выйти в Сосыльцах и добираться оттуда посуху, или ещё поплыть сутки.
Мы решили сойти в Сосыльцах и стали собирать вещи. Наше плавание подходило к концу. Оно и хорошо — на барже уже кончалась еда, плывущие съели за неделю мешок картошки, кучу банок тушёнки, десятка два буханок хлеба и вообще почти все запасы, которые закупили водители, команда и мы с Андреем. Тем более мы давно хотели походить по твёрдой земле.
И вот наконец, долго ли, коротко ли, туманным утром мы подошли к берегу. Наконец-то! Скоро мы увидим небо в алмазах…
Глава 5. По колымскому тракту
Итак, утром в воскресенье наша баржа подошла к берегу рядом с поселком
Сосыльцы. Процедура причаливания заняла около получаса. Порта, причала на пологом берегу Алдана не содержалось, надо было подойти так, чтобы машины могли выехать, но и буксир бы не сел на мель.
Наконец впечатались в берег, водители стали раскачивать, пытаясь выкатить, свои машины. Мы попрощались со всеми попутчиками и сошли на берег.
— До Якутска — ещё ничего, а здесь я не знаю, как вы доедете, — пророчил один водитель.
— Это если ещё мосты целые, если трасса не закрыта, да и тогда не знаю, кто вас возьмёт. Я бы, наверное, взял, но ведь не каждый возьмёт, — упорствовал другой.
— Остерегайтесь якутов. Даже за проезд через Сосыльцы они по 100 тысяч с каждой машины берут, поэтому мы выезжаем не до Сосыльцев, а уже за ними. И вообще, якутам лучше не попадаться, они разные бывают, а пьяные — особенно, — предостерегал третий.
Навязываться ехать с ними до Хандыги мы не хотели. «Уж лучше, пока они снимаются, мы на трассу выйдем. Стопить их не будем: нравимся мы им, так возьмут, а не нравимся, — довольно уже друг на друга насмотрелись», — решили мы.
Пока машины снимались с баржи, мы всё же успели войти в «якутоопасные» Сосыльцы, ища дорогу на Хандыгу. Сосыльцы — большое село, в сотню домов, а то и больше. Вдоль всех улиц тянулись длинные, в полметра высотой деревянные ящики, полные опилок. В этих ящиках, как потом мы узнали, находились трубы отопления и другие коммуникации. Закапывать трубы в землю там не принято, видимо, из-за вечной мерзлоты. Возле каждого дома — теплицы (выращивают еду). Дома в Сосыльцах все деревянные, но есть и атрибуты цивилизации — электричество и даже почта. Правда, она была закрыта.
Около одного дома трое человек (мужчина, женщина и дочка их) садились в «Запорожец».
— Не подскажете, где дорога на Хандыгу? — спросили мы.
— Хандыгу? О, туристы, туристы! А вон она, там. Ну, садитесь, мы сейчас вас вывезем. — Залезли в «Запорожец» (рюкзаки сверху, на багажник), и аккуратно, чтобы не свалились рюкзаки, потряслись по ухабам по направлению выезда из Сосыльцев.
— Вон она, трасса, здесь 32 километра, — и нас отпустили. «Запорожец» вернулся в Сосыльцы, чтобы взять ещё двоих знакомых, поехать куда-то на сенокос.
Трасса оказалась без признаков каких-либо машин. Но мы были в восторге.
Вот тебе и зловредные якуты, — думали мы. (Наши машины с баржи успели проехать в тот самый момент, пока мы выясняли дорогу и грузились в «Запорожец», — так что они избавились от непростой моральной дилеммы: брать автостопщиков-халявщиков или проехать мимо?) Радуясь отсутствию машин, пошли пешком. Вокруг зеленел лес, а на полях расцветали одуванчики. Середина августа — самое время для одуванчиков, и их было просто немерено, сотни и тысячи.
Не успели мы пройти и трёх километров, как нас догнал тот же белый «Запорожец».
— Ой, ребята! Мы же забыли, что автобуса на Хандыгу сегодня не будет! Садитесь, садитесь, мы вас ещё провезём.
И, действительно, провезли ещё километров десять. Это была интернациональная семья: муж из Ташкента, жена — местная, якутка, дочь — почти якутка тоже. Живут здесь уже…дцать лет. Проезжали остатки нежилых поселений, брошенных много лет назад — на плоских крышах деревянных домов росли уже небольшие деревца. Довезли нас до какой-то «фермы» (полуразваленные сараи, бродячие коровы, одна тётка-якутка сторожит их), а сами, развернувшись, поехали обратно, на сенокос. Нам сообщили, что автобус там ходит в неделю раза три, а Хандыга — вообще крупный посёлок, там мы и в воскресенье найдём почту, телефон и хлеб.
И мы продолжили путь в Хандыгу, ещё более удивляясь на столь трогательное начало перемещения. Через некоторое время нас догнала древнейшая машина, «Газ-69' 30-летнего возраста. Водитель, несколько старше своей машины, и его жена ездили в лес по ягоды и теперь везли целое ведро брусники домой, в Хандыгу.
Водитель вспоминал различного рода путешественников, бывших в этих местах, и даже рассказал, что однажды, года четыре назад, какие-то люди из Ленинграда ехали зимой на Магадан, тоже автостопом. Морозы достигали -50 и ниже. Мы поняли, что это был известный нам Алексей Воров со товарищи, в марте 1992 г. ехавший по автозимникам Якутии и Чукотки в процессе своей кругосветной экспедиции, и подивились совпадению. (Спустя два месяца, будучи в Питере, я рассказал А.Ворову об этом эпизоде, и он вспомнил, когда и где он ехал на этой машине.)
Рассказали нам также и о супругах-иностранцах, приехавших на Колыму за какой-то экзотической бабочкой (которая якобы может менять цвет). Эта очень редкая бабочка стоит, по предположению водителя, аж миллион долларов. Впрочем, иностранцы, проведя на Колыме целое лето, уехали, не поймав ни одной. («Наверное, мы уже их всех на наживку для рыбалку перевели», — посмеивался водитель.)
Наконец, прибыли в Хандыгу — местный райцентр, или, как теперь называют в Якутии, центр улуса.
Всё население Хандыги можно, наверное, заселить в три-четыре больших современных дома, но, так как дома были в основном одноэтажными, посёлок показался нам очень большим. Улицы — грунтовые. Вокруг каждого дома — огород: выращивают огурцы, помидоры — в теплицах. В дальнейшем мы узнали, что теплицы отапливаются.
Попался нам даже небольшой базарчик с продуктами местных огородов, а также шмотками из Китая.
Нам удалось отправить телеграммы домой и купить пару буханок хлеба (он здесь стоил 7.600 — втрое дороже, чем в центральной России), сахар, чеснок, лук и другие продукты. Лук стоил в десять раз дороже, чем в Москве. Наш покупательский аппетит то умерялся величием местных цен, то, напротив, увеличивался от осознания того, что в мелких посёлках Колымы будет ещё дороже.
Наконец, мы отправились на выезд на Магадан и по дороге зашли в ещё один магазин, который так и назывался «У дороги» (магазин N 42, улица Магаданская).
Посетителей в магазине в этот момент не было. Зато нас встретили аж 4 человека персонала: две продавщицы, директор магазина (все трое — в белых халатах) и дядька (видимо, грузчик — в тёмном халате). Все они быстро постигли, что мы путешественники: очень уж внимательно мы высматривали самые дешёвые продукты. Я нашёл суповую приправу всего за 100 рублей и долго выяснял, можно ли её есть отдельно, без супа. Андрей утверждал, что нельзя. Посмотрели, поняли, что нельзя. Увидели дешёвые «залёжные» конфеты и даже попробовали одну. Оказалось — есть можно. Купили 2 кг этих конфет. (Потом половина их оказались-таки несъедобными.) Нашли ещё и дешёвый чай и купили целый пакет. (Мы довезли его до самой Москвы, так его оказалось много.)
— Ребята, а вам не нужен бесплатный компот? Хороший-хороший, мы сами всё время едим! — предложили продавщицы.
Конечно, нужен! Тут же нам достали четыре банки алычёвого компота и ещё несколько трёхлитровых банок с каким-то жёлтым веществом. Это тоже оказался компот. (Потом мы узнали от водителей историю
