дверь захлопнулась.
Камера была отделана по евростандартам, разве что без окон. Подвесной потолок, обитые шелком стены, ламинированный паркет на полу – все в масть. Впечатление портил лишь овальный люк, как на военных кораблях. Обстановка исчерпывалась глубоким кожаным креслом и тумбой с телевизором «Сони». Ни больничной каталки, ни пыточного инструмента. Значит, сперва пряник. Кнут – потом.
– Здравствуйте, Петр.
Он оглянулся и в верхнем углу увидел большой плоский монитор. С экрана на него взирала вполне благообразная физиономия: седые волосы, тонкий, заостренный нос, бледноватые щеки, мудрые серые глаза. Там же, рядом с монитором, блестела бусинка телеобъектива.
– Здравствуйте, – Петр уселся в кресло.
– Вам нужно было соглашаться сразу, тогда ваш статус был бы иным, – с укором проговорил незнакомец. – Настоящий специалист должен оценивать свои шансы верно. На что надеялись?
– Ближе к делу. Вы кто?
– Друзья зовут меня Маэстро.
– А враги?
– Враги? – Он сделал ироничное лицо. – Врагов у меня нет. Они как-то не выживают.
Хорошее начало. Петр закинул ногу на ногу и покачал ботинком.
– Ну, к делу, так к делу, – сказал Маэстро после паузы. – Я люблю играть в открытую.
Фи. Это была фраза из дешевого кино. Петр взглянул на экран по-новому – перед ним сидел вовсе не крестный отец, не Великий и Ужасный, а какой-то бандитский подмастерье.
– Мы сняли для вас маленький ролик, – продолжал Маэстро. – Все переговоры после просмотра.
Телевизор на тумбе включился и показал такую же камеру, в какой сидел Петр. Кресла не было, и люди стояли, прижавшись к стене. Двое: худенькая женщина и длинноволосый юноша с родинкой на губе. Петр прищурился, вспоминая, где мог видеть их раньше, и Маэстро торопливо предупредил:
– Не волнуйтесь, с ними все в порядке.
Я и не волнуюсь, хотел ответил Петр, но промолчал.
– Петенька, – всхлипнув, выдавила женщина. – Петенька… у нас все хорошо… нас с Кирюшкой не обижают… – она прерывисто вздохнула и навязчиво обняла юношу. – Кормят нас хорошо… не обижают…
Женщина повернулась в сторону и, чего-то испугавшись, заговорила быстрей:
– Да… Вот… Все хорошо. Обещают домой отпустить, если ты с ними подружишься. Ты подружись, Петенька, они хорошие… они нас не обижают. Но у них время кончается. Какое время, Петенька, я не знаю, но когда оно кончится… – Люба спряталась за юношей и затряслась.
– Все нормально, па, – заверил тот. – Нормально, слышишь? Мы не в курсе, чего там за дела, но ты это… сделай, как они просят. Мать измучилась. А мне здесь нормально.
– Петенька, Петенька, – захлюпала женщина. – Ты с ними подружись. А за нас не бойся, у нас все хорошо…
– Там еще дальше есть, но я полагаю, этого достаточно, – сказал Маэстро. – Этот… клип записан вчера. На сегодня ничего не изменилось, у ваших родных действительно все хорошо.
– У сына экзамены скоро, – пробормотал Петр, входя в роль папаши.
– Да, это причина, – картинно озадачился собеседник. – Экзамены – это да. И ведь до них еще дожить… Ну, будет прикидываться! Хотите, ему диплом дадут? Не левый какой-нибудь, а самый настоящий. Ректор лично приедет и вручит. Хотите? А можно сразу степень – докторскую. Нет, в этом что-то есть! А хотите, его в академики примут? – Разошелся мафиозо.
– Вы кто – Бог?
– Я Маэстро. Я этим балаганом дирижирую, – он широко повел рукой, как бы охватывая не только все вузы мира, но и мир целиком.
– Вам нужна моя работа, – сказал Петр. – Единовременно или на постоянной основе?
– На раз, – кивнул он.
– Что-то глобальное, – предположил Петр.
– Вам это под силу. Сначала вас планировали для другого. Нам понравилось, как вы из больнички выписались. То, что у порядочного бизнесмена часы отняли, – это, конечно, хулиганство. «Эрикссон» в мусорку бросили. Жест неуважительный, ну да что с вами сделаешь? Отнесем на неустойчивость психики. А вот когда вы ОМОН опустили – тут ваши акции выросли. Ментенка в закрытом гробу хоронить придется. Не жалко?
– Так ведь неустойчивость. Психическая. Как вы меня достали?
– О, это просто. Санитар, таксист, сутенерша. Мы шли по пятам.
– Зачем я вам нужен? У вас вон какие хлопцы.
– Что, понравились?
– Толковые.
– Объект – человек известный и очень уважаемый. Он – часть Системы. Точнее, ее верхушка. А наши хлопцы… В том-то и дело, что они наши. Будет война.
– А я ничей. Я беспризорник. После акции – «бритвой по горлу, и в колодец». И никто не хватится. Так?
– Вы пессимист.
– Все оптимисты остались в палате.
– Если вам мало моего слова, будут и другие гарантии, но позже, – сказал Маэстро, и Петр окончательно понял, что никакой он не босс. Брехло копеечное. – К тому же, у вас нет выбора.
У них Люба, спохватился Петр. Надо понервничать, хотя бы для приличия.
– Оружие и снаряжение обеспечим на высшем уровне, – пообещал мафиозо. – Если имеются особые пожелания – у нас есть хороший слесарь. Ему на сутки дали «Шквал-4», так он наладил серийное производство. Взрывники, токсикологи – все, что пожелаете. Метод определите сами. Под нашим, естественно, контролем.
– И сколько вы таких набрали?
– Таких, как вы? Больше одного. Устраивает?
– Время на подготовку?
– Неделя.
– Мало. Если наш объект не торгует мандаринами и не подметает улицу, то за неделю не сложится.
– А вы сложите. Десять дней, – подумав, сказал Маэстро.
– Вознаграждение?
– Десять тысяч. Долларов США. И документы.
– А семья? – Чуть не забыл Петр. Его коробило от этого шоу, но согласиться сразу, только потому, что иначе его убьют, было несолидно.
– На ваше усмотрение.
– Две недели, двадцать тысяч, паспорта на троих и австралийские визы, – подытожил он.
– Десять дней и пятнадцать, – отрезал Маэстро. – И визы.
Убьют, точно убьют, решил Петр. Состряпают связь с преступной группировкой какой-нибудь Монголии, и пулю в башку. Или отраву в харчи подмешают – сам откинусь, по пути в Шереметьево.
Он покрутился в кресле еще минуты две и, когда Маэстро начал терять терпение, махнул рукой.
– Кто объект?
Монитор под потолком мигнул, и на нем появилось крупное фото. От неожиданности Петр отпрянул назад. Потом встал и, оттолкнув кресло, подошел к экрану. Да, он не ошибся. С монитора смотрела морда вице-премьера Чрезвычайного Правительства, почетного члена черного списка и просто подонка по жизни. Морда Немаляева.
Глава 10
Слежку Костя не увидел – он ее угадал. Почуял то, чего ждал уже давно: цепкий взгляд на спине. Такой пустяк… Второй раз за сегодняшний день. Мысленно провел ревизию карманов: паспорт – святое дело, столица же! – ключи, носовой платок, мелочишка кой-какая. Ничего криминального, за такие карманы можно грамоту давать.
