наслаждением затянулся. – Сигареты «Ангел». Успевает тот, кто не торопится.
– Вы слышали о новом белье «Венера»? О-о-о! Оно не только хранит мои регулярные тайны, но и помогает чувствовать себя желанной для моего супруга и кое-кого еще.
Я откинулся на кровати и в нижней части живота почувствовал легкий дискомфорт. Шрам тут был ни при чем, просто мне захотелось в туалет. Ксения обещала скоро вернуться, и я решил потерпеть, но вспомнил, что в квартире нет перегородок, и стало быть удобства находятся здесь же, в общей комнате. Справиться с моей маленькой проблемой нужно было до того, как придет Ксения.
Я подошел к углу, на который она показывала, и сказал:
– Туалет – да.
Ничего не произошло, и меня охватили тревожные предчувствия. Чтобы угадать, как зовут унитаз, нужно перечислить сотню имен, а чтобы выбрать правильную команду, не хватит и недели.
– Санузел – да. Клозет – появись. Гришка – откройся, – стесненно забубнил я.
Если бы сейчас вошла Ксения, я бы этому только обрадовался. В конце концов, потомки этот вопрос как-то решают. Например, здесь может находиться потайная комната, или угол изолируется ширмой, или Ксения просто отойдет к окну. Меня устроил бы любой вариант.
– Машка – да, Галька – да, Надька – да…
Мне пришлось стиснуть колени. Заказать суп и помочиться в тарелку, мелькнула шальная мысль. Все равно они моются автоматически.
– Эй, как тебя там? – Отчаянно крикнул я в сторону закрытой ниши. – Никодим? Степан? Варвара?
Неожиданно в стене выделилась прямоугольная панель и, развернувшись, подставила мне маленькую раковину. Для писсуара она висела слишком высоко, но мне уже было все равно. Я с наслаждением опорожнил мочевой пузырь и только потом спохватился, что это безобразие нужно как-то убрать.
– Варвара!
Белая изогнутая емкость вздрогнула.
– Смойся. Скройся. Спрячься. Давай быстрее, пока хозяйка не пришла! – Заорал я.
Варвара бесшумно повернулась на сто восемьдесят градусов и въехала в стену. Я утер лоб и снова лег на кровать.
– Вас опять приглашают на так называемую Свободную Землю? Попробуйте отыскать ее на карте. Попробуйте связаться с ней по сети. Попробуйте найти того, кто там побывал. Хотите уехать – выбирайте Австралию! Австралия. У всех трещит, но у нас не зашкаливает.
Никаких пояснений за этим не последовало – на экране закрутился глобус, выплевывающий сияющие точки. Светлячки покружились над земным шаром и упали обратно. В месте их приземления выросли стилизованные грибы ядерных взрывов, из которых сложилось прозаическое слово «новости».
Диктор поковырял в ухе и осклабился:
– Мы тут в студии поспорили, смотрит ли нас хоть кто-нибудь. Ручаться нельзя, но надеюсь, что говорю не в пустоту. Итак, в ваших ваньках и митьках новости, и их ведущий – Петр Вельяминов. Главные события сегодняшнего дня. Репортаж из Попечительского Совета: бизнесмены Ирака и Кувейта оспаривают право на приобретение Эрмитажа. Скандал на аукционе «Кристи»: карета государя-императора Александра Первого, проданная за семь миллионов динаров, оказалась подделкой. И в рубрике «Обломки империи» – наше журналистское расследование о подтасовках в сводках Комитета Радиационного Наблюдения Свободной Земли.
У меня возникло ощущение, что я ошибся дверью. Со мной говорили по-русски, и значение каждого слова вроде было известно, но вот складываться в мысли эти слова не желали. Я таращился на заседание Думы, которая здесь почему-то называлась Попечительским Советом, и не мог понять, откуда там взялись арабы. Я не возражал против того, чтобы все национальные меньшинства выбирали своих депутатов, но бородатых стариков с белыми накидками на головах в зале было примерно две трети. Они по очереди восходили на трибуну и что-то гортанно выговаривали, а переводчик доводил до моего сведения, что господа парламентарии не могут поделить экспонаты Эрмитажа.
Затем телевизор показал лондонский Биг Бэн и карету, оказавшуюся ненастоящей. Диктор еще раз упомянул про динары, и у меня сложилось впечатление, что другой валюты в Англии нет.
Тихо клацнул дверной запор, и в квартире появилась Ксения. На ней не было лица.
– Я получила счет за электричество, – сказала она многозначительно.
– И что?
– Сумма указана не в рублях.
– В динарах?
– Ты уже осведомлен?
– Сам догадался. От Ванька я услышал только то, что в Австралии не зашкаливает.
– А я кое-что узнала, – Ксения разулась и прошла через комнату. – Варвара – воду. Холоднее. Ой, что это здесь?
Я сделал вид, что увлечен новостями.
– Не красней, – рассмеялась она. – Ничего страшного, но на будущее запомни: Антошка.
Ксения вымыла руки и, высушив их под тем же краном, откуда только что лилась вода, скомандовала:
– Варвара – пока.
– Так что ты выяснила? – Спросил я, желая побыстрее переменить тему.
– После того, как мы разбомбили Прибалтику… – отрешенно проговорила Ксения и вдруг умолкла. Мы некоторое время смотрели друг на друга, потом она вздохнула и продолжила. – После этого ее приняли в НАТО. Вскоре европейские страны окончательно объединились в Единую Европу. А еще через несколько лет Единая Европа начала войну с США, теперь она могла себе это позволить. Воевали ни за что иное, как за Россию.
– И кто победил? Ставлю на Европу.
– Не юродствуй.
– Надоело, – отмахнулся я.
Телевизор, о котором мы забыли, послушно выключился.
– Победила действительно Европа, если это можно назвать победой. Россию они все равно не получили, им теперь не до нас. Пока две империи колошматили друг друга, на окраинах кое-кто поднял голову и окреп.
– Кувейт, Ирак и прочие.
– Они озолотились на топливе и чистых продуктах. А когда война прекратилась, они пришли на руины и объявили их своей собственностью.
– Руины?!
– Нас это не коснулось. ООН лишила Россию вооруженных сил и необходимости занимать чью-то сторону.
– Теперь я понял. «У всех трещит» – это про счетчик Гейгера, что ли?
– Наверное.
– А Свободная Земля – это, стало быть, Америка. По ящику показывали рекламу, звали туда на поселение.
– Возможно, это последнее, что нам осталось. Я ведь не рассказала тебе самого главного.
Еще до того, как она произнесла следующую фразу, я уже все понял. Ксения вернулась одна. Она никого не нашла. В две тысячи двадцать шестом тоже что-то сместилось: не пуговицы, не кофемолка, а то единственное, что могло остановить этот кошмар. Ее секретный Отдел.
– «Четыре нуля»?
– Отдела не существует. Он остался в другом настоящем, в правильном двадцать шестом. Здесь есть свои спецслужбы, но к дыроколу они не имеют никакого отношения.
– Откуда такая уверенность?
Ксения включила окно и, приложив ладони к прозрачной поверхности, долго вглядывалась в темнеющее небо.
– Я по-прежнему работаю в разведке, – сказала она. – В Гвардии Исламского Порядка. От судьбы не уйдешь.
