Петр устремился в соседнюю комнату – добытый Ренатом АКС покачивался на люстре. Затвор, пружина и пустой магазин находились в разных углах, патроны отдельной кучей покоились на подушке. ПМ, также раскуроченный, валялся в пыли под креслом. «Вальтер» Зайнуллин унес с собой – с ним он не расставался даже во время похода за хлебом, а «Штайр»…
Петр разобрал диван и вытащил цветастый сверток. Здесь они не смотрели. То, что им нужно, Борис не прятал. А что нормальный человек не прячет? Все…
– Какого дьявола? – Заорал у батареи Константин. – Кто вторую руку?.. Зачем? Я что, брыкался?
– Не кипятись, мы сами только из браслетов.
– Почему бардак? – Спросил он, поглаживая разбитое в кровь запястье. – Кто приходил?
– От Немаляева приходили.
– И мы еще живы?.. Что происходит?
Услышав про обыск, он забежал в кабинет и присел над выдвинутыми из стола ящиками.
– Тетрадка, – сглотнув, произнес он.
– Они ничего не взяли.
– Значит, она здесь. Красная тетрадь. Борис проболтался. В столе, средний ящик. Где тут средний? А- а…
Он разгреб канцелярский хлам и, выпрямившись, пнул его ногой.
– Они уже искали, Костя.
– И до них кто-то, – многозначительно произнес он, поворачиваясь к Людмиле.
– Я отсюда вообще не выходила. Могла в лифчик запихнуть, но я, понимаешь ли, без него. Желаешь убедиться?
Костя пощупал языком какой-то дальний зуб и, тяжело вздохнув, отправился на кухню.
– А на кой Немаляеву тетрадь? – Спросил он через коридор.
– Он вернуться мечтает.
– Во, дурак! Он же там погиб.
– По-моему, его и другой слой устроит. Слинять ему отсюда охота.
– Это не так просто. – Константин наполнил чайник и достал из холодильника остатки колбасы. – Кушать будете? Идите сюда.
– Конечно, не просто, – подтвердила Людмила. – Но если ваш Борис сумел…
– Он не расскажет. Говорит, словами не объяснишь. Изнутри, говорит. Своим умом.
В двери мягко повернулся ключ, и все трое замерли. Петр пожалел, что не собрал автомат, но думать об этом было поздно. Он на цыпочках прокрался в прихожую и занял стойку. Костя вытер нож о брючину и отвел руку в замахе.
– Заждались? – Весело спросил Ренат, занося сумки.
Следом вошла красная, как рак, Настя.
– Уфф, я с этим отморозком больше не связываюсь. Представляете, он в универсаме… – Увидев Петра, она осеклась и заглянула в комнату. – Ничего себе… Что тут у вас творится? Да убери ты ножик!
Константин как ни в чем не бывало дорезал колбасу и принял у Рената пакет.
– Сыр купили?
– Пьем чай и сматываемся, – объявил Петр.
– Ты рехнулся? – Воскликнул Костя. – Где мы вторую базу возьмем? Три комнаты, музыкалка «хай энд». Хочешь романтики – поживи сутки на вокзале. Суток тебе хватит.
– Когда Немаляев пронюхает, что ты здесь…
– До сих пор не пронюхал. На улицу я не высовываюсь, меня, главное, к телефону не подпускать, – сказал он, покосившись на Настю.
– Его люди опишут твои приметы…
– А то я такой приметный!
– Да, Петя, на него и не смотрели, – подтвердила Людмила. – Они его за лоха приняли. Типа, мы деньги выколачиваем.
– «Типа»?! – Взвился он. – Что за речь? Что, блин, за феня?! Это вам не сходняк, не блатхата! Пока они тут рыли, могли жучков накидать – не соберешь, – добавил он, успокаиваясь.
– Пункт типа первый, – отчетливо произнесла Людмила. – Тебя здесь не ждали. Вообще никого не ждали, разве что самого Бориса. Для чего, спрашивается, им тащить сюда микрофоны? И пункт второй. Типа. Если они их все же накидали, жучков, то… «Боржоми» употреблять поздновато. Они бы уже вернулись, Петя. Два раза успели бы – на танке и без танка.
Петр не глядя взял из пепельницы чью-то тлеющую сигарету и затянулся. С омерзением посмотрел на фильтр и, убедившись, что курит тонкий, как спичка, «Вог», швырнул его в раковину.
– На демократию пробило, да? А то проголосуем.
– Мы в твоей сотне пока что не числимся, – заявила Настя.
Он зыркнул на Константина.
– Командир, я подчинюсь, – ответил тот. – Если прикажешь, я с тобой уйду. Но лучше бы ты не приказывал. Успокойся, чайку попей.
Петр поднял чашку, но, задумавшись, поставил ее обратно.
Терять квартиру было жалко, тем более, что из-за нее грохнули такого полезного человека, как Борис. Ха, это теперь выясняется, что полезный, а во время встречи он был полным дерьмом.
А разве из-за квартиры? Нет, конечно, ради безопасности. Ради нее же и нужно уйти. Того и гляди, нагрянут опять, у них и ключи имеются.
Тетрадь. Определенно, им нужна тетрадь. Красная. В клеточку, небось. Фу ты, прямо как в сказке про отличников. Им – это Немаляеву. И Нуркину. Хотя, не факт, что они и здесь вместе. Петр вспомнил разговор в «Золоте нибелунгов» – Немаляев уже тогда пускал слюну насчет возвращения. Блеф. Но зачем? И отпустил его – зачем? Еще и со спектаклем. Хотел через него на Ополчение выйти? Да где оно, горемычное…
И сейчас тоже. Мурлыкни он Саперу в трубочку, через секунду – три теплых трупа. Получите, распишитесь. Ан нет, ушли. Тетрадь не нашли и свалили. Красную тетрадь. Красненькую… А если б нашли? Вот тогда другое дело. Тогда он, сотник Ополчения, был бы не интересен. А пока, стало быть, нужен. Пока Немаляев верит, что он ищет Костю. Уникального Роговцева, который обучит его шляться по слоям, как по бульвару.
А тетрадочки-то нет. Не то дамы сперли, не то Ренатик подсуетился. Зачем ему, он же тупой! И еще – Константин. Нет, с его стороны это глупо. Сам же про нее и сказал. Сам сказал – сам украл. Как там Людмила говорила? Афоризмы… Все – брехня. В тумане все. В таком жутком туманище. Неадекватный Зайнуллин, просвещающийся Роговцев, боевые подруги, невесть откуда свалившиеся, и на удивление гуманный Немаляев. Душка Сан Саныч.
– Ренат, ты в Мурманске не бывал? – Спросил Петр.
– Нет, и не собираюсь, – буркнул Зайнуллин, пережевывая сыр. К колбасе он по понятным причинам не прикасался.
– Собирайся, Ренат. То, что ты там не был, – это хорошо. В психдиспансере в ихнем не значишься. Завтра и поедешь. Поездом, потихоньку.
– Я самолеты не люблю. Падают они, суки.
– Поездом, ты не слышишь, что ли? – Повысил голос Петр. – Чтоб не регистрироваться. Костя тебе адрес нарисует. Фамилия – Кокошин. Пришел, увидел и пришил. Только без фейерверков. Культурненько. Деньги на дорогу получишь, ствол…
– У меня «Вальтер».
– Я не забыл. Ствол после акции бросишь на месте, пусть тебя за киллера примут. Он же бандитский?
– Бандитский, – кивнул Константин.
– Вот и ладно. Вопросы.
– А можно я по-своему? Мне один чувачок в дурке про колумбийский галстук…
– Прекрати.
– Да это круто! – Загорелся Ренат. – Вот так горло надрезаешь, и язык оттуда…
