– Доброе утро, Сергей Павлович, – приветствовал он восседавшего на разобранной постели коммерсанта.
– Ну? – Чичиков напустил на себя хмурый вид.
– Вы уж извините, что пришлось разбудить. Да только, как я понимаю, дела ваши не ждут, медлить вы не любите. А между тем здесь у меня, – Паляницын приподнял кейс, – материал на очень многих серьезных людей. А где конкретный человек – там и конкретное дело образуется.
– Так. И во сколько оценишь матерьялец?
– Есть цена, Сергей Павлович, – веско и твердо произнес Паляницын. – Хочу, чтобы вы мне дольку в вашем бизнесе выделили.
Чичиков взвыл от хохота. Даже ножками задергал, застучал по боковине кровати.
– Эх-эх-хе. Ух, уважил, полковник, ух, рассмешил, – отирая слезы, наконец, выговорил он. – Да что же ты знаешь о моем бизнесе?
– То, что требуется знать партнеру, – ответил опять же веско Паляницын. – Что покупаете вы товар определенного сорта. Что продавцы подписывают купчую. Или, бывает, не подписывают, оттого, что цена их не устраивает… – полковник сделал паузу.
– И все?
– Нет, не все. Вы, говоря русским языком, представляете из себя существо сверхъестественное и вполне можете воздействовать в нужном для себя русле. Но отчего-то не воздействуете. Значит, и для вас есть правила, через которые вам переступать заказано. Вот он пес какой дремучий, Сергей Павлович. Вы не думайте, что раз мысли читать можно и волю навязывать, так мы ничего понять не можем и ничего для себя выторговать не умеем.
– Что выторговывать, полковник? Господи, что за мутанты в этом городишке?
– Вы слушайте дальше, – воодушевился тем, что его не гонят вон, Паляницын. – Как я уже говорил, раз вы существо сверхъестественное, то всех наших тонкостей не понимаете, а может быть, и чураетесь. Нервы у наших ребят, как канаты. Хоть режь их, хоть топором руби. Если они усекли, что их кидают, то все, никакие спецсредства не помогут. Я знаю. – Полковник снова сделал паузу.
– А ты, значит, знаешь, как их уболтать? И не ты ли успел просветить их насчет кидалова?
– Да хоть бы и я, – пошел ва-банк Паляницын. – Нечего хороших пацанов кидать. Это мой город, Сергей Павлович!
– Мы, оказывается, еще и патриоты. Да, гусь ты, Паляницын. Давай сюда свою папку.
– А уговор?
– Что, уговор? Может, она у тебя пустая.
– В каком смысле?
– Товара в ней не окажется.
– Чтоб у наших, да не оказалось? – внутренне возликовав, потому что дело, кажется, пошло на лад, правдоподобно удивился Паляницын. – Вы только укажите на клиента, а уж Паляницын его заломает. Мне как существу вполне обыкновенному в выборе средств воздействия стеснения нет. Схватим, как говорится, курицу за яйца!
– Пытать будешь?
– Все что угодно. Я бы их, собак, конечно, пытал. Да ведь мне с ними еще работать. Найду подход, не сомневайтесь.
Чичиков посмотрел внимательно на полковника и предложил:
– Если сегодня заломаешь Свистка, договоримся. А пока давай сюда папку.
– Может быть, после?
– Надо сейчас.
– Я в детские песочницы не играю, Сергей Павлович. Это несерьезный разговор. Или вы берете материал и по петушкам, или разговору не будет.
– Просветите насчет коммерческих условий, Вячеслав Тихонович.
– Условия обыкновенные: десять процентов комиссионных с каждой сделки.
– А комиссионные ты как себе представляешь?
Паляницын хмыкнул.
– Можно зелеными, можно рублями, можно наличными, можно на счет.
– Свои деньги я тебе не дам.
– Можно подумать, вы их зарабатываете… – брякнул Паляницын и осекся.
– Предположим, я их из воздуха достаю. Все равно не дам. Эти деньги только на приобретение «мертвяков» положены.
Паляницын призадумался. Опустился в кресло. Сморщил лоб.
– Могу продумать схему, – сказал, наконец, он. – Мне продавцы будут отстегивать. Это ведь можно? Это ведь уже их деньги будут?
Чичиков благосклонно кивнул. Паляницын нравился ему все больше.
– Вот только я должен знать, тут уж без обману, по-партнерски – у кого, почем и сколько единиц товара приобретено.
– Лихой ты человек, полковник, – с покровительственной ноткой произнес Чичиков. – Позабавил, позабавил. Ну да ладно, так и быть, уговор. Руки жать не будем.
– Да я вам и так верю, Сергей Павлович. Сразу же видно – вы человек серьезный.
– Я только в целях развлечения с тобой договариваюсь, – уточнил Чичиков. – Скука.
«Ну-ну, – подумал Паляницын, – посмотрим, как ты без меня справишься».
Чичиков, словно прочитав его мысль, приятно улыбнулся и спросил:
– А как же насчет помощи в обработке клиентов, дорогой полковник?
– Все будет чики-чики! – заверил Паляницын.
– Ты, полковник, не понял. Мы только что уговорились о твоих комиссионных за твою папку. А насчет помощи мы еще не уговаривались.
Полковника прошиб холодный пот. Что-то угрожающее почудилось ему в голосе Чичикова.
– И об этом можно договориться, что же здесь такого? – потеряв былой гонор, промолвил он.
– Не сомневаюсь. Так проси же – чего хочешь за свою службу?
– Ну… – Паляницын задумался. Чичиков явно не деньги имел в виду. Тогда что же? – Ну… все, что угодно, можно просить?
– В разумных пределах, – ледяным тоном отрезал Чичиков.
На ум Паляницыну полезли истории из сказок от разбитого корыта до аравийских джиннов.
– В разумных пределах, – повторил Чичиков. И зачем-то подмигнул.
У Паляницына нехорошо засосало под ложечкой и вдруг нестерпимо зачесалось ухо.
– Честно сказать, Сергей Павлович, не знаю, что и сказать.
– Что же ты, мил человек, не зная, что сказать, ко мне лезешь со своими предложениями?
– Но ведь мы уже договорились, в целом?
– О папке – да. Но ты ведь своих подопечных уже против меня настроил. А я себя тяжелой работой обременять не люблю. Потому тебе их уговаривать, а я еще погляжу, насколько уговоришь. Я ведь не люблю, чтобы меня обирали.
– Это все понятно, – зажестикулировал Паляницын, – кто ж любит лишнее платить-то? И я не люблю. Давайте определимся с рамками расценок.
– Что ты не любишь, меня не касается. А рамки сам назначай.
Паляницын дико глянул и вдруг брякнул:
– А если миллион?
– Чего миллион?
– Долларов миллион.
– Мы ведь не о деньгах говорим. О деньгах мы уже договорились.
– А… это ваши правила?
– Мои, мои.
– Тогда понятно. А можно миллион тонн кокса?
– Нет, материальные блага сейчас не рассматриваются.
