всем своим видом выражая боевую готовность.
– Вот, она, она и украла! – Лилит Айрапетовна показала пальцем на Арусяк.
– Не крала я, – уверенным тоном ответила Арусяк. – Вернее, крала, но не первая. Сначала вы украли наше платье, я его только вернула.
– Какое платье? Кто украл? – развел руками Петр.
– Она украла, не знаю как, но украла! Пришла ко мне Шекспира попросить, я думала, порядочная девушка, книги читает, а она у вас воровка! Я Гарнику пожалуюсь! – затараторила Айрапетовна.
– Погодите, не орите! Пройдите в квартиру, сейчас все решим! Не орите! – замахал руками Петр, приглашая всех войти.
Лилит Айрапетовна уверенным шагом направилась в комнату, плюхнулась в кресло и рассказала обо всем случившемся, теперь уже более спокойно.
– Арусяк? – Петр удивленно посмотрел на дочь.
– Ну, украла я, только это не так было.
Арусяк закусила губу и, поняв, что пришло время расплаты, выдала как на духу все, начиная с того момента, когда спрятала платье на крыше, и заканчивая сегодняшним визитом.
– Господи! – захохотал Петр.
– Не вижу ничего смешного в том, что твоя дочь так подло поступила со мной, после того как я потратила целый час на то, чтобы она предстала перед своим будущим мужем в надлежащем виде! – отрезала Арусяк-старшая и исподлобья посмотрела на внучку.
– Меньше надо нос свой совать везде. Моя дочь сама знает, в чем ей ходить! – ответила Аннушка.
– Это мое платье, могу даже доказать! Я его купила три года назад у дочери Ашхен, когда та из Сирии приехала. Под поясом на шве была небольшая дырочка, я ее зашила, можете посмотреть. – Лилит Айрапетовна подошла к Рузанне и расстегнула пояс.
Все присутствующие вперились взглядами в Рузанин живот и действительно увидели там небольшую дырочку, аккуратно зашитую мелкими стежками.
– Ну, что я говорила? Верните мое платье! – воскликнула Лилит Айрапетовна, понимая, что победа близка.
– А где тогда мое? – развела руками Рузанна.
– А это вы уж без меня разбирайтесь, а мое верните.
Опозоренная, Рузанна побежала в комнату и через пять минут вернулась с платьем в руках.
– Возьмите свое платье, – фыркнула она, протягивая его Лилит Айрапетовне.
– Благодарю, и Шекспира верните, я так понимаю, он вам не понадобится.
– Вот, – вздохнула Арусяк и протянула Лилит Айрапетовне томик Шекспира.
Айрапетовна резко развернулась и пошла к двери.
– Рузанна, ты где? Мы опоздаем! – послышался голос Гамлета, который пошел с сыном за водой и оставил жену возле машины, где ее и застала Лилит Айрапетовна, вышедшая за хлебом в самый неподходящий момент.
– Разберемся после приезда, некогда сейчас, – процедила сквозь зубы Рузанна, окинув Арусяк таким презрительным взглядом, что та чуть не провалилась сквозь землю.
От многочасовой лекции на тему «врать и воровать нехорошо» Арусяк спасло провидение, которое последнее время было к ней благосклонно, как никогда. Не успела бабушка Арусяк, самая старшая и, безусловно, самая мудрая из семейства Мурадян, открыть рот, как раздался звонок, который решил дальнейшую судьбу ее внучки.
– Вачаган, тебя, – прижала руку к груди Арусяк-старшая и расплылась в блаженной улыбке.
– Привет, Вачаган, – сказала Арусяк.
– Звоню, как и договаривались. Могу сегодня показать тебе город. Мои ни о чем не догадываются, а твои? – послышался шепот в трубке.
– Мои тоже, они совершенно не против, заезжай за мной в шесть, – обрадовалась Арусяк, в голове которой созрел гениальный план.
Остаток дня Арусяк провела в душевных томлениях. Осуществлению гениального плана, заключавшегося в том, чтобы улизнуть из дома под предлогом встречи с Вачаганом, а на самом деле – пойти на свидание с Тимофеем, мешало одно обстоятельство: родители решили отложить поход в ресторан и провести день дома перед телевизором. Бабка устроилась на диване, стала вязать бесконечный свитер и в сотый раз рассказывать невестке и сыну историю о том, как она выходила замуж. Арусяк бегала из комнаты в коридор и обратно, думая, как бы ей незаметно позвонить Тимофею. Когда стрелка часов лениво подползла к пяти, а семейство так и осталось сидеть на своих местах, Арусяк начала нервничать.
– Может, мне пойти у Лилит Айрапетовны прощения попросить, а? – робко спросила она.
– Сиди, нечего к ней ходить, – отрезала бабушка, поправляя очки на носу.
Арусяк вздохнула и пошла на кухню, открыла хлебницу, посмотрела по сторонам и спрятала буханку матнакаша под диван на балконе.
– А может, мне за хлебом сходить? Хлеб закончился, – предложила она, вспомнив, что возле хлебного есть телефон-автомат.
– Не надо, я сам схожу попозже, – сказал Петр, кусая сочный желтый абрикос.
– Я хотела перекусить перед тем, как идти гулять, а хлеба нет, – настойчиво сказала Арусяк.
Через пару минут Арусяк на крыльях любви летела по направлению к булочной, сжимая в руке заветный номер. О том, что в Эребуни-массиве уже лет десять как не работает ни один телефон-автомат, Арусяк узнала только тогда, когда обошла с пяток автоматов, моля Бога, чтобы хоть в одной трубке раздался спасительный гудок.
– Девушка, у нас автоматы не работают, – вздохнул седовласый мужчина, наблюдавший, как Арусяк дергает за рычаг, дует в трубку и крутит диск телефона.
– Понятно, – горестно вздохнула Арусяк и поплелась домой.
Отчаявшись позвонить объекту тайных воздыханий, Арусяк чуть не расплакалась, но снова в судьбу ее вмешалось провидение, которое заставило Лилит Айрапетовну войти в подъезд в тот самый момент, когда Арусяк теребила кнопку лифта. Лилит Айрапетовна окинула наглую девицу, укравшую ее платье, презрительным взглядом и демонстративно отвернулась.
– Простите меня, пожалуйста, – вздохнула Арусяк.
– Все вы здесь такие, – фыркнула Лилит Айрапетовна и первой вошла в лифт.
Двери захлопнулись, и старенький обшарпанный лифт медленно пополз вверх, грохоча и дергаясь. И тут Арусяк, не в силах больше сдерживать своих эмоций, разрыдалась. Мысли об Араике и Гоар, крякающих в камышах, Вачагане и его Катеньке, Лилит Айрапетовне и несчастных влюбленных всего мира, которые по каким-либо причинам не могут слиться в вечном блаженстве, волной нахлынули на Арусяк и выплеснулись горючими слезами. Лилит Айрапетовна в недоумении посмотрела на странную девушку, которая то прикидывается больной, то ворует, то рыдает.
– Я не злюсь на тебя, не надо плакать. – Лилит Айрапетвна протянула Арусяк вышитый кружевной платочек.
Арусяк зарыдала еще горше, представив, как бедная старая дева Лилит Айрапетовна сидит по вечерам в гордом одиночестве и вышивает платочки, поливая их слезами. Лилит Айрапетовна прищурилась, внимательно посмотрела на зареванную Арусяк и погладила ее по плечу.
– Пойдем ко мне, – дружелюбным тоном сказала Лилит Айрапетовна, когда лифт остановился на седьмом этаже.
И снова Арусяк сидела на диване, рассматривала слоников и вытирала слезы, пока Лилит Айрапетовна заваривала ей кофе.
– Я не хотела платье воровать, честно, – всхлипнула она, отпив глоток ароматного черного кофе.
– Да ладно, бог с ним, с платьем. Почему ты плачешь? – Как профессиональный педагог Лилит Айрапетовна почувствовала, что девушку мучает не факт воровства платья, а нечто более серьезное.
Арусяк шмыгнула носом и как на духу выложила Лилит Айрапетовне всю свою биографию, начиная с момента рождения до приезда в Ереван и знакомства с Тимофеем. И чем больше рассказывала Арусяк о своей жизни, тем больше Лилит Айрапетовна проникалась симпатией к этой девушке и ненавистью к тем, кто пытается выдать ее замуж против воли. Когда рассказ был закончен, Лилит Айрапетовна готова была
