– Да. И хотел сказать, что ты тоже мне нравишься. Даже не так, мне кажется…
– Не надо. Не сейчас. Мне надо домой. Я должна во всем разобраться. Однажды я уже совершила опрометчивый поступок. Я не хочу ошибок снова. Все так запутано, так непонятно, так…
– Прости.
Вардитер так обрадовалась ее возвращению, словно знала заранее, что поездка внучки не приблизит ту к желанной цели. Для приличия она все же поинтересовалась, как прошла встреча.
– Нормально. Я познакомилась с вором, который хотел посадить за решетку моего отца.
– Ох, я не хотела никому говорить, но у меня тоже есть подозрение, что бриллианты украл Арсен. Как думаешь, куда он их дел?
– Не знаю, закопал где-нибудь в огороде, а время от времени достает камешек и сбывает его. Знаешь, какой у него дом!
– Ну да, я тоже так думаю. Ну да ладно, помоги мне с уборкой, потом будем любимый торт Лусо готовить. Эх-эх, скоро семь дней будет, как моя девочка покинула нас. А мне до сих пор кажется, что все это страшный сон.
– Я купила билет. Отмечу с вами семь дней и уеду домой.
– Так быстро?
– Да, прости. Мне пора на работу, но я еще вернусь. Может, даже в следующем месяце.
– Знаешь, – задумчиво сказала Вардитер, задумчиво глядя на Анну. – А я ведь до сих пор содрогаюсь от мысли, что Карена могли посадить в тюрьму из-за этих чертовых бриллиантов. Слышала бы ты, как на него орал следователь, выбивая признание!
Глава 11
ЧЕТВЕРТАЯ ЗАПИСЬ ИЗ ДНЕВНИКА ЛУСИНЕ
Как он орал, господи, как он орал… Нет, он больше не упоминал мою мать и не обзывал меня проституткой. Просто ходил по кухне взад-вперед, размахивал руками и вопил, что я опозорила нашу семью. «Разве твоя мать приходила когда-нибудь домой пьяной?! Разве твой брат приходил?!» – кричал он.
«Ты, сукин сын, приходишь регулярно», – подумала я.
– Я позвоню Карену, скажу, чтобы он не присылал денег на твое обучение. Ты все равно не учишься, а шляешься непонятно где и непонятно с кем!
«Не позвонишь, подонок, ты ведь не хочешь лишиться халявных денег, па-поч-ка…»
Я молча слушала его и думала о двух вещах. Почему он обозвал мою мать проституткой и почему слова Гоар напугали его? Вдоволь наоравшись, он ушел в гараж чинить машину и прихватил с собой Гора. После его ухода Гоар вышла из спальни, где она находилась все это время, села рядом со мной и взяла мою руку.
– Расскажи мне правду, Лусо. Какой бы она ни была – расскажи.
– Хорошо, но правду взамен на правду. Я расскажу тебе, а ты скажешь, почему он обозвал мою мать проституткой.
Гоар опустила глаза и махнула рукой:
– Ну вот, зацепилась за слово. Он бросил это в сердцах. Ты знаешь Артура. Он человек простой, но строгий. Он считал, что твоя мать вела слишком легкомысленный образ жизни. Не подумай ничего плохого, нет, она была порядочной девушкой, но все эти короткие платьица, все эти безумные речи и поступки… Но потом она вышла замуж за твоего отца и все встало на свои места.
Что-то подсказывало мне, что она лжет, вернее, я была уверена, что Гоар говорит неправду, иначе зачем ей было отводить глаза и смотреть в окно, нервно теребя носовой платок?
– Хорошо, вот моя правда. Я занималась в библиотеке, но там было очень холодно, поэтому моя однокурсница предложила мне выпить немного коньяка, который у нее был с собой. Я ничего не ела с утра, потому и опьянела. Вот и вся правда. Ну, а о том, что транспорт ходит плохо, а в позднее время не ходит вовсе, ты и без меня знаешь.
Гоар испытующе посмотрела на меня:
– Ты не врешь? Так все и было?
– Именно так. Я не вру, честно.
– Хорошо, я верю тебе. Просто имей в виду, что, если что-то случится, ты всегда можешь прийти ко мне и поговорить со мной наедине. Я пойму тебя, доченька, что бы ты ни сделала и что бы ни случилось – пойму.
– Конечно, я так и поступлю.
Нет, нам не понять друг друга. Никогда между нами не было духовной близости, а теперь и подавно. Мне жаль Гоар, и, пожалуй, это главное чувство, которое я испытываю к этой женщине.
Провожая, она сунула мне в руку смятую бумажку – тысячу драмм.
– Я отложила, возьми. Молодым девушкам требуются деньги на карманные расходы…
И снова мне стало мучительно стыдно, стыдно настолько, что я захотела отдать ей двести восемьдесят долларов, которые у меня остались, но вместо этого сунула бумажку в карман шубки и поехала в институт.
Сергей ждал меня на остановке и был явно взволнован, судя по тому, как жадно затягивался сигаретой и всматривался в лица выходящих из маршрутки людей.
– Привет, ну как дела? Тебя не сильно ругали за вчерашнее?
– Здравствуй! Нет, все обошлось, я сказала, что задержалась в библиотеке. Почему ты постоянно оглядываешься?
– Утром приходила Диана. Кто-то настучал ей, что я выходил из мастерской не один. Теперь она обвиняет меня, что я изменял ей все это время.
– Черт!
– Нам надо поостеречься. Я не хочу, чтобы у тебя были из-за меня неприятности.
– Хорошо. Так вы помирились?
– Нет, я же сказал, что ушел от нее навсегда. Мне пора, встретимся завтра, сегодня я занят. Помни, что я люблю тебя. Только тебя одну.
– Как я могу забыть? Со вчерашнего дня я только об этом и думаю. Ты тоже знай – и я люблю тебя! Больше всех на свете! Ты – единственный человек в этом мире, которого я обожаю!
– Прости, мне пора.
Он поцеловал меня в щеку и побежал в свой институт. Я поплелась в другую сторону. По дороге я тайком выкурила сигарету и пошла на занятия. Диана с Кристиной сидели на задней парте и о чем-то шептались. Диана вытирала кружевным платочком красные, опухшие глаза, а Кристина ласково гладила ее по волосам, что-то говорила на ухо. Мне захотелось подойти к ним, сделать вид, что я не в курсе происходящего и поинтересоваться, в чем дело, но в аудиторию вошел декан и хлопнул по столу журналом:
– Кто-нибудь из вас общался вчера с Ашхен Цатурян?! – очень громко спросил он, окинув собравшихся пристальным взглядом.
– Я общалась, – робко вымолвила я. – Что-нибудь случилось?
– Выйдем в коридор, Лусине-джан.
Мы вышли за дверь.
– Ты знала, что Ашхен собиралась убежать из дома?
– Нет, – солгала я. – А куда она убежала?
– К своему жениху. Ее украли. На остановке из машины вышел парень, скрутил ей руки и увез в неизвестном направлении. Родители хотят знать, кто это сделал. Они здесь, в буфете.
Декан открыл дверь буфета, к которому мы подошли.
– Если ты знаешь что-то – расскажи. – Он пропустил меня вперед.
