под локоть.
– Тебя как звать?
– А…
Жека молча развернулся, отпер дверь и вышел. Клацнул замок.
– Меня будешь звать Бесом. А его – Рыжим. А у тебя погоняло будет Прохвост.
– Почему Прохвост? – всякого Артем ожидал, но только не «прохвоста».
– А так, – пояснил Бес.
Может, он спутал слово «прохвост» с услышанным где-то по телевизору «хлюст», может, просто нравилось, как звучит, а может, этим он хотел выразить свое презрение к явному интеллигенту и слабаку. А может, и потому, что такому, с точки зрения Беса, дорога была прямо в жмуровню, а он, вишь ты куда, к самому гуру Федору. Может, его и бить нельзя?
Артема отвели в отдельную секцию, включавшую в себя две палаты: в одной спал сейчас гуру Федор, вторая предназначалась ему. Палата вполне пристойная, как в хорошей больнице – койка, тумбочка, стол у окна, даже радиоточка имелась, правда, без радиоприемника. Окно изнутри забрано толстой решеткой. Оставшись один, Артем печально вздохнул и опустился на койку.
– Айда в жмуровню, – предложил напарнику Бес. – Бугор свалил до утра. Девкой попользуемся.
– Так она ж дрова, – удивился Рыжий.
– Дрова не дрова, а то, что надо, даст.
Рыжий гыгыкнул и пошел вслед за Бесом в жмуровню, располагавшуюся в подвале.
Тело напарника Клоп решил везти в областную травматологию. Чтобы не пачкать салон новенькой «бээмвэшки», уместил кое-как Шайбу в багажник. Не сказать, чтобы произошедшее слишком уж поразило его воображение. Клоп – парень бывалый – видел в своей жизни всякое. Главное, что сам живой.
В приемном покое «травмы» сидели двое молодых врачей, один – дежурный, а второй из «скорой». Курили и играли в нарды. Клопа они узнали.
– Опять кто-то неосторожно с автоматом Калашникова баловался? – спросили они. – Или несчастный случай в тире?
– Пацаны, давайте, пошли. Помочь надо, – деловито произнес Клоп.
Тот, который из «скорой», затянулся неторопливо, поинтересовался:
– Что, безнадежен?
– Какое там безнадежен. Весь затылок разворочен. Это самое, трупак.
– Ну, это, милейший, не к нам, – невозмутимо ответил дежурный врач. – Это, – он указал сигаретой куда-то на стену, – в морг.
– Заезжаешь на территорию, сразу направо одноэтажный сарай с трубой, – сообщил врач «скорой».
– Без окон, без дверей полна горница людей, – добавил дежурный.
– Понятно. А вы как, в смысле… – Клоп задумался, о чем это он вдруг решил поговорить с врачами и понял, что говорить не о чем. – Так это, я сгружаю – и все?
– Еще можно милицию вызвать, все-таки труп, – сказал врач «скорой».
– А, понял, – сообразил Клоп и полез в карман за деньгами. – Сколько?
– Это не нам, это им, – пояснил дежурный.
– Ну ладно, тогда покедова.
Клоп нашел на территории больницы морг, приземистое здание, действительно без окон и с трубой печи для кремирования человеческих органов, остающихся после вскрытий и ампутаций. Там его встретил пожилой патологоанатом.
– Ну что у нас? – без тени интереса осведомился он.
– Шайбу завалили, – лаконично поведал Клоп.
– Да, бывает. Где?
– На хате у доцента.
– Я спрашиваю, где тело?
– Тело? Тело в багажнике.
– Пойдемте, посмотрим. Что там?
– Пуля в лоб. Затылок на куски. Изверг, а не доцент, – не удержался от комментария Клоп.
Патологоанатом только головой мотнул, он тоже в жизни видел всякое. Вряд ли его можно было удивить доцентами, расстреливающими «братков».
Когда крышка багажника была поднята и Клоп деликатно встал в отдалении, чтобы не мешать профессору, из багажника вдруг раздалось:
– Мать вашу нафинтикос, уроды долбаные, Клоп вонючий, чтоб тебя мама в детстве задавила!.. – И оттуда вывалился Шайба, живой и невредимый.
– Напились… – философски вздохнул патологоанатом и вернулся в морг, заперев за собой дверь.
– Не понял юмора, – только и смог вымолвить потрясенный Клоп и полез в машину за пузырем вискаря.
Если бы томившаяся в Жекиной квартире за мнимой красной чертой Снежана могла выйти в зал, то никаких луж крови не нашла бы и в помине: ковролин был девственно чист. Потому что ни из какого пистолета Жека не стрелял, просто навел палец, а дальнейшее было делом его гипнотизерского умения. Весь этот спектакль он устроил исключительно ради шутки.
Глава 7. ООО «Астероид «Железный странник»
Отужинав мидиями, варенными в пунше, Чичиков лег спать. Сквозь штору пробивался в комнату лунный свет, и думалось все больше неприятное. В который уже раз Чичиков помянул недобрым словом город Н., его обитателей и современные нравы. Глупо день прошел, никакое дело не было сделано, как следует. Души не куплены, вопрос с «порченым» не разъяснен. «Плохо поработал, Сергей Павлович», – укорил он себя. Но тут же нашелся чем оправдать неприятные оплошности: народец мутный, даром что человеческое обличье носит. Этих непонятно кого так сразу не возьмешь. Подход нужен. Хватит по старинке работать. Хватит бодрячком скакать. «Вот возьму завтра и вовсе уеду», – надумал вдруг Чичиков. – А что? Непривычно, но иначе как этих прохвостов возьмешь? Видимо, придется перетерпеть месячишко-другой. Пускай созреют. Одним словом, завтра надобно сделать последний подход, так сказать решительный штурм. Если ничего не выйдет, то ехать прочь».
С этими мыслями Чичиков и заснул.
Утро началось для него с известия, принесенного Бычком. Что с рисепшена звонит Паляницын, очень просит принять.
– Так и сказал «просит принять»? – спросонья поинтересовался Чичиков и зевнул.
Бычок пожал плечами.
– Ладно, пускай ждет.
Чичиков потянулся, сел на кровати, скинул рубашку пижамы, почесал грудь.
– А впрочем, зови прямо сейчас.
Полковник Паляницын с утра успел проделать большую работу. Подняв свое досье на бизнесменов города Н., обзвонил каждого по какому-либо пустяковому поводу и как бы между делом рассказал о Чичикове, об историях с мертвыми душами. Расчет Паляницына был прост: если у кого мертвые души найдутся, то к нему заявится Чичиков со своим предложением, от которого трудно отказаться. Так вот, надо, чтобы человек был готов и души за здорово живешь не продавал. Настроение после проделанной работы у Паляницы было хорошее: мало кому пришло бы в голову вмешаться в странные операции Чичикова, а он, Паляницын, вмешивается. Да только тут или пан, или пропал. Чуял Паляницын своим чекистским сердцем, что на этом деле можно или урвать небывалый куш, или, если уж облажаться, тоже небывало. Впрочем, не только в куше было дело, и полковник в глубине души понимал это. Да пусть Чичиков будет хоть трижды черт, а человек он симпатичный. Чувствуется в нем настоящая сила. Упыри институтские, да, неприятны, даже в чем-то страшны, но, если рассудить здраво, власть взяли не по чину. А Чичиков к тому же дело благое делает. Очень уж полковник Паляницын презирал всех этих бизнесменов, прокуроров и прочую моль, в общем, всех, кто взял власть после развала великой державы. И ведь как работает шикарно, будто орехи щелкает. С завхозом, правда, осекся. Ну да ничего, поможем. Как такому не помочь.
