал сорок минут, потом прибавил еще двадцать. Лучше раньше, еще в процессе сочинения письма. Как там у нее? «Надоело ждать, когда толкнешь меня на подвиг…». Дура. Вот, дура-то!..
Шорохов погасил окурок и ткнул в «Старт».
Огромная сковорода соскочила с плиты и, упав на пол, дымно прижгла линолеум. Ломтики недожаренной картошки разлетелись по всей кухне.
– Ты что?! – взвизгнула какая-то женщина в затрапезном халате и в длинных шерстяных носках, смахивающих на валенки.
– Не «что», а «кто»… – буркнул Олег. – И не «ты», а «вы»…
Он почти не удивился. Расстроился – да, но это было совсем другое.
– Вы тут живете?
– Я-а-а?! – протянула женщина и вдруг возопила: – Костя! Ко-остя!!
Шорохов грустно кивнул. Что-то подобное он уже проходил – и с собственной квартирой, и с Дактилем в бункере. Поэтому и сейчас особого потрясения не испытал – лишь тоску от мысли, что Асю он уже не найдет, нигде и никогда.
Из комнаты послышались шаркающие шаги, не иначе – Костины.
– Давно вы здесь? – осведомился Олег.
– Но-о!.. – с угрозой проревел взлохмаченный мужик в тельняшке. У него были мощные кулаки, и он был порядочно пьян.
Осознав, что спокойного разговора не получится, Шорохов выстрелил и обернулся к халату в валенках.
– Давно здесь живете? – снова спросил он.
Женщина проследила за Костиным падением и крупно затряслась. Неожиданно нагнувшись, она сгребла с пола горсть картофельных кусочков.
– Давно?! – рявкнул Олег.
– Год… полгода… – выговорила женщина. Потом посмотрела на один из ломтиков, весь облепленный волосами и нитками, и бессмысленно положила его в рот. – Месяцев восемь…
Еще хуже… Стало быть, они с Прелестью исчезли из этой квартиры не сегодня и не вчера. В новой редакции они вообще не могли здесь поселиться.
– Костю не трогайте, скоро сам очухается, – сказал Олег.
Выйдя на улицу, он добрел до замороженной песочницы и присел на бортик. Искать Асю где-то поблизости было бессмысленно. У них осталось общее время, но что касается пространства… она могла находиться где угодно.
Кажется, Шорохов начал их ощущать, – изменения естественного хода событий. А он-то сомневался, влияют ли они на что-то… Влияют. Но чтобы их разглядеть, надо быть не просто вырванным из магистрали, надо быть оторванным от всего. Вот тогда ты их почувствуешь – отличия между разными редакциями настоящего. Но еще раньше поймешь, что тебя это уже не касается.
Олег подобрал оледенелую щепку и машинально вывел на снегу:
И ниже, по-русски:
Левее, перед девизом Службы, он дописал:
Потом поднял глаза и выяснил, что ничего нового он не открыл. На кирпичной стене электроподстанции кто-то намалевал:
Из аэрозольных баллончиков – красивым заковыристым шрифтом. Простая мысль, доступная даже немытым панкам… Обидно жить, когда то, что ты постигаешь, – всего лишь чья-то старая отрыжка. «Будущего нет». Правильно. Откуда ему взяться, если настоящее меняется, как настроение у психопата?
Шорохов увидел, как в арку въезжает черный «Рено», и торопливо разгреб каракули на снегу. Двойник вытащил из салона объемные бумажные пакеты. У подъезда он выронил два больших красных яблока и раздраженно мотнул головой.
Олег отметил, что лично к нему изменения как будто и не относятся. Совсем недавно он вот так же вышел из машины, пиликнул сигнализацией и растерял у подъезда яблоки. Подбирать он их не стал: набитые сумки грозили порваться.
Кого двойник встретит в квартире, Олег предсказать не мог. Возможно, пьяного Костю и женщину в халате. Возможно, уже и не их, а кого-то еще… Одно было ясно: сейчас Олег породит новое вторжение.
Он сел в машину и завел мотор. Вот оно, уже началось. Выйдя из дома, Шорох не найдет «Рено», и тогда…
Что будет дальше, его не волновало. Некая новая редакция, которая в очередной раз чуть-чуть изменит настоящее. Какое ему дело?..
Олег вырулил из двора и поехал к бункеру. Если Асю вела программа, то никуда, кроме Службы, она податься не могла. Шанс был призрачным, но других не было вовсе.
Переулок с «Крышей Мира» оказался пуст. Шорохов успел подумать, что эта традиционная безлюдность крайне неестественна, как вдруг опомнился и ударил по тормозам. Аси не было тоже – это говорило либо о его ошибке, либо о том, что она в бункере. Клон Прелести задание выполнил, и прототип уже был не нужен. Ася, незаконно выжившая и не имеющая своего места в магистрали, представляла для Службы реальную опасность. Что бы она не делала, это было нарушением естественного хода событий. Она сама была нарушением…
Олег ее об этом предупреждал, но как же!.. Он же, черт возьми, всего лишь часть программы!..
Да, Прелесть могли просто уничтожить. Для Службы это самый логичный выход. И значит, наилучший.
Шорохов выскочил из машины и, подбежав к жестяному козырьку, три раза ткнул пальцем в табло. Замок лязгнул, тяжелая створка приоткрылась. Олег слетел по лестнице и уже у последних ступеней споткнулся: вторая дверь находилась слева и вела, надо полагать, в бутафорский заводик. Толкнув ее, Шорохов увидел то, что и ожидал увидеть: станки, стеллажи, полтора десятка сосредоточенных рабочих в чистых комбинезонах.
«
Поднявшись обратно на улицу, Олег снова нажал: «0»… «9»… «5». Его снова впустили, но вместо кабинета справа от лестницы по-прежнему была стена. Левая дверь, ведущая в цех, так и осталась приоткрытой.
Шорохов повторил процедуру еще раз: позволил подпружиненной створке закрыться и набрал код Москвы. Он не надеялся, что из этого что-то получится. Ничего и не получилось: нижняя дверь опять была слева. В кабинет Службы его не пускали.
Медленно сойдя по лестнице, он вытащил из-за пояса Криковский «Кольт».
– Минутку внимания, коллеги…
После этих слов было бы уместно выстрелить, но патрон в барабане оставался только один.
– Внимание, – повторил он. – Это не станнер, коллеги… Кто-то из вас наверняка знает, как связаться с начальством. А может, и все знаете… На викторины времени нет, начинаю валить после счета «три». –
