смысле всегда была поэзией символов, и современнее символнсты лншь продолЯсают поэтическую традицию, уходящую в глубь веков.
Мы называем символом в поэзии особьш тип метафоры — предмет или действие внешнего мира, обозначающие явление мира духовного или душевного по принципу сходства. Свою традиционную символику имеет народная песня: Жемчуг обозначает горе (слезы, сорвать розу значит поцеловать девутку, вкусить ее любви (ср. известное стих. Гёте 'Нек]спго5кекп', написанное в духе народной песни. Традиционная символика религиозного искусства нередко, основывается на перетолковании народноноатнчсско! и символа; напр. роза-Дева Мария, мнстическая роза-ьечная женствемность (ср. у Пушкина: 'к. итеп сое! 5апскп гоев!'. Б свою очередь мистпческая поэзия охотно пользуется ууке слоЯивтейся религиозной символикон; 'иоэгпику Розы' мы находим у целого рядд срелнсисковых поэтов (напр. у Данте, в новейшее время-у романтиков (йрентано 'Романсы о Розах', Гофман 'Элексиры сатаньг>. Бл. Соловьев в 'Песне Офитов' следует за традиционной символикой гностических сект:
Белую лилию с розо и, С алою розою мы сочетаем. Тайной пророческой грезой Вечную истину мы обретаем.
Вслед за Бл. Соловьевым и символисты (Бяч. Иванов в 'Газэлах о Розе', жндрей ьелый нерелко прибегали к символом церкви или мистических сект. йлок использовал эту традицию в лирической драме 'Роза и крест' (символика розенкрейцеров-крест, увенчанный розами; ср. в особенности Гёте 'Таинства':
О, как далек от тебя, Изора,
Тот феей дапный,
Тот выцветший крест…
Цвети, о роза,
В салу заветном
благоухай, пока над миром
Плывет священная весна!..
Тверже стой на стране, Бертран,
Не увянет роза твоя…
Но в поэзии символистов, основанной на индивидуалистическом переживании божественного, на субъективноокрашенном мистическом опыте, традиционная символика обычно заменяется индивидуальной, или по крайней мере, традиционные символь! являются в новом, субъективном истолковании. Так, — в поэзии йлока, который среди наших современников является, по преимуществу, поэтом иносказаиий и символов.
Язык лирических стихотворений Влока, особенно в первьх двух книгах, слагается в ряд привычных иносказаний. Поэт. как 6ы пренебрегает обычным значением слов и создает себе особую метафорическую речь, вторую ступень языка над первой, нормальной ступенью, пользуясь этим символическим языком для обозначения переживаний, невыразимых для прозаической; речи. кконечно, этообозначение не является логически точным, как в язьке; понятий; оно лищь знаменует сдржное йк трудно уловимое явление духовной изйи, дает намек на неопределимый и таинственный мир мистических пережваний. создает поэтическое настроение благоприятное для погружения; души; в, этот мир. Читая произведения Блока. ы можем составить себе целыи 0ловарь, таких ипосказаний:
'ночь', 'вечер','мрак', 'туманы' (особенно-'голубытуманы', 'мгла', 'сумерки', 'ветер', 'буря', 'вьк0 га''мятель', 'иней', 'зима', 'весна','лазурь', 'розы', 'утро', 'заря' ('рассвет', 'даль' ('дальняя страна','дальний берег', 'путь' ('дорога', 'тропа' и мн. др., а такжепривькчные, метафорьк страсти: 'пламя', 'костер', 'вино', 'кубок' и пр. Б выборе этих символов особенно ясно сказывается зависимость молодого Блока отк Бл. Соловьева, первого русского поэтасимволиста: Мы находим у Вл. Соловьева почти все излюбленные символы, которые приобрели такое важпое значение в поэзии его ученика. Напр., весна:
Еще незримая, уже звучит и веет дьк: ханьем вечности грядущая весна… Весна умчалась, и намосталась лишЪ память о весне…; лазурь: 0, как в тебе лазури чистой много и: черных, черных туч… 5ся в лазури сегодня явилась предо мною царица моя… Лазурь кругом, лазурь в душе моей (ср. у Блока: 'ты лазурью сильна', 'ты, лазурью золотою просиявшая навеко', 'тноей лазурью процвести…'; р о з Ъг. Свет, из тьмь. Над черной глыбой возпестись 6ы не могли 6ы лики роз твоих…. И вдруг посьта лись зарей вечерней розы… Дышали ро зами земля и неба круг. к; заря: Боролася заря с последними звездами; т ум аньк:-когда всинеющем тумане житейский путь… Б тумане утреннем, неверными шагами… Среди седых туманов явилась ты на свет…; в ь ю г и (снежные, знойные; ср. у Блока, 'в снегах забвенья до горе тЪ': Б стране мороэных вьюг; среди седых туманов… Под чуждой властью знойной вьюги… Утихают сердечные вьюги…; дальний берег, дальний храм:-Я шелк таинственньм и чудным. берегам… Меня дождется мой заветньт храм…и др.
Б юношеских стихах йлока разгадка этих символов не: представжяет затруднения; они шаблонны и неподвижнь и не получили еще самостоятельной позтичесьой реальности:
Пусть светит месяц-ночь темна, Пусть жизнь приносит людям
счастье, Б моей душе любви весна Не сменит бурного ненастья…
Это-наивная символика типа: 'Чем ночь темней, тем ярче звездь', с откровеннькм обнажением иносказательного харвНтера словоупотребления: любви, весна-в моей душе. Ср. в дру гих(стихотворениях техже годов: 'ж в с е р д ц с I замирая, пел делений голос песнь рассвета'. Или: 'когдаб я мог дохнуть ей в душу весенним 'счастьем в зимний день…' Так нередко У Соловьева: 'Тает лед. Утихают с ердечнью вьюги…' Но после первьх опьшюв в таком роде (поэт переходит к более свободному и смелому пользованию язьНом иносказаний. 'Б Стихах о Прекрасной Даме' обьчшмй тип построения символического стихотворения такой: из основной ситуации, иносказательной темь, следуют отдельные детали, имеющие также некоторьй общий символический смысл. Такой ситуацией является, напр., образ поэта, как рьщаря, молитвенно склонепного перед божественной Невестой ('Бхожу я в темнье храмы…', 'Предчувствую Тебя…', 'Растут невнятно розовые тени…' или — как странника, идущего по дальнему пути, в неведомую страну, к далекому храму, или чертогу цариць ('Отдьх напрасен. Дорога крута…', 'Я шел к блаженству…'; ср. у Бл. Соловьева: 'Б тумане утреннем, неверньти шагами…' Б связи с основньм символическим заданием различные элементы обычного пейзажа Блоковских стихов-весеннее утро, заря, сумерки вечера и т. д. приобретают символический смысл; более глубокое значение как 6ы просвечивает через непосредственный, ближанший смысл употребляемых слов. Напр. в стихотворении, написанном на обычную тему 'плаванья' по 'морю жизни':
и?
Теряет берег очертанья.
Плыви. челнок! Плыви вперед без содраганья
Мой сон глубок. Его покоя не нарушит
Громада волн, когда со стоном вниз обрушит
На утлый челн. Б тумане чистом и глубоком
Челнок, пльви! Все о бессмертии в сне далеком
Мечты мои.
Разгадка отдельньх элементов; сложиого символического образа в системе логически точных отвлеченшмх понятий в таких случаях уже невозможна. В основную символическую ситуацию отдель, нье элементы символического пейзажа, входят по имманентному художественному закону, как бы развивая детали намеченной общей гпем}м. Еще незаметнее этот символический задний план в таком весеннем пейзаже:
Мы живем в старинной келье,
У разлива вод, Здесь весной кипит веселье,
И река поет. Ив предвестие веселий, В день весенних бурь к нам прольется в двери келий
Светлая лэзурь. И полнь! заветной дроью
ДолгоЯданнькХ лет Мы помчимся к бездорожью
Б несказанньж свет.
Во второй книге стихов меняется не только содержание символов (новый 'ландшафт души':, вместо весенних зорь — зимние вьюги, снсжнье мятели, но самый метод символизации. к Символы лишаются своей статической неподвижности, приобретают движение, динамизм. Процесс развертьвания символа, его реализация в. метафорическую тему целого стихотворения, сложное сплетение отдельных символических
