нельзя. Но для них это не проблема – все маршруты давно накатаны. Поскольку «мерс» такой «паленый», Султан берет за него всего пять штук, плюс – груз спрятать.
Груз? Что за груз? Где груз?
Груз в багажнике… Тут хлопчики самую малость запнулись и как-то странно сникли. Вася недовольно крякнул и опустил лезвие ножа к бедру недорезанного товарища…
В этот момент в начале улицы раздался шум мотора, а спустя несколько секунд показался свет фар.
Короче, наши прибыли. Быстро прикатили, видимо, гнали как ошпаренные. Поскольку их было всего трое (Глебыча, напомню, взял в заложники командир местного ОМОНа), приехали на испытанной «таблетке». Капризный «УАЗ» оставили в санатории.
– А ну, кого тут допросить? – кровожадно поинтересовался Петрушин, с ходу засучивая рукава.
– Уже не надо, – поспешил я разочаровать боевого брата. – У нас и так полный расклад…
Иванов выслушал доклад, поблагодарил за работу. Полковник был радостно возбужден: взяли ребят чисто, без помарок. Случись все немного иначе, в нашей и без того непростой ситуации это было бы чревато осложнениями. А теперь у нас есть «конец», дело сдвинулось с мертвой точки, можно работать.
– Надо продумать, как бы половчее поболтать с этим Султаном, – Иванов ровно на секунду наморщил лоб. – Нам потребуется кое-какая помощь. Угу… Так… Ну, без кореша Глебыча тут не обойтись.
Полковник тотчас же позвонил Глебычу – до полуночи еще далеко, надежда имеется.
Глебыч и в самом деле оказался еще не сильно пьяным. Иванов сказал, что нужна помощь: пристроить до утра двоих задержанных – мимо оформления, естественно (по всем задержанным немедля докладывали следственной бригаде из Москвы) и прикрыть в процессе частного визита по такому-то адресу.
Глебыч кратко посовещался с командиром ОМОНа и сообщил: все будет, никаких проблем.
– Ну и отлично, – Иванов, похоже, другого результат не ждал – прыгать от радости не стал. – Давай, через сорок минут пересечемся недалеко от такого-то адреса…
– Так, вроде бы все утрясли. Теперь прокатимся к этому Султану, поболтаем… Возражения есть?
– Вообще, по-хорошему бы надо отдать их московским важнякам, – Костя кивнул в сторону угонщиков. – Они бы нас за это полюбили и потом поделились бы информашкой по результатам расследования. А то опять получается, что мы тут волюнтаризмом маемся.
– Насчет волюнтаризма – не спорю, – согласился Иванов. – А насчет «поделились бы» – очень сильно сомневаюсь. С какой это стати?! Кто мы для них такие? Как только сдадим этих хлопцев и информацию – нас сразу отодвинут в сторону.
– Какие проблемы? – вклинился Петрушин. – Надо – отдадим. Но сначала съездим к Султану. А до утра времени – вагон, так что…
– И это правильно, – одобрил Иванов. – Поболтаем с этим Султаном, даже если он и ни при чем, узнаем, откуда тачка, груз… Секунду… А что за груз? Смотрели?
– Как раз собирались, да вы приехали, – Вася вынул ключи из замка и без лишних слов пошел открывать багажник. – Так, что тут у нас…
– Ну ни хрена себе… – пробормотал Петрушин, светивший фонариком из-за Васиного плеча.
Да, груз был малость того…
Короче, в багажнике, скрючившись в три погибели, лежал труп полковника Руденко. На лице «главного шпиона» отчетливо, как посмертный гипсовый слепок, застыла гримаса страшного удивления…
Ну, что вам сказать? Сказать, что Иванова этот несвоевременно свалившийся на нас труп огорчил, значит сильно упростить ситуацию.
Полковник в буквальном смысле впал в транс. Сел на корточки, привалившись спиной к багажнику «мерса», правой рукой подпер подбородок, левую сунул под мышку и уставился в одну точку прямо перед собой. Ушел в себя, не беспокоить!
– Ага… – Петрушин, воспользовавшись оперативной паузой, ухватил пленников за воротники и потащил их в дом. На ходу деловито бросил Васе: – В «таблетке», в бардачке, скотч возьми. Тащи сюда. И фонарик прихвати…
Через минуту полковник попытался взять себя в руки и под аккомпанемент скорбного мычания, доносившегося из заброшенного дома, принялся обрывочно мыслить вслух:
– Хорошо, Вите уже доложил. Сутки имеем… Угу…
Перевожу: до завтрашнего вечернего доклада у нас есть сутки, чтобы работать в рамках версии «Руденко – главный шпион». А потом придется доложить, что шпион мертв и версия была, как теперь стало понятно, ложной. Причем надо подумать, как бы половчее доложить, чтобы опустить время обнаружения трупа. А то ведь, если выяснится, что водили начальство за нос целые сутки, кое-кому так не поздоровится, что даже представить страшно!
– Значит, все-таки те даги? Машина – их…
Тут и переводить не надо. Выходит, главные негодяи – дагестанцы. Всех перерезали, под прикрытием полковника выехали из дивизии. Но шустрые-то какие, просто фантастика! Прямо как три Васи, связанных колючей проволокой. Везде успели…
– Теперь надо быстренько придумать, что с этим делать…
То есть с трупом и пленными. Пять минут назад полковник договаривался насчет того, чтобы всего лишь приютить двоих угонщиков на ночь. Теперь у нас появился труп и выяснилось, что угонщики не просто так, а вроде как при трупе. Да и труп – не абы кого, а главного фигуранта всей этой свистопляски, что творится в городе уже вторые сутки.
В общем, по всем раскладам выходит: надо немедленно сдавать все «важнякам» из Москвы. И труп и угонщиков…
– Не врут, – спустя три минуты доложил Петрушин. – Насчет трупа вообще ничего не знают. Султан намекнул, что груз, от которого надо избавиться, – особый. В мыслях они держали, что это может быть труп, но такого в делах с Султаном раньше не было, так что как-то всерьез это не восприняли…
– Ай, как все плохо, – закручинился Иванов. – Останемся без всего. Версии – хана, работе – тоже…
– А поговорить? – напомнил Костя – основной наш мастер насчет продуктивно соображать в режиме цейтнота.
– В смысле?
– Мы хотели ехать к Султану.
– Но это было до трупа.
– А какая разница? Сдадим под охрану место происшествия, позвоним, скажем, что есть информация, надо встретиться лично. Поедем к важнякам, а по дороге мимоходом заскочим к Султану. Нам это кто-нибудь запрещает? Нет. А вдруг мы там что-нибудь узнаем?
– А вдруг там эти даги? – подлил масла в огонь Петрушин.
– Тогда бы это вообще решило все проблемы… – в голосе Иванова мимолетно звякнула этакая серебристая нотка надежды. – Так… Пока с той стороны не было ни одного выстрела. Все – ножами. Это на край, если Султан вдруг связан с дагестанцами… Угу… Их вроде бы двое, а нас пятеро, и мы вооружены. Кроме того, у нас один Петрушин за семерых прокатит…
– Непонятно мне, по какому поводу сомнения, – проворчал Петрушин. – Давайте просто поедем и пообщаемся. А если эти там – спеленаем и выложим москвичам на блюдечке. И делу конец…
– Хорошо, – Иванов достал телефон. – Сейчас поедем…
И поехали – но не сейчас. Потому что Иванов созвонился с Глебычем и сказал, что планы слегка изменились. В результате минут через двадцать к нам подъехал автобус с дюжиной бойцов ОМОНа, их командиром и Глебычем в придачу.
Иванов сдал под охрану место происшествия (вернее, задержанных, машину и труп – собственно происшествия не было), сказал, что теперь все официально, здесь работает комиссия генерала Власова (начальник московских «важняков») и примерно через час будет опергруппа. Мы поехали докладывать, а по дороге кое-куда надо заскочить, так что неплохо бы выделить пару-тройку бойцов для прикрытия…
Кореш Глебыча расставил бойцов, а сам не остался, поскольку уже вовсю благоухал и опасался, что генерал может пожаловать сюда лично.
– Я сам вас прикрою, – сообщил он. – Пару бойцов с пулеметами возьму, будет достаточно. Если что – покрошим там всех в капусту.
Вот после этого мы и поехали. То есть с момента задержания угонщиков минуло немногим менее
