пушистой спинке, — значит, бунт?
Женщина некоторое время оценивающе смотрела то на Гришу, то на Жмурика, словно прицениваясь, с какого места их лучше начать есть, а потом, открыла кокетливую маленькую сумочку, висевшую у неё на поясе, и достала оттуда платочек, как Настя потом поняла, пахнущий водкой. Поднеся платочек к мордочке зверька, Клёпа дала ему его понюхать, и распрямившись, скомандовала:
— Яков, искать!
Яшка пару раз чихнул и по-королевски обошёл сидящих приятелей, затем, резко развернувшись, он направился к Фантику, который, при виде этого манёвра, заметно занервничал. Зверёк, подойдя к собаке, некоторое время постоял, а затем открыл рот, и завыл так громко, что даже Клёпа закрыла уши.
Прекратив выть, Яшка, с чувством выполненного долга, приветливо виляя хвостом, вернулся к Клеопатре Ивановне.
Женщина без страха подошла к огромному Фантику и, взяв его за шкирку, мощным рывком оторвала от пола. Под псиной лежала початая бутылка водки, по-видимому алкоголики-неудачники, впопыхах запрятали драгоценное сокровище в первое попавшееся место.
— И после этого вы мне будете говорить, что любите меня? — Клёпа стояла, в одной руке держа бутылку, а в другой трепыхающегося Фантика, и в её глазах блестели слёзы обиды, — да я же не для себя стараюсь, я хочу из вас людей сделать!
Фантику, наконец, удалось вырваться из захвата Клеопатры и он поспешил отбежать подальше от этой сумасшедшей женщины.
— Где вы достали спиртное? — Клеопатра приближалась к мужчинам, держа бутылку за горлышко, так, словно собиралась огреть их ею по головам, — вы два дня никуда не выходили, портал не открывался, а здесь водки нет, я лично всё проверила.
Гриша и Жмурик мужественно молчали.
— Я всё равно вычислю того, кто это сделал, — бутылка в руке Клеопатры вдруг замерла, словно женщину осенила какая-то догадка, — Ну конечно, — Клёпа медленно поставила бутылку на пол, и расстегнула сумочку, — Сол, голубчик, — обратилась она к духу, которого чувствовать не могла, в силу отсутствия магических способностей, но почему-то всегда угадывала место, где он находился, — а не вы ли доставили этим двум несчастным бутылку водки?
Молниеносным движением руки, Клёпа выдернула из сумки баллончик с краской, развернувшись на сто восемьдесят градусов, прыснула из него прямо перед собой.
Настя с изумлением увидела, что женщина с точностью до сантиметра определила местоположение духа, потому что сгусток воздуха вдруг стал ярко-красным и заметался, словно пойманная в силки птица.
— Ах ты, мерзавец! — Клеопатра оторвала сумочку от пояса, и с чувством огрела ею Сола.
От удара краска рассыпалась, но Клеопатра была наготове и пустила вторую струю, продолжая бить духа предметом женского туалета. Сол заметался, и, видимо, деморализованный так вероломно придуманным против него оружием, вместо того, чтобы полететь вверх, стал летать вокруг дома. Клёпа, выкрикивая ругательства, бежала за ним, прыскала в него краской и била сумочкой. А за ней, словно верный пёс, несся Яшка, оглашая окрестности боевым рёвом.
— Так, пора с этим кончать, и отправлять эту не в меру активную дамочку домой, — тётя Маруся подбоченилась, и направилась прекращать безобразие.
Пенёк, вытирая выступившие от смеха слёзы, задыхаясь, проговорил:
— Это точно, если уж она Яшку за два дня научила следить за Гришей и Акакием и подавать ей сигнал, когда они начнут пить, то думаю, через неделю здесь все маги начнут ходить по струночке.
— Пенёк, ну она ведь боится пока жить в незащищённом месте, — вступилась Настя за Клёпу.
— Ты же видишь, как она быстро отошла, — Александр поцеловал девушку в висок.
— Это точно, — подтвердил Пенёк, — когда она со слезами на глазах просилась пожить в Заповедном лесу, я никак не думал, что она в таком темпе начнёт устанавливать свои порядки.
— Пенёк, нам пора, — тихо проговорил Александр, и улыбка лесного человечка медленно угасла, — Настя, попрощайся с друзьями, я пока переправлю людей, и мы с Пеньком будем ждать тебя возле перехода.
Он нежно сжал её руку и легонько подтолкнул в сторону дома.
Девушка плохо помнила то, что говорила друзьям на прощание, мешали всё время подступающие слёзы и щемящее чувство потери. Она и не предполагала, как тяжело будет прощаться с теми, кто стал родной семьёй. С мамой и бабушкой она попрощалась вчера, сказав что уезжает жить за границу, и вот сегодня ещё раз переживала этот тягостный момент.
Возле портала она появилась с улыбкой, но Александр всё понял.
— Если для тебя это так тяжело, мы останемся, — проговорил он, глядя ей в глаза.
Настя отрицательно покачала головой.
— Ну что ж, тогда нам пора, — он протянул руку Пеньку.
Настя повисла на шее у лесного человечка и долго не хотела его отпускать.
— Ну всё, Настенька, — ласково проговорил лесной человечек, — вам действительно пора.
Он вырвался из её рук, и, не оглядываясь исчез в портале. Девушка поняла, что не одной ей тяжело прощаться.
— Ну что, вперёд? — Настя попыталась улыбнуться.
— Подожди минутку, прежде чем мы уйдём, я хочу кое-что тебе показать.
Сбоку заколыхался воздух, и девушка поняла, что Александр открывает портал.
Они очутились на одной из улиц её города. Настя непонимающе посмотрела на любимого, но он глазами показал на какого-то человека, идущего в их сторону. Девушка подяла глаза… и ей показалось, что она перестала дышать. Прямо на неё шёл Кузьмин.
Настя беспомощно заметалась, стремясь убежать, но железная рука Александра не дала ей этого сделать. А Кузьмин всё приближался.
Девушка не понимала, зачем Александр всё это устроил? Разговаривать с Виталием сейчас? Как она посмотрит ему в глаза? Но отступать было поздно. Кузьмин поравнялся с ними, Настя испуганно смотрела на того, кого когда-то любила. Но Виталий только скользнул взглядом по её лицу, словно не узнав. Сделал ещё несколько шагов, затем остановился и развернулся.
— Простите, мы знакомы? — он глядел на Настю, словно впервые её видит, и не понимает, почему она на него так смотрит.
— Нет, мы незнакомы, — ответил за девушку Александр, — простите мою жену, она вас, наверное с кем-то спутала.
Настя не могла выдавить из себя ни слова. Кузьмин же кивнул, словно принимая объяснения, и спокойно направился дальше.
И тут же Настя поняла, что они уже не на улице города, а возле портала.
— Что ты сделал? — девушка тяжело дышала, словно только что пробежала стометровку.
— Я избавил тебя от угрызений совести. Я ведь знаю, что ты будешь мучиться и страдать из-за того, что причинила Кузьмину боль, поэтому взял на себя смелость немного поработать с его памятью. Он тебя не помнит. Он никогда тебя не встречал, и никогда не влюблялся в тебя.
— Но это ведь запрещено. Этого нельзя делать.
Александр очень серьёзно посмотрел в её глаза и тихо проговорил:
— Нельзя делать так, чтобы человек был несчастен. А влюблённый без взаимности — несчастен вдвойне. Уж я-то знаю, поверь мне.
Настя взяла Александра за руку, и два абсолютно счастливых человека шагнули в портал новой жизни.
