— Там царит крайняя нищета. Во времена Изоляции караван-сарай был центром города, но с тех пор он не подвергся никакой реконструкции. Водопровод лишь кое-где, нет электричества, повсюду отбросы…
— Человеческие, по большей части, — желчно добавил Петр.
— Нищета? — не могла взять в толк Корделия. — И нет электричества? А как они тогда подсоединяются к комм-сети?
— Никак, конечно; ее там нет, — ответил Форкосиган.
— А как они учатся?
— Они не учатся.
Корделия изумилась — Не пойму. Но как они тогда находят работу?
— Кое-кому удается вырваться на Службу. А остальные живут за счет друг друга. — Форкосиган посмотрел на нее с беспокойством. — Что, на Колонии Бета нет бедности?
— Бедности? Ну, у одних людей денег больше, чем у других, конечно, но… нет комм-пультов?
Форкосиган забыл про расспросы и изумленно переспросил: — Не иметь комма — самый низкий уровень жизни, который ты можешь себе представить?
— Первая статья конституции. 'Доступ к информации не может быть ограничен'.
— Корделия… этим людям едва доступна пища, одежда и кров. У них есть какие-то лохмотья и кухонная утварь, и они ютятся в домах, которые экономически невыгодно ни сносить, ни ремонтировать, так что там ветер свищет сквозь трещины в стенах.
— И нет кондиционеров?
— Хуже, что зимой нечем согреться.
— Уж наверное. У вас тут и лета настоящего не бывает. А как они вызывают врача, если заболели или ранены?
— Какого врача? — Форкосиган еще больше помрачнел. — Если они больны, то либо выздоравливают, либо умирают.
— Умирают, если нам повезет, — пробормотал граф. — Паразиты, отребье.
— Вы это всерьез. — Она переводила взгляд с одного Форкосигана на другого. — Это же ужасно… подумайте, сколько талантов вы теряете таким путем!
— Не думаю, что мы теряем кого-то ценного, это же караван-сарай, — сухо заметил Петр.
— А почему нет? У них тот же генный набор, что и у вас, — указала Корделия на очевидную, с ее точки зрения, вещь.
Граф чопорно выпрямился. — Дорогая моя девочка, ну, конечно же, нет! Наша семья — это форы в девятом поколении.
Корделия подняла брови. — Откуда вам знать, если генетический анализ у вас применяется только последние восемьдесят лет?
На лице и начальника охраны, и лакея появилось одинаковое особо чопорное выражение. Лакей еще и губу прикусил.
— Кроме того, — рассудительно добавила она, — если вы, форы, в прошлом гуляли на стороне хоть наполовину так бурно, как это подразумевается во всех читанных мною историях, то процентов девяносто населения уже несет в себе форскую кровь. Кто знает, что у вас за родственники по мужской линии?
Форкосиган рассеянно прикусил край салфетки. Глаза его прищурились в смехе, но в остальном выражение лица было точь-в-точь, как у лакея. — Корделия, нельзя прямо так за завтраком заявлять, что мои предки были незаконнорожденными. На Барраяре это — смертельное оскорбление.
«А где это заявлять можно?» — А-а. Наверное, я никогда этого не пойму. Ну, неважно. Вернемся к Куделке и Ботари.
— Именно. Продолжайте, дежурный.
— Да, сэр. Ну, сэр, мне сказали, что они оттуда возвращались примерно в час ночи и наткнулись на банду местных хулиганов. Лейтенант Куделка был слишком хорошо одет, а тут еще его походка и трость… в общем, он привлек их внимание, подробностей я не знаю, но сегодня утром доложили о четверых погибших и троих в госпитале, это не считая тех, кому удалось уйти.
Форкосиган еле слышно присвистнул сквозь зубы. — Какие повреждения у Ботари и Куделки?
— Они… у меня еще не официального рапорта, только слухи.
— Ну, говорите.
Офицер нервно сглотнул. — У сержанта Ботари сломана рука, несколько ребер, внутренние повреждения и контузия. У лейтенанта Куделки переломы обеих ног и множество, э-э, ожогов от шокера, — договорил он совсем тихо.
— Что?!
— Очевидно — я так слышал — у нападавших была пара высоковольтных шоковых дубинок, и они обнаружили, что шокер вызывает… некие любопытные эффекты в его имплантированных нервах. Когда ему сломали обе ноги, то еще некоторое время его… обрабатывали. Вот почему люди коммандера Иллиана их схватили. Нападавшие не смылись вовремя.
Корделия отодвинула тарелку. Ее трясло.
— Слухи, да? Что ж. Свободны. И проследите, чтобы коммандер Иллиан явился ко мне немедленно, как прибудет. — Выражение на лице Форкосигана было задумчивым и мрачным.
Для графа настал момент горького торжества. — Паразиты! — с нажимом заявил он. — Пора их оттуда выжечь.
Форкосиган вздохнул. — Войну легче начать, чем закончить. Не сегодня, сэр.
Иллиан присоединился к Форкосигану через час, в библиотеке, чтобы доложиться тому устно и неофициально. Корделия последовала за ними, села и приготовилась слушать.
— Уверена, что ты хочешь это слышать? — спросил Форкосиган тихо.
Она покачала головой. — После тебя они двое — мои самые близкие друзья. Лучше я буду знать, чем гадать.
Краткое изложение из уст начальника охраны оказалось приемлемо точным, но Иллиан, уже поговоривший с Куделкой и Ботари в Имперском госпитале, добавил к рапорту множество подробностей в совершенно откровенных терминах. Его мальчишеская физиономия этим утром выглядела необычно старой.
— Очевидно, вашему секретарю безумно захотелось женщину, — начал он. — Почему он выбрал в качестве местного гида именно Ботари, я понятия не имею.
— Нас только трое выживших с «Генерала Форкрафта», — объяснил Форкосиган. — И это связывает. Хотя Ку с Ботари всегда превосходно ладили. Может, он будит в Ботари подсознательные отцовские инстинкты. Ку очень чистый, порядочный мальчик… только не говорите ему, что я это сказал, он примет за оскорбление. Всегда отрадно видеть, что такие люди есть на свете. Хотя лучше бы он пришел за советом ко мне.
— Ну, Ботари сделал все что мог, — заметил Иллиан. — Отвел его в этот темный притон… хотя я понимаю, что с точки зрения Ботари там масса преимуществ. Дешево, быстро и никто с тобою не заговаривает. И далеко от мест, прежде излюбленных адмиралом Форратьером. Никаких неприятных ассоциаций. И жесткий распорядок. Если верить Ку, у Ботари там есть постоянная женщина, и она почти так же страшна, как и сам сержант. Но Ботари она, похоже, по вкусу, потому что никогда не поднимает шума. М-да, что-то мне не хочется думать на эту тему. А вот Ку с выбором не повезло. Дамочка привела его просто в ужас. Ботари говорит, он заказал для него самую лучшую девочку — какую девочку, бабу! — но Ку-то надо было совсем не это. Ку все пытался завести с нею вежливую беседу и отбиться от всяческих экзотических удовольствий для пресыщенных клиентов, о каких он раньше и не слыхивал. Наконец, он сдался и сбежал вниз, где Ботари к тому времени уже успел хорошо нагрузиться. Обычно-то он выпивает одну рюмку и уходит. Тут у Ку, Ботари и этой шлюхи случился спор из-за денег: она утверждала, что потратила на него столько времени, сколько хватило бы на четверых клиентов, и все равно — большинство подробностей не войдет в официальный отчет, ладно? — у него так и не встало. Ку отдал ей часть затребованной суммы (Ботари до сих пор ворчит, что слишком много, хотя говорить ему пока трудновато), — и они оттуда убрались, но время потеряли.
