скандал? Это же позор на весь район. Нет, не заберет!
– Ну, не заберет так не заберет, – ответила я и посмотрела на часы.
Пора было выдвигаться, чтобы не опоздать на встречу с Сергеем.
– Ты не знаешь, где остальные? – поинтересовалась я.
– Диана сидит дома, рыдает. Кристина пошла ее утешать. А ты не в кафе собралась? Пошли вместе, я тебе еще столько всего расскажу…
– Нет, у меня встреча. Извини, в следующий раз.
– А я зайду в кафе, может, кого из знакомых встречу. Так хочется с кем-нибудь поделиться.
«Да, да, иди, – подумала я. – Надо разболтать всему институту о предстоящем похищении».
Я опоздала на двадцать минут. Пришлось идти окружными путями, потому что говорливая Ашхен все таки увязалась за мной и тащилась до самой остановки.
Сергей стоял возле памятника, переступая с ноги на ногу и кутаясь в длинный вязаный шарф. Увидев меня, он укоризненно покачал головой и постучал указательным пальцем по циферблату часов.
– Извини. Я немного задержалась.
– А я немного замерз. Ладно, пошли выпьем кофейку. У меня времени в обрез, еще надо сходить договориться с натурщицей.
– С какой натурщицей?
– Мне надо девушку нарисовать – вполоборота голову и фрагмент плеча. У моего друга есть знакомая, которая согласилась позировать.
– Я могу тебе позировать! – выпалила я и испуганно посмотрела на него.
– Хм, ну, не знаю. В мастерской прохладно, а мне нужно обнаженное плечо. Да и как-то некрасиво предлагать тебе такую работу.
– Ну, если только плечо, то я согласна.
Он внимательно взглянул на меня, нежно взял за подбородок и повернул голову. От прикосновения холодных, пахнущих табаком пальцев мне стало зябко и немного страшновато.
– А у тебя идеальный профиль.
– Так что, пойдем?
– Ну хорошо. Погоди, я только предупрежу Араика, что мне больше не нужна натурщица.
Он побежал в институт, а я осталась его ждать. Правильно ли я сделала, согласившись позировать ему? Не сочтет ли он меня слишком легкомысленной и доступной? Не воспользуется ли случаем, чтобы поступить со мной так, как он поступил с Дианой? У меня не было ответов на эти вопросы, но я твердо знала одно – теперь я буду бороться за свою любовь.
В помещении было холодно. Сергей включил керосинку, два маленьких обогревателя со спиралями, но все равно этого было мало, чтобы обогреть просторную мастерскую отца Кристины. Я села на деревянный брус, повернулась и обнажила плечо. Он закрепил ватман на мольберте, вытянул вперед руку и прищурился, вымеряя пропорции.
– Отлично, так и сиди. Если будет холодно – говори сразу. Еще не хватало, чтобы я заморозил такую красавицу. Постарайся не двигаться.
– Я скажу, – улыбнулась я и замерла.
В мастерской царил бардак, свойственный людям творческим и не очень аккуратным. На полу валялись листы ватмана с наспех сделанными набросками, тюбики с красками и банки с гуашью, кисточки, измазанные краской тряпицы, точилки, стружка от карандашей. Вдоль стены стояла пара картин, написанных маслом. На одной были изображены горы – излюбленная и порядком избитая тема армянских художников, на другой – улыбающаяся Диана. От ее вида мне стало не по себе.
– Слушай, а ты ушел от Дианы насовсем?
– Угу. Не верти головой, пожалуйста. И не сутулься. Тебе не холодно?
– Нет.
– А ты не хочешь к ней вернуться?
– Нет. Ты опять вертишься.
– Хорошо, больше не буду. А если она попросит тебя вернуться, если очень-очень сильно попросит?
– Я не вернусь. Мне стыдно перед ее родителями, но было ошибочно полагать, что у нас что-то получится.
Сердце мое возрадовалось. Он не вернется к этой одноглазой кривляке! Никогда не вернется. Мой любимый никогда не вернется к ней!
Он сделал несколько набросков и щелкнул пальцами:
– Ну вот и все. Спасибо тебе.
– Можно вертеть головой? – улыбнулась я, клацая зубами.
– Ага, погоди-ка. – Он приблизился ко мне и сжал руку. – Ты совсем замерзла. Лусо, Лусо, я ведь просил не молчать, если тебе будет холодно. – В его голосе послышались нотки укоризны.
– Искусство требует жертв, так кажется?
– Нет, не так. – Он покачал головой и стал растирать мои руки, дыша на них и массируя пальцы. – Если хочешь, могу налить тебе рюмочку коньяка – исключительно для согрева.
– Давай.
Я никогда не пила ничего крепче вина. Коньяк не только согрел меня, но и развязал язык. Сергей тоже выпил рюмку, мы сели рядышком.
– Знаешь, мне сейчас очень сложно. – Он закурил сигарету и протянул мне: – Будешь?
– Мне всю жизнь сложно. – Я жадно затянулась и выпустила в потолок струйку дыма.
– А тебе-то чего?
– Ну, мои родители умерли спустя месяц после моего рождения. Нас с сестрой, кстати, у меня есть сестра-близнец, разделили между братом и сестрой, и я, как всегда, влипла в дерьмо.
– У тебя есть сестра-близнец? Как интересно, а где она учится? Вы похожи? Вот бы на нее посмотреть!
– Она учится в Москве, но мы не общаемся. Так сложилось. И я не хочу говорить об этом.
Мне не хотелось посвящать его в наши семейные тайны. Может быть, потом, когда-нибудь… Я хотела просто сидеть рядом, плечо к плечу, пить коньяк, курить и слушать его – слушать бесконечно долго, целую вечность…
– Давай лучше ты что-нибудь о себе расскажешь.
– Да у меня ничего интересного. Братьев-близнецов нет, денег нет, родителей нет. Я из детского дома. Отец Кристины для меня как родной, это он посоветовал мне жениться на Диане.
– Ты любишь ее?
– Она неплохая девушка, вот только несамостоятельная. Если бы не ее отец, может, мы и были бы вместе, а так…
Нехорошее подозрение закралось мне в душу. Неплохая девушка… Были бы вместе…
– А если она уйдет от отца, ты согласишься жить с ней?
– Кто уйдет? Диана? – Сергей откинул голову и захохотал: – Лусо, не смеши меня. Через месяц он подыщет Дианке нового мужа. Хочешь еще коньяка?
– Хочу. – Я опрокинула рюмку и посмотрела на него с надеждой. – А если он не найдет ей жениха, если придет и скажет, что хочет, чтобы ты вернулся, ты вернешься?
Он удивленно приподнял бровь и почесал подбородок.
– Лусо, а почему тебя это так интересует?
– Просто. Мы ведь вроде как друзья.
– Именно, друзья. – Он обнял меня и положил голову на плечо. – Знаешь, Лусо, мне так хорошо сидеть с тобой здесь, пить коньяк и не думать ни о чем. Ведь у меня нет ни копейки, надо искать новое жилье, потому что я не могу вечно жить у своего друга. С моей профессией в этой стране я вряд ли когда-нибудь заработаю деньги, заведу семью. А мы так славно сидим с тобой, правда, Лусо?
– Правда, – согласилась я, прижимаясь к нему.
Я совершенно потеряла счет времени. Мы выпили бутылку коньяка и выкурили все сигареты. Пил в
