– Когда выйдете из тюрьмы – обязательно! – пообещала нахалка, но тотчас вскрикнула от боли и упала. Коровы в испуге шарахнулись в сторону.
Владик бросился к Джекки.
– Что с тобой?
– На меня наступила корова.
Каштанов стал защищать парнокопытное:
– Корова не может наступить на человека.
Джекки попыталась встать, застонала и вновь опустилась на землю.
– Ну, что там у вас? – грубовато спросил Антон Михайлович, возвращаясь к упавшей. Хирург взял над ним верх.
– Зверски болит, дотронуться не могу.
– Где именно?
– Вот здесь! – показала Джекки.
Доктор нагнулся и пощупал ногу. Джекки снова вскрикнула. Тогда Каштанов распорядился:
– Владик, помогите мне!
Мужчины осторожно приподняли Джекки и перенесли на траву.
– Надо снять ваши брюки! – сказал Каштанов.
Джекки не позволила:
– Вы считаете, что все журналистки – шлюхи!
– Вам виднее! – ехидно ответил Каштанов. – Тогда придется порвать брючину.
– Да рвите же, мямля! – Джекки было очень больно.
Каштанов разорвал штанину и стал осматривать ногу.
– Наружного кровотечения нет, но нужно сделать рентген. Владик, быстро за льдом! К месту ушиба следует приложить холодное.
– Где я возьму лед, сейчас лето! – растерялся Владик.
– В деревне в каждом дворе есть ледник! – сердито объяснил хирург.
Владик поспешил за льдом.
– А я за машиной! – сказал Антон Михайлович. – Где она?
– Тут неподалеку, вон за той избой, – показала Джекки и отдала ключи от автомобиля.
Доктор вернулся первым.
– Только вы, Антон Михайлович, не вздумайте ехать со мной в больницу! – обеспокоенно сказала Джекки.
– Это еще почему?
– Вас там опознают и схватят! – вдруг проявила она заботу.
– Весьма тронут, но ваша нога важнее! – ответил Каштанов.
Джекки продолжала спорить:
– Местный врач сделает все, что нужно!
– А вдруг осколочный перелом? Операция? А я прооперирую лучше многих, – скромно констатировал Антон Михайлович.
Появился наконец и Владик с большим куском льда, завернутым в полотенце.
– Что вы так долго копались! – выразил недовольство Каштанов и приложил лед к ноге Джекки.
– Зачем я только с вами связалась?! – простонала репортерша.
По больничному коридору Джекки передвигалась, прыгая на одной ноге, обняв за плечи Владика и Антона Михайловича.
Подбежавшему врачу Каштанов сказал:
– Рентген, и немедленно!
Врач ошеломленно смотрел на столичное светило:
– Как скажете... Вы профессор Каштанов?
Антон Михайлович кивнул.
– Вас всюду ищут! – шепотом проговорил врач.
Каштанов поморщился:
– Это неважно. Где рентген? Куда идти?
В рентгеновском кабинете женщина-рентгенолог тоже понизила голос до шепота:
– Антон Михайлович, вас ищут, а отделение милиции в соседнем доме.
– Кто ищет, тот всегда найдет! – Хирург долго разглядывал снимок и наконец облегченно вздохнул: – Гематома большая, но перелома нет. А вы как полагаете, коллега?
– Что я могу полагать, когда диагноз поставил сам Каштанов! – И оба врача улыбнулись.
В перевязочной, бинтуя Джекки ногу, медсестра конфиденциально проговорила:
– Профессор, около больницы висит ваш портрет, ну, разыскивается и так далее...
– Спасибо! – поблагодарил Антон Михайлович. – Уходя, я оставлю на нем автограф.
Из больницы академик нес Джекки на руках. На крыльце толпа в белых халатах провожала кумира. Каштанов покивал им на прощанье, помахать не мог, руки были заняты, а Джекки он сказал:
– Обидно, что не множественный перелом со смещениями. Тогда бы я вам показал, что я из себя представляю!
Джекки подхватила ироническую интонацию:
– Доктор, а вы, оказывается, гуманист!
Владик семенил рядом и ныл:
– Антон Михайлович, разрешите, я ее понесу! Вам тяжело, а я молодой и сильный.
Джекки надоело нытье:
– Владик, уйди в тень!
Владик огляделся и обескураженно произнес:
– Но тут нет тени!
После короткой паузы Джекки сказала, не скрывая своего удивления:
– Антон Михайлович, вас все в больнице узнали, но никто и не подумал выдать!
– Мы врачи, а это солидарность! – гордо заявил доктор. – Мы не юристы или журналисты какие- нибудь!
– Среди журналистов тоже попадаются приличные люди! – проговорила Джекки, все еще лежа на руках у Антона Михайловича.
– Надеюсь, вы не о присутствующих?!.
Они были уже у выхода с больничной территории. На стенке красовался портрет Каштанова с надписью.
– Обнимите-ка меня за шею, и покрепче! – попросил Каштанов. – Я обещал оставить автограф.
– У меня безвыходное положение, – вздохнула Джекки и крепко обняла Антона Михайловича.
Текст под портретом гласил:
«25 августа вышел из дому и исчез знаменитый хирург академик Каштанов Антон Михайлович. Был одет в светло-серый пиджак и темно-серые брюки. На ногах черные туфли. Всех, кто видел Каштанова или что- нибудь знает о месте его пребывания, просят звонить...»
Хирург достал из внутреннего кармана ручку и размашисто расписался поперек собственной физиономии.
Около машины он сдал поклажу, то есть Джекки, как говорится, с рук на руки:
– Примите ценный груз!
Владик принял ношу:
– Что мне с ней делать?
– Холить и лелеять! – вставила Джекки.
– Отвезите ее в Москву! – отдал распоряжение Каштанов. – В Москву направо! – И зашагал прочь.
– Минуточку! – в ужасе вскричал Владик. – Вы забыли, я же не умею водить машину!
Доктор посоветовал, не оборачиваясь:
– Учитесь!
– Но учиться надо два месяца, сдавать экзамены... – причитал несчастный Владик.
