Второй милиционер обошел стол и наклонился над Пароняном. Тот пошевелил сжатыми в кулак пальцами и глухо простонал:
– Что со мной?
– Тихо-тихо, не двигайтесь резко. Спокойно, сейчас приедет «скорая помощь». Кто-то ударил вас по голове, – сказал милиционер, помогая Пароняну приподняться и опереться на спинку стула.
Его коллега открыл чемоданчик, который оказался аптечкой, достал стерильный бинт и перевязал рану. Паронян сморщился от боли.
– Не переживайте, все будет хорошо, – успокоил его Вазген и посмотрел на своего более опытного коллегу, который расхаживал вокруг, важно надувая щеки.
Было видно, что он впервые выехал на столь ответственное задание и потому искал одобрения в глазах старшего по званию.
– Вы можете отвечать? – спросил старший.
– Да, могу.
– Как вас зовут?
– Паронян Артур Карапетович.
– Хорошо, я Мравян Саркис – старший следователь отдела милиции Абовянского района. Вы можете сказать, что здесь произошло?
– Да.
Анна испуганно посмотрела на него и сжала руку Сергея. Паронян слабо улыбнулся ей, словно хотел сказать: «Не переживай, я не скажу ничего лишнего».
– Так что же здесь произошло?
– Я работал, кто-то незаметно вошел в кабинет, подкрался сзади и хотел ударить меня по затылку, но в последнюю минуту я словно почувствовал чье-то присутствие и повернулся. Больше я ничего не помню.
– Вы, значит, повернулись и удар пришелся на висок? – подчеркнул старший следователь. – Скажите, а вы помните лицо этого человека?
– Нет, не помню. Это все произошло так быстро, что я не успел его разглядеть. Какой-то мужчина в очках, но вряд ли я смогу описать его точно.
– Хм, – следователь наморщил лоб и покосился на своего коллегу.
– А чем он вас ударил? – спросил тот.
– Откуда же я знаю, я же говорю – все произошло так быстро, что я не успел ничего разглядеть.
– Ладно, это мы еще выясним, чем нанесли удар. Что у вас в руке?
– Это? – Паронян разжал кулак. – Это старая институтская фотография, я нашел ее в ящике стола и хотел забрать домой.
– Хм, странно. Судя по всему, тот, кто ударил вас, хотел забрать эту фотографию. Как думаете, зачем она ему?
– Не знаю.
– Хм.
В кабинет вошли два санитара с носилками и врач в белом халате.
– Ладно, с этим мы еще разберемся. А пока поезжайте в больницу, – сказал следователь и повернулся к своему коллеге: – Вазген, все тщательно осмотри.
– Хорошо, – Вазген открыл свой чемоданчик, достал из него лупу и кисточку и встал наготове возле стола.
– Пройдемте с нами, – поддерживая Пароняна под руки, санитары положили его на носилки и понесли вниз.
Анна с Сергеем побежали следом. Пароняна уже погрузили в карету «скорой помощи».
– В какую больницу вы его везете? – спросил Сергей.
– А вы кто?
– Это мои знакомые, я хочу, чтобы они поехали со мной.
– Пусть добираются на своей машине, я их в «скорую помощь» не пущу, – важно надулся санитар.
– Мы сами доберемся, – сказала Анна и схватила Сергея за руку. – Пошли.
Они сели в машину и поехали вслед за «скорой помощью», которая, вырулив со двора, включила сирену и понеслась по улице к больнице. Артура Пароняна поместили в отдельную палату. Анна с Сергеем нетерпеливо ожидали в фойе, расхаживая из сторону в сторону по длинному коридору. Спустя какое-то время из палаты вышел врач:
– Мы дали ему успокоительное. Сейчас он спит. Приходите завтра.
– Но… – Анна посмотрела на дверь палаты. – Нам надо поговорить.
– Завтра, дорогие мои, завтра. – Врач похлопал Анну по плечу и скрылся в коридоре.
Они вышли из больницы и направились к машине.
– Поехали домой, Вардитер, наверно, беспокоится, – Анна поправила прическу.
– Надо придумать очередную историю, почему мы вернулись вместе и где портрет Лусине.
– Сочиним что-нибудь. Уверена, что моя бабушка сидит на диване и показывает гостям фотографии Лусо. Знаешь, мне даже жаль, что Паронян не мой отец. Он самый порядочный человек из всех, с кем я встречалась. Такой приятный, благородный. Интересно, какой негодяй хотел его убить?
– Мне самому интересно. Думаю, что мы все-таки докопаемся до правды. Вот увидишь. Я прошу тебя только об одном – независимо от того, удастся тебе поговорить с Пароняном или нет, завтра ты улетишь домой. Я найду твоего отца и непременно дам тебе знать. Договорились?
– Да. Спасибо, ты настоящий друг. Я не знаю, что бы я делала без тебя. Послушай, ты хотел забрать дневник Лусине. Я готова отдать тебе, но прежде мы вместе дочитаем его до конца. Мне важно знать одну вещь, очень важно. От этого многое зависит.
– Хорошо.
Несмотря на то что их не было почти три часа, никто в доме не забеспокоился. Вардитер, сидя на диване с Гором, перебирала фотографии Лусине, Артур курил на балконе, а соседка Вардитер мыла на кухне тарелки, в то время как Гоар накрывала «сладкий» стол.
– Вах, Сергей-джан, ты не уехал, – обрадовалась Вардитер, увидев его.
– Нет, выставку отменили, я решил остаться и проводить Анну.
– Это правильно. Присаживайся рядом со мной, я тебе кое-что покажу. Смотри, это детская фотография моей Лусине. А вот рядом Арев. Так сразу и не отличишь, кто из них кто.
– Красавицы, – сказал Сергей и подмигнул Анне: – И все-таки даже в детстве ты была другой.
Глава 13
ПЯТАЯ ЗАПИСЬ ИЗ ДНЕВНИКА ЛУСИНЕ
Прав был тот, кто сказал, что человек подобен скотине, которая рано или поздно привыкает к любым условиям. Я уже смирилась с отсутствием горячей воды, света и отопления. Привыкла к печке-буржуйке и керосиновым лампам. К свечам, которые сгорают раньше, чем ты успеваешь почистить зубы. К однообразной и скудной пище, состоящей преимущественно из макарон с тушенкой, сига, дешевого сыра и хлеба. К тусклому «левому» свету, к отсутствию телефона, к диктору, чье изображение дергается на экране телевизора из-за нехватки напряжения в сети. Но есть одна вещь, к которой я никак не могу привыкнуть. Каждый вечер я ложусь в постель одетая и, согревшись под шерстяным одеялом, начинаю стаскивать с себя одежду. Сначала я снимаю юбку и свитер, потом колготы. Укутавшись потеплее, я засыпаю, а утром ритуал повторяется, но уже в обратной последовательности. Я натягиваю шерстяное трико и домашний свитер, бегу в ванную, моюсь холодной водой, стуча зубами и ежась от холода и сырости. Единственное более или менее теплое место в квартире – кухня, в которой стоит печка-буржуйка. Но на кухне практически безвылазно сидит Артур, поэтому я стараюсь заходить туда как можно реже.
