– А хроника переворота?
– Составлена по таким же свидетельствам. Это правда в той мере, в какой правдивы сами свидетельства, но поскольку мы отрабатываем именно эту, считающуюся ныне официальной, версию…
– Был ли Берия свидетелем совещания у Сталина по вопросу о письме Эйхе?
– Нет, конечно. Это чисто художественный прием. Хотя вполне возможно, что Сталин с ним советовался по чекистским вопросам, но, конечно, не такими шпионскими методами. А впрочем, мог его и просто пригласить на совещание, что тут невозможного? Кстати, когда Ежов в августе тридцать восьмого узнал, кого назначили ему в заместители, то сильно перепугался. Сначала неделю пил, а потом еще неделю уничтожал документы…
– А секретная сеть? Генерал Кудрявцев и остальные? Они – с натуры?
– Знаете… что бы я ни ответила, мне все равно не поверят. Но в целом так: секретные агенты есть у любого главы государства – тем более они должны были быть у Сталина. Какие задания они получили на будущее, мы не знаем, но человеком вождь был гениально предусмотрительным. Кто реально создавал эту службу? До войны, возможно, сам Сталин, а после войны, надо полагать, продолжил Берия – кому еще можно доверить такое дело? А как Берия строил, мы знаем. Грузия была богатейшей республикой аж до 90-х годов, оборонка стоит до сих пор, а КГБ – сами видите… Выводов делать не буду…
– В той ли версии или иной, меня и, думаю, многих продолжает мучить главный вопрос: как Лаврентий Павлович Берия, с его-то опытом и несомненным умом, мог так попасться? Неужели он не предвидел, что с ним готовится расправа?
– На этот вопрос однозначного ответа у меня пока нет. Но даже если предвидел, едва ли он мог предполагать настолько грубые силовые действия, а главное, что переворот будет производиться руками военных, с танками, БТРами и пулеметами. Второе – похоже, он все-таки доверял Хрущеву. И третье – по всей видимости, он считал, что Сталин умер абсолютно естественной смертью. Нелепые показания охраны, свидетельствующие о том, что со смертью вождя все было очень непросто, даны уже много десятилетий спустя, а тогда версия была простая и ясная: охрана обнаружила умирающего Сталина под утро 2 марта и сразу же сообщила куда положено. Если бы Берия знал, что Игнатьев причастен к смерти вождя, он, возможно, и поостерегся бы так прямо его арестовывать. Но… даже самый опытный солдат может наступить на мину. И Берия – не исключение.
– Как вы думаете, какие отношения были между Сталиным и Берией?
– Очень близкие и теплые. Это были два человека одной культуры, одного менталитета, у них были одинаковые жизненные ценности и цели в жизни. Да и факты говорят именно об этом. Есть, например, любопытнейшее воспоминание Серго Берия, относящееся к началу 1934 года – как раз тогда, когда Берия был на съезде избран членом ЦК. Серго вспоминает, как уже после съезда они ехали на сталинскую дачу, причем он был в одной машине со Сталиным и без родителей. На даче Сталин сам укладывал его спать, потом там был праздник. Куда делись папа с мамой? Скорее всего, общались с Кировым, а Сталин занимался ребенком, давая им возможность побыть вместе. Согласитесь, это свидетельствует о том, что отношения были достаточно близкими. Или, например, существуют фотографии Берии вместе со Светланой, причем их несколько. А у Сталина не было привычки позволять каждому встречному сниматься со своей дочерью. То есть похоже, что уже в начале 30-х Берия был близок Сталину. А что здесь, кстати, удивительного? Человек он был незаурядный, очень обаятельный и по-человечески хороший – почему нет?
– Берия – по-человечески хороший… Звучит странно…
– Увы, таков холодный голос анализа. Когда, разбирая ворох свидетельств, я отбросила все, что исходит от Хрущева и его команды, а также откровенную ложь, фактов осталось очень мало. Но эти разрозненные обрывки реальности начали складываться совсем в другую картину. Кстати, одной из побудительных причин написания этой книги было – составить портрет Берии-человека. Я его действительно собирала чисто аналитическими методами, буквально по крохам, по обмолвкам, по разрозненным свидетельствам, складывала их как мозаику, и что получилось, то получилось…
– Не кажется ли вам, что он как-то неправдоподобно хорош?
– Нет. Дело в том, что у меня он получился еще лучше, чем в книге, но тут уж я сама себе не поверила и несколько «снизила» образ. Ну бывают иногда и «наверху» хорошие люди, всякое случается… Кстати, знаете одну из причин, почему Берию считают загадочным человеком? Потому что его так называемый портрет, созданный усилиями хрущевских пиарщиков, совершенно не совпадает с его фотографиями.
– А ваш совпадает?
– Обязан, поскольку я пользуюсь фотографиями как документальным свидетельством, одним из прочих. Вернемся еще раз к отношениям Сталина и Берии. Вождь на самом деле контролировал, как Берия живет, в каких условиях, все ли у него в порядке, и Берия на самом деле целовал руку умирающему Сталину. И не раз приходилось слышать о его речи на похоронах вождя – ее трагизм запал людям в душу настолько, что эту речь вспоминали спустя пятьдесят лет, когда все остальное просто стерлось. Чтобы вытравить все это из памяти людей, и понадобилась сказка о чудовищном лицемерии Берии.
– Но ведь не один человек рассказывал, как оживлен и весел был Берия буквально на следующий день после смерти Сталина. Что же, по вашему, это все вранье?
– Не обязательно! Мне не раз приходилось сталкиваться именно с такой реакцией на потерю близкого и любимого человека у людей, не склонных к публичным проявлениям чувств. Это защитный психологический механизм для тех, кто по каких-либо причинам не позволяет себе плакать на людях. Кстати, аналогичный случай был в 1923 году, когда тяжело больной Ленин потребовал от Политбюро дать ему яду. У Троцкого от заседания, на котором обсуждали этот вопрос, осталась в памяти жуткая «полуулыбка», с которой Сталин докладывал о требовании вождя. А ведь Сталин по-человечески относился к Ленину с большой любовью. Знаете ли, положение обязывает…
– Да уж, загадочная личность – Лаврентий Павлович Берия…
– Скорее наоборот,
– Вы это серьезно?
– Не забывайте, что общепринятый портрет Берии – это портрет убитого, написанный убийцами. Какой объективности вы от них хотите? Тем более, начиная с самого момента убийства, его поведение анализировали с позиций бюрократической, аппаратной логики и все еще удивляются, как мог существовать на земле такой монстр, который получился в итоге. А на самом деле не монстр получился, а полная ерунда, потому что этот человек никаким боком не вписывался в аппаратные взаимоотношения, он жил по другим законам. Аппаратную логику он не понимал, не принимал и знать ее не хотел, вот и все. И когда это поймешь, все становится на свои места.
Ведь история – это не столько даты, события, документы, сколько люди, которые ее творят. Не было бы Сталина или Гитлера – и мировая история была бы иной. Причем люди это крупные, со своими характерами, взаимоотношениями, особенностями. О Сталине уже тома исписаны, но возьмем, например, Молотова. С одной стороны, упрям, амбициозен, коммунистический начетчик, а с другой – непреклонный и жесткий дипломат, который руководствуется в своей работе исключительно здравым смыслом, но не идеями. Что здесь от Молотова и что – от сталинского руководства? Или, например, другой штрих, очень хорошо его характеризующий. Чуев спрашивает у Молотова, спорил ли Берия со Сталиным. Тот отвечает: нет, не спорил. И тут же, в следующей фразе, выясняется, что на самом деле спорил, и еще как, но исключительно по конкретным вопросам. А для Молотова спор по конкретным вопросам – это вообще не спор, спорить можно только по вопросам политическим, а всякая конкретика – это рабочие моменты.
– А вы как считаете, действительно спорил?
– Конечно! Люди, не умевшие отстаивать свою точку зрения, возле Сталина не задерживались. И Молотов спорил со Сталиным и нередко умел настоять на своем, поскольку был намного упрямее вождя. Кстати, говоря о процессах 30-х годов, нельзя забывать, что вопросы в тогдашнем Политбюро решались голосованием. И Сталин нередко оставался в меньшинстве.
– А Маленков? Он у вас здесь тоже не такой, каким его всегда «подавали»…
