Так произнес он свою богохульную молитву, но Небеса, впрочем, остались безучастны к его речам. Передохнув, Мъяонель открыл книгу и стал читать ее.
Повествовалось в той книге о различных устойчивых областях на границах Сущего и Царства Безумия, и он некоторых существах, связанных с этими областями. Постоянно текли и менялись знаки в той книге, но все же можно было понять их – по крайней мере, искусному магу, ясновидцу или Обладающему Силой: понять не умом, но чувством, ощутить волю этих знаков, а затем попытаться как-нибудь истолковать ее. Что до Мъяонеля, то он знал этот язык, язык безумия, куда как лучше всех прочих магов, ясновидцев и Обладающих Силой.
Не дала ему книга ни могущества, ни ответов на его вопросы относительно подлинной природы Сил, ни великой мудрости – но только некоторые знания, из которых, впрочем, если использовать их с умом, может быть, и можно было извлечь какую-нибудь пользу.
Весьма заинтересовали его области, описанные в книге, ибо он не только никогда не бывал там прежде, но даже и не подозревал об их существовании. Однако до того, как отправляться в те области, решил Мъяонель провести некоторое время в пределах Сущего, ибо от последней своей прогулки по Царству Бреда получил он чрезвычайно много впечатлений. И от страха за свою душу не спешил он повторять эту прогулку – опасаясь, и не без оснований, что в следующий раз может уже и не вернуться обратно.
И вот, отправился он в Хеллаэн, к некой своей знакомой, колдунье по имени Рола. Радовался Мъяонель каждому своему шагу на этом пути, улыбался каждому встречному – так незыблем и прочен казался ему это мир, и с каждым шагом Мъяонель укреплялся в ощущении его незыблемости и неизменности, а воспоминания о Царстве Бреда тускнели и постепенно стирались из его памяти.
Пришел он в дом, где жили Рола, Альверд и Диса, но не нашел там никого из них, и другие люди жили в том доме. Спросил их Мъяонель о Роле, и получил такой ответ:
– Могущественная колдунья Рола, – сказали ему, – ведущая, как говорят, свое происхождение от одного из Обладающих Силой, и давно состоящая в Совете Гильдии Магов нашего города, давно уже не живет в этом доме. Обиталище ее – Башня Луча, каковую она получила согласно завещанию, оставленному предпоследним Главой Совета Гильдии, с каковым, как говорят, связывали ее отнюдь не только дела Гильдии. При том…
– Все это, – перебил Мъяонель горящего, – без всякого сомнения, является чрезвычайно занимательной историей. Однако, опуская различные случаи из жизни, а также слухи, легенды, знаменательные даты и поучительные притчи, не затруднит ли вас сообщить мне прямо, где находится та Башня Луча, о которой вы сейчас упомянули?
Когда сообщили ему, где находится Башня, отправился Мъяонель туда и постучался в большие железные ворота. Открыли слуги ворота и пропустили Мъяонеля внутрь, и поспешили известить Ролу о появлении гостя. Хотя ничем не примечателен был внешний вид Мъяонеля, но не заставили его ждать ответа перед воротами, а провели в дом и предложили прохладительные напитки, вина, фрукты и сладости. Удивился Мъяонель такому приему, и взглянул на слуг повнимательнее. Увидел он, что причина их расторопности заключалась в том, что кто-то наделил их способностью чувствовать волшебство и Силу. “Из этого следует, – подумал Мъяонель, – что Лорды или причастные к Искусству нередко посещают эту Башню.”
Вот, провели Мъяонеля в одну из комнат Башни, а вскоре пришла туда и Рола. Увидев, что смотрит она на него с большим любопытством, заподозрил Мъяонель что-то неладное и спросил Ролу:
– А скажи-ка мне, красавица, сколько времени прошло с нашей последней встречи?
– Сто тридцать лет, – ответила Рола. – Полагаю, что более точная дата тебе не очень-то интересна?
– Ты права, – согласился с ней Мъяонель. – Где же твой муж, Альверд?
– Он давно умер, – ответила Рола.
– Прими мои соболезнования, – сказал Мъяонель. – Прости мою бестактность, но что стало причиной его смерти?
Сказала Рола:
– Старость.
Сказал Мъяонель:
– Снова, беседуя с тобой, я чувствую себя круглым дураком – а ведь меня, Владыку Безумия, сложно удивить чем-либо! Судя по твоему виду, ты отыскала способ продлевать молодость и удлинять жизнь. Почему же ты не наложила эти чары и на своего мужа?
– Потому что, – ответила Рола, – религия моего мужа запрещала ему прибегать к волшебству для продления жизни.
– Ах вот как… – Пробормотал Мъяонель. – Да, вижу я, что поистине удивительные пузыри плавают в океане бреда… А скажи, от молодости он тоже отказался?
– В этом вопросе, – отвечала Рола, – по счастью, мне удалось поколебать его моральные принципы. Но оставим в покое моего покойного мужа. Скажи-ка, любовник моей прабабки и убийца моего прапрадеда – где ты сам шатался все это время?
– Я был Царстве Безумия, – сказал ей Мъяонель.
Посмотрела на него Рола и сказала с насмешкой:
– Это я и сама вижу.
Усмехнулся Мъяонель и сказал Роле:
– Язычок твой стал еще острее, чем прежде. Если ты этого хотела добиться – то следует поздравить тебя с успехом.
Улыбнулась Рола, и спросила Мъяонель:
– Ты не голоден? Если хочешь – я могу приказать слугам принести нам что-нибудь.
Воскликнул Мъяонель:
– Вижу я, что немалых успехов достигла ты и в искусстве угадывания желаний! Несомненно, не откажусь я от твоего предложения – ведь, оказывается, целых сто тридцать лет не было у меня во рту и маковой росинки!
Рассмеялась Рола и приказала накрыть стол. И когда это было сделано, Рола и Мъяонель сели трапезничать.
Сказала Рола Мъяонелю:
– Расскажи мне о Царстве Безумия.
Сказал Мъяонель, раскалывая зубами куриную косточку:
– Это – не самая лучшая тема для застольной беседы.
– Отчего же? – Спросила его Рола.
– От того, – сказал Мъяонель, – что подобно Царство Безумия гниющему мозгу дохлой собаки, и это – лучшее, что можно сказать о нем.
Сказала Рола:
– Говорят, что Владыки Безумия полагают, что все существующее – это их грезы.
– Да, – согласился Мъяонель. – Это действительно так.
– И ты тоже в этом уверен?
– Владыки Безумия, – отвечал Мъяонель, – бывают двух родов. Одни – идеалисты: они знают эту истину и поглощены ею. Другие – прагматики: они знают об истине, но не придают ей никакого значения. Я, как ты можешь догадаться – прагматик. Истину, не приносящую никакой пользы, я приравниваю к обычному заблуждению. Я предпочитаю наслаждаться чудесами, а не истиной. Потому что истина далеко не так приятна, как кажется людям.
Сказала Рола:
– Слышала я, что не всем Лордам по нраву то, как ты наслаждаешься чудесами. Слышала я также, будто бы сто тридцать лет назад была у тебя война с Лордами Эссенлера, и будто бы даже один из Стражей участвовал в ней.
Сказал Мъяонель:
– Истину глаголют твои сахарные уста, красавица! А не знаешь ли ты случаем – что стало с тем Стражем?
– Он Вернулся много раньше тебя, отвратительный старик в оболочке юноши.
