профилю, Глебыч нужен был потому, что речь в первую очередь пойдет о саперах, а Вася лучше всех знает местность и виртуозно работает с картой. Ему нужно будет выдрать из контекста наиболее интересные точки на местности, которые назовет Сулейман, и тут же, по ходу, «набить» обстановку на карте.
Остальных оставили на ВОП, чтобы помогли военным собраться и сопроводили в обратный путь. Пара лишних пулеметов «бардака» да трое метких стрелков (Лиза в том числе) – это хорошее подспорье на марше. Там один Петрушин чего стоит. А то, не дай бог, случится что – потом ведь хоть вообще на люди не показывайся. Скажут – парни там из-за вас торчали, а вы их использовали и бросили за ненадобностью…
Пока летели, мы с Ивановым наспех накидали вопросник. Сулейман вел себя вполне прилично, ругани и художественной прорисовки перспектив нашей безрадостной судьбы не было. Наверное, потому, что абреку было дурно после химии. Антидот ему ввели еще в машине, иначе бы загнулся. Сейчас, задним числом, можно и признаться: это ведь не какой-то медицинский препарат был, а самый натуральный яд растительного происхождения. Не вкололи бы антидот в течение десяти минут, загнулся бы абрек. А может, и раньше – пока антидот действовать не начал, он (абрек, а не антидот) был синий и признаков жизни вообще не подавал.
Сулейман пока не отошел – даже шевелиться не мог. Он неотрывно смотрел на Глебыча мутным взглядом и тихонько икал. Лицо Глебыча выражало сочувствие. Он прекрасно знал, что это только цветочки: в ближайшие двое суток из пленника постараются выжать все, что он знает, и эксперименты с химией будут продолжаться до победного конца. Только с другой химией и до какого именно (или чьего именно) конца – пока не совсем ясно…
По прибытии на базу сразу отправились проводить допрос. Даже перекусить не заскочили, некогда было. Чем быстрее мы получим данные и начнем их активно использовать, тем больше шансов на успех. В идеале, разумеется, следовало бы начать работать прямо в джипе, пока бойцы мешки таскали. Потому что информация о пленении Сулеймана пройдет очень быстро, и ребята не замедлят принять меры, чтобы предотвратить последствия. Но в джипе все были немного не готовы. И мы и Сулейман. Поэтому теперь следовало торопиться.
Допрос проводили, по предварительной договоренности, в госпитале сорок второй дивизии. Там наличествовали для этого все условия.
Помимо нас и за вычетом бойцов Минюста – их попросили ждать за дверью ввиду конфиденциальности мероприятия, на допросе присутствовали следующие персоны:
– наш знакомый – первый зам УФСБ и пара сопровождающих его чекистов с камерами;
– начальник разведки группировки – с камерой;
– начальник контрразведки группировки и с ним паренек – с камерой;
– полковник Лаптев – знаете уже, кто такой, внешне камеры видно не было, но это не значит, что она отсутствовала;
– двое контрразведчиков из округа – с камерами и открыто лежащими диктофонами;
– анестезиолог и реаниматолог.
Как видите, толпа получилась приличная и записывающих устройств тоже хватало.
Следует заметить, что никого из этих товарищей мы не приглашали, кроме врачей. И в плане записи мы рассчитывали только на свою камеру и диктофон. Но Иванов правильно сказал, что придется делиться, когда давал команду открытым текстом сообщить по всем каналам, кого мы везем. Теперь на Сулеймана собрался весь цвет местных силовых структур, все горели желанием принять трепетное участие в нашем индивидуальном успехе и побыстрее сделать его общим достоянием.
Процедуру допроса приводить не стану, это целая история. Все было непросто и довольно долго, достаточно сказать, что оголодавший вконец Вася Крюков под шумок, с безупречной ловкостью спер у контрразведчиков еду (у них с собой бутерброды были, в пакете) и, методически грамотно расположившись за спинами присутствующих, тихонько пообедал. Контрразведчики пропажи не заметили – были увлечены процессом. Вася тихо икал (потому что жрал стремительно и всухомять) – но не так, как Сулейман в вертолете, а более жизнеутверждающе, и при нанесении обстановки оставил на карте несколько жирных пятен.
Сообщу о результатах. Присутствующий цвет тут же, на месте, наметил пять совместных крупномасштабных операций и определил восемь зарисовок для оперативных разработок. Это мне потом Иванов пояснил: общались они намеками и междометиями, так что непосвященному сразу и не понять.
Мы, несмотря на включенные средства аудио – и видеозаписи, исчеркали блокноты пометками и в результате пришли к выводу: теперь нам, команде номер девять, делать тут больше нечего. Потому что уже на первой фазе допроса явственно наметилась плавная передача полномочий.
– Ну, удружили, – зам начальника УФСБ лично пожал всем нам руки – даже Васе. – Не ожидал, не ожидал! Теперь – в любое время…
– Вы – лучшие! – поблагодарил Иванова коварный Лаптев. – Такого зверюгу взяли живьем. Молодцы! А теперь отдыхайте. Теперь этим есть кому заняться…
Вот так. Мы добыли источник ценнейшей информации, а пользоваться им будут другие. Хотя, если не брать в расчет стремление Вити к индивидуальному творчеству, все получилось как надо. Нашей банде, даже при огромном желании, не осилить и десятой части тех грандиозных мероприятий, которые в ближайшие несколько суток будут проводиться совместными усилиями войск и ведомств.
– Теперь я жалею, что превыше всего поставил обеспечение безопасности эвакуации, – буркнул Иванов, когда мы вышли из ординаторской (там допрос шел) и напоролись на ожидающие взгляды бойцов Минюста. – Может, стоило рискнуть и попробовать все провернуть втихаря?
– Не-а, не стоило, – категорично икнув, помотал головой Вася Крюков. – Или ВОП разнесли бы, или мы «стрелу» в борт получили бы. А то, глядишь, и все вместе сразу…
– У меня, ребята, две новости, – сообщил Иванов командиру уиновского спецназа.
– Как у Сулеймана? – хихикнул Глебыч.
– А как у Сулеймана? – насторожился командир.
– Нет, не так, – Иванов одарил коллегу красноречивым взглядом и изложил суть: – Первая: мы вас накормим обедом и отправим обратно. Теперь это не наш объект, им занимаются военная разведка и ФСБ.
– Да пусть кто хочет занимается, – командир явно не страдал пиететом к перечисленным грозным организациям. – Как я буду по подследственному отчитываться? Мне надо доставить обратно его или его труп. Так ставили задачу. Вот заявка…
– Трупа пока нет, – Иванов развел руками. – А вторая новость такая: пока вы будете обедать, я свяжусь с верхами и урегулирую вопрос.
– Нам команда нужна, – уперся настырный командир. – Нам начальник штаба ставил задачу.
– Через полчаса после того, как я урегулирую вопрос, вы получите команду, – терпеливо завершился Иванов. – Вы по рации снесетесь с вашим начальством и получите команду возвращаться без подследственного. Такой вариант вас устроит?
– Вполне, – кивнул командир и с завистью покосился на Васю, облизывающего жирные губы. – Чем у вас тут кормят?
– У нас тут много чем кормят, – солидно заверил его Вася. – А на десерт – сгущ. Пошли, не пожалеете…
Пока разогревали обед, подъехали наши. Иванов принял доклад о том, что все прибыли без потерь, и уединился в командно-штабной машине, чтобы пообщаться с Витей. Вообще, бывает и так, что полковник звонит представителю прямо из столовой – технические возможности позволяют. Но сейчас в столовой были лишние люди и, судя по всему, разговор предстоял непростой, а местами и вовсе нелицеприятный.
Минут через пятнадцать Иванов присоединился к компании.
– После обеда свяжетесь со своим начальством, – сообщил он бойцам Минюста. – Рация в «КШМ». Ваш вопрос решен. На КПП я позвонил, транспорт вам выделят. Приятного аппетита…
Полковник был не по-хорошему задумчив и, несмотря на многочасовую «прогулку» по свежему воздуху, наличием особого аппетита не страдал. Принял два по пятьдесят коньяку, слегка закусил и принялся листать свежие газеты третьего дня (у нас с почтой так частенько случается – обстановка, понимаешь ли, не
