— Я долго думала над тем, что тебе подарить. Твои родные подарили тебе много хороших вещей, и мне не хотелось бы повторяться. Я хочу подарить тебе нечто совсем другое. — Я забралась на подоконник. — Сегодня мы будем летать.
Он даже подпрыгнул и пискнул от восторга.
— Классно… А куда мы полетим?
— Куда захочешь. Весь мир наш. Залезай.
Он вскарабкался на подоконник. Я раскрыла ему объятия.
— Держись крепко.
Он обхватил меня за шею руками, я прижала его к себе, и мы выпрыгнули из окна. Секунду мы падали, и в широко распахнутых глазах Гриши мелькнул испуг, сердечко зашлось, но за моей спиной раскрылись крылья, и мы взмыли в ночное небо. Открытое окно осталось далеко, исчез из виду и дом, остались только ветер, небо и звёзды.
4.20. Каникулы на острове
Лазурная волна, набегая на берег, пенилась и шипела. Закатное солнце озаряло пляж густым розовым светом, и я сидела, зарыв пальцы босых ног в тёплый песок. Закрыв глаза, я слушала прибой.
Знакомый звук хлопанья больших крыльев, и солнце заслонил собой стройный силуэт. Пока я поднималась на ноги, Юля бежала ко мне вприпрыжку, одновременно раскрывая объятия. Повиснув на моей шее, она радостно сообщила:
— Я всё сдала! Уж они придирались, придирались, но так ни до чего и не смогли толком докопаться!
Я покружила её.
— Молодец… Я и не сомневалась, что ты сдашь. Устала?
— Как собака, — засмеялась она, опускаясь на песок.
Мы улеглись рядом, держась за руки и глядя в закатное небо. Она сказала:
— Неделю оттягиваемся на острове, а потом приступаем.
— К чему? — спросила я.
Она так удивилась, что даже села.
— Как это — к чему? К делу нашей жизни! И плевать нам, что думает об этом Оскар и все они.
4.21. Взмах шашкой
«Аврора!»
Голос Гриши прорвался сквозь пелену ночной метели. Жалобный, испуганный, он моментально взвёл меня в состояние боевой готовности.
«Аврора!»
Я услышала его не ушами — сердцем. Юля увязалась за мной:
— Раз мы команда, то это и моё дело!
На пререкания не было времени, и я позволила ей последовать за мной. Мы помчались в Ярославль что было духу.
Гриша и его отец, связанные, с заклеенными скотчем ртами, сидели рядышком на крыше дома. Ветер трепал полы плаща Дезидераты и её распущенные волосы цвета тёмного шоколада. В руке у неё была обнажённая казачья шашка. Казак, вероятно, пал её жертвой, а шашку она прихватила как сувенир.
— Привет вам, предательницы! — крикнула она, когда мы с Юлей приземлились на крыше. — Тебя, прекрасная Ровена, я не ждала, но всё равно рада видеть.
— Зачем ты схватила их? — крикнула я. — Отпусти немедленно!
— А я раскусила тебя, Аврора, — ответила она. — Раскусила вас обеих! Вы сочувствуете людям. Заводите себе среди них друзей! Уж не считаете ли вы их лучше нас?
— Дези, перестань дурить, — сказала я.
— Я давно за тобой наблюдаю! — закричала она. — С тех пор, как ты сказала, что тебе не нравятся оргии в клубе, я к тебе присматриваюсь! И знаешь, к каким выводам я пришла? Ты не уважаешь Орден, ты плевала на его устои! Ты сочувствуешь людишкам!
Она бросила мне шашку, а сама схватила Гришу и подняла в воздух.
— Защищай же своего маленького друга! Убей меня, а не то я убью его!
Глаза у неё были безумные. Она потрясала Гришу в воздухе.
— Дези, прекрати, — сказала я. — Дура, фанатичка! Зачем ты это устроила? Отпусти ребёнка, и давай поговорим! Если ты зла на меня, разбирайся со мной! Зачем впутывать в это ни в чём не повинных людей?
— Во-от! — воскликнула она, подняв палец. — «Ни в чём не повинных людей»! Ты сама, сама себя выдаёшь! Мне плевать на этих людей, я выпью их кровь и выброшу тела шакалам… Как это можешь сделать и ты. А могу и просто так швырнуть твоего маленького приятеля в их голодные пасти!
Она подошла с Гришей к краю крыши и подняла его над краем, держа его вытянутой рукой за рубашку на спине. Гриша мычал заклеенным ртом и болтал ногами.
— Не дёргайся, а то уроню! — засмеялась Дезидерата. И, обернувшись ко мне, сказала со злобной улыбкой: — А ещё мне известно, что у тебя есть маленькая сестричка, человек. Как ты о ней заботишься! Анонимно даёшь деньги на её нужды. Ты её, наверно, ещё и любишь!
Во мне заклокотала холодная ярость.
— Если ты хоть пальцем тронешь её…
— То что ты сделаешь? — засмеялась она с издёвкой. — Убьёшь меня?
— Именно, — сказала я.
— Ну, так попробуй!
И она сбросила Гришу вниз, к шакалам. Всё моё нутро страшно оборвалось. Я бросилась, чтобы успеть… ещё успеть подхватить его на лету, но она толкнула меня в грудь, и я отлетела назад, упав на спину. Какая-то тень молниеносно мелькнула у меня над головой.
Дези хохотала дико, хрипло, блестя зубами и запрокидывая голову. Я не успела спасти Гришу, он погиб в пастях шакалов. С окаменевшим сердцем я поднялась на ноги, подобрала шашку. Чокнутая хищница хохотала мне в лицо.
— А твою обожаемую сестричку я уже тронула! О, она была просто лакомый кусочек!
Обезумев от горя и гнева, я зарычала:
— Дрянь!
Она перестала хохотать.
— От такой и слышу, — процедила она.
Я полетела на неё, занося клинок, но она встретила меня не безоружная: сталь ударилась о сталь. У Дезидераты была вторая шашка.
— Ну вот, что и требовалось доказать! — вскричала она. — Вот ты и выведена на чистую воду!
Но она не рассчитала: слишком много сил прибавили мне мои ярость и горе. Этот поединок оказался для неё роковым. Нанося удар за ударом, я изрыгала на неё все проклятия, какие только могла измыслить, а она с трудом отбивалась. Она явно переоценила свои силы, думая, что в одиночку справится со мной. Не знаю, на что она рассчитывала, когда затевала это, но кончилось всё плачевно для неё. Свист клинка — и её голова чёрным мячом с волосами улетела куда-то. Обезглавленное тело упало с крыши. Шашка выпала из моей руки.
Над краем крыши мелькнули концы крыльев, потом появилась голова, а потом и вся фигура Юли. А на
