– А я люблю. В вашем возрасте тоже не любил, а теперь вот другой жизни себе не представляю. Знаете, мы ведь все из земли вышли, в нее и уйдем.
– Вы правы, но осознание этого приходит с годами, – улыбнулся Сергей. – Правда, Арев?
– Да, наверно, – машинально ответила Анна.
– Как Карен поживает? Сто лет его не видел.
– Хорошо, у него своя ювелирная мастерская.
– Я знал, что он далеко пойдет. Всегда был талантливым парнем.
Анне не терпелось поговорить о матери, но, судя по тому, как неуклюже, но настойчиво Арсен Сукиасян переводил разговор на другие темы, он был явно не готов к воспоминаниям о своем прошлом. Тем временем Србуи принесла кофе, поставила перед гостями чашки и села рядом с мужем. С появлением жены Арсен Сукиасян явно осмелел. Было видно, что это не безропотная жена, которая бросается варить кофе по первому требованию сурового мужа, а надежда и опора, верная спутница жизни. Анна заметила, как Србуи опустила руку под стол и сжала ладонь мужа. Арсен расправил плечи и деликатно кашлянул.
– Послушай, ахчик-джан, я не знаю, что там тебе рассказали, но все не так, как ты думаешь, – сказал он, поднося к губам чашку с кофе.
– Да, все совсем не так. Он ни в чем не виноват, я сама была свидетельницей, – поддакнула жена и преданно посмотрела в глаза мужу, словно хотела сказать: «Не бойся, я не дам тебя в обиду».
– Я никого не обвиняю, просто хочу во всем разобраться.
– Так вот. Чтобы там ни говорили, я не виноват в ее смерти, более того, я очень хорошо к ней относился. Всего лишь хотел, чтобы Карине поняла, насколько некрасивый поступок совершила.
– О каком поступке вы говорите?
– О том самом, о каком же еще, в общем… – Арсен замялся и с надеждой посмотрел на жену.
– Понимаете, – вздохнула Србуи, – у моего мужа слабое сердце. И вообще, он очень чувствительный человек. В прошлом году перенес инсульт и с тех пор у него дергается левый глаз.
Словно в доказательство слов жены Арсен прищурил глаз, стараясь изобразить подергивание.
Анне стало неловко. Сергей почувствовал это и взял инициативу в свои руки:
– Мы не хотим вас расстраивать, я объясню – Арев пишет книгу о своей матери. Она хотела поговорить с людьми, знающими ее. Вы ведь были знакомы?
– Были, правда, недолго. А про что книга?
– Про женщину, которая была очень-очень несчастна, – Анна покраснела от стыда и украдкой посмотрела на Сергея.
– Хм, ну уж не знаю, стоит ли упоминать в книге обо мне? Я-то к ее несчастьям не имею никакого отношения. А то, что случилось… Хм…
– Да что случилось-то? Вы не переживайте, мы не будем писать про вас.
– Хм…
«Он ничего не скажет. Но мне уже и не надо. Если Арсен Сукиасян мой отец, то лучше мне не знать об этом. Пусть остается в деревне и выращивает свой виноград», – подумала Анна и кивнула Сергею, показывая в сторону ворот.
Србуи перехватила ее взгляд:
– Я расскажу, как все было. В конце концов, я была свидетельницей всего, поэтому могу рассказать всю правду. Я хочу покончить со слухами и сплетнями. И если вы будете писать, упомяните лучше меня.
– Хорошо, – Сергей положил руку на колено Анны.
Она накрыла его руку своей ладонью и крепко сжала ее.
– Мой муж, – начала женщина, – всегда был кристально честным человеком. Надеюсь, вы понимаете, что значило быть честным человеком при советской власти?
«Да-а-а-а, – подумала Анна, – честный человек отгрохал себе такой домик? Не верю!»
– Так вот, – продолжила Србуи. – Будучи человеком порядочным, который никогда не боялся говорить то, что он думает, он не раз страдал за свои принципы. Однажды его жестоко избили, после того как он сообщил начальству, что некоторые его подчиненные дурно отзывались о…
– Србуи, – прервал жену Арсен, – это не имеет никакого отношения к делу. И если уж зашел разговор, мои сослуживцы не просто дурно отзывались, а порочили честь председателя президиума Армении.
«Да ты, батенька, оказывается, был знатным кляузником», – губы Анны исказились в ироничной усмешке.
– Хорошо, не буду об этом, но я все равно считаю, что их надо было посадить в тюрьму.
Арсен исподлобья покосился на Анну и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки:
– У-ф-ф-ф, жарко сегодня.
Было видно, что испарина на лбу и щеках выступила не столько от жары, сколько от охватившего его волнения. У Арсена Сукиасяна был повод волноваться. «Нет, она мне ничего не сделает, решительно ничего, – мысленно повторял он, рассматривая сидящую напротив Арев почти в упор. – Столько лет прошло… Вот только вдруг она приехала с Кареном? Вдруг он притаился за воротами и ждет сигнала? Надо одернуть Србуи, а то еще сболтнет чего лишнего. И вообще, зачем я согласился на эту встречу?»
Тем временем Србуи допила кофе и продолжила свой рассказ:
– Так вот, Арсен стал выпускать газету. Обычная газета о жизни тружеников производства. Однажды произошел случай, о котором он не мог не написать, потому что, как я уже сказала выше, был человеком предельно честным. Украли партию бриллиантов. Естественно, подозревали всех, моего мужа в первую очередь, потому что он был начальником цеха. Арсен хорошенько подумал и вспомнил, что видел, как Карен спрятал что-то в холщовый мешочек.
– Вы работали с моим отцом?
– Да, но недолго.
– Он никогда не говорил об этом.
– Может, до сих пор злится на меня?
– Так вот, моему мужу пришлось рассказать о том, что он видел. А как иначе он мог поступить? Как? – Србуи пожала плечами, в упор глядя на Анну.
– Вы обвинили моего отца в воровстве?
– Нет, не обвинял, я просто доложил начальству, что видел. К тому же Карена оправдали. Он сказал, что ел лаваш с сыром, который мой муж принял за мешочек, и никаких бриллиантов в глаза не видел.
– Какое отношение к этому имеет моя мать?
– После того как твоего дядю, то есть отца, арестовали, она прибежала ко мне и стала умолять защитить его. Говорила, что он единственный кормилец в семье, что без него все умрут с голоду. Я объяснил, что ничем не могу ей помочь, все будет решать суд, но она почему-то возомнила, что именно я решаю все вопросы. Она приходила с мольбами и просьбами три дня, а потом…
– Пожалуйста, продолжайте…
– Она предложила мне себя. Так прямо и сказала: «Можешь делать со мной все, что захочешь, только помоги вызволить моего брата из тюрьмы».
– И что сделали вы?
– Да ничего я не сделал! Я порядочный человек. Сказал, чтобы она уходила и больше никогда не переступала порог моего дома. Вскоре твоего отца оправдали, я уволился и с семьей переехал в другой микрорайон. Больше мы не встречались.
– Все понятно. Мы, пожалуй, пойдем, – Анна встала. – Извините, что побеспокоили.
– Да что вы, мы всегда рады помочь людям… – засуетилась Србуи.
Анну покоробила ее улыбка.
– Всего хорошего. – Она пошла к воротам.
– Погодите! – Арсен приподнялся и посмотрел на остановившуюся Анну. – Вы ведь не за материалом для книги приехали. О нет! Теперь я вижу, что не это вам надо. Вы ищете своего настоящего отца, так ведь?
– Экий вы догадливый. Допустим, ищу. И что это меняет?
– Ничего, ровным счетом ничего, если не считать одного весьма странного обстоятельства.
– Какого именно?
– Ну не знаю, вправе ли я разглашать чужие тайны, но…
