компот, варим чай, опять суп… Читаем, пишем, одному можно и поспать — если нет дождя; если дождь — ходим, разминаемся, греемся, костёр пожарче разводим, «чушки» большие ищем деревянные. Основная задача автостопщика — дождаться машины. Из этого вытекает несколько задач: сбор дров по всей округе, нахождение источника воды, ну и самое главное — изобретение способов не скучать.
Так, полено за поленом, час за часом, суп за супом, и может появиться машина, а может и не появиться; если появилась, может остановиться, а может и не остановиться. На повороте на Нежданинское, как ни странно, мимо нас прошли две машины, которые нам не остановились — «транзит», перегонные из Подмосковья! К чести прочих водителей, они останавливались практически всегда, даже если были загружены, если ехали недалеко и даже в другую сторону.
…Когда мы поняли, что машин сегодня уже не будет, то оставили рюкзаки в густых зарослях кедрового стланика и решили воздвигнуться на одну из гор. Андрей называл их сопками. Я вообще не люблю, когда горы называют сопками, так как сопка должна иметь округлую вершину, а горы на Колыме неправильной формы.
Так вот, мы выбирали, на какую из двух гор (или сопок) нам залезть. Рядом было две горы: большая и маленькая. Решили сперва на маленькую, и лезли часа полтора, но вершины всё не было. Гора всё время хотела порождать камнепады. Наконец мы попали в зону тундры: наверху камни покрывал толстый слой мха и лишайника, росли маленькие красные ягоды (брусника), кедровый стланик и миниатюрные берёзы, и вообще — кайф, лежи-валяйся. Здесь и камнепад не страшен, все камни обволоклись лишайником, как студнем. Но вершины мы так и не достигли и, чтобы не застрять наверху на ночь, решили спускаться. С высоты Андрей увидел какие-то домики в нескольких километрах от горы и мы решили переночевать в них, поскольку машин в нашу сторону не наблюдалось ни одной.
Домики оказались брошенной метеостанцией. Всё в ужасном беспорядке. На полу лежали книги, выброшенные с полок, сейф открыт, накладные и всякие бумаги валялись, разбросанные, вокруг. Но окна в доме ещё целые, также в доме нашлись нары и несколько больших кирпичных печек, можно будет спать, натопив одну из них. На улице также валялись книги, например «Определитель облаков», с цветными фотографиями оных. Вокруг бродили две голодные собаки — видимо, станция покинута совсем недавно.
Электричества не было. Сарай, где ещё недавно, должно быть, стоял дизель-генератор, был полуразрушен, видимо, сарай использовали на дрова. От самого генератора остались только замасленные обломки.
Рядом стоял маленький домик-кухня, и там спать было бы вовсе неплохо, так как натопить проще. Мы уже обрадовались приятной вписке. Но вот тёмные силуэты домиков осветили фары проезжающей машины. «Тьфу, машину прозевали!» — успели подумать мы, но оказалось что машина приехала сюда. Она остановилась (нас ещё не замечая), и из машины вылезло трое подвыпивших людей.
Один из этих людей, мужик лет сорока, оказался начальником метеостанции. Выяснилось, станцию бросили недели две назад, поскольку нет средств завозить сюда продукты. Второй человек, парень лет 22-х, был начальник некоторой другой метеостанции, выяснявший по пьяни отношения с первым. Он был брит наголо, а в руке держал бутылку. Оба ходили с трудом, а матерились с лёгкостью.
Мы вылезли из осматриваемого нами домика, думая, что мы сами должны обнаружить своё присутствие и попроситься переночевать, если эти господа — местные. Мы сразу не понравились обоим начальникам метеостанций, а особенно тому, кто помоложе. «Знаю вас всех, зачем вы приезжаете…, за бабочками ездите…, знаю вас всех, проситесь переночевать…, а потом с сачком…, за бабочкой своей…! или с совочком, на речке, на речке, золотишко, знаю вас всех!..» — так говорил бритый наголо парень. Затем эти двое странных людей зашли в маленький домик-кухню и принялись громко ругать друг друга.
Третий пьяный человек, их привезший, в споре не участвовал и был некоим умиротворителем. Он как раз вылез из машины и ходил он по холодной земле в носках, так как забыл ботинки не знаю где. Увидев нас, он сразу решил с нами познакомиться.
Звали его Володя. Он ходил с ружьём, вертя в руках патрон, и долго размышлял, кому его предназначить. Ружьё было не оружием, а, как он пояснил, тактическим ходом — заманить двух своих друзей обратно в машину и доставить к себе домой, в посёлок Развилка в 20 км к западу отсюда.
Поскольку утихомирить друзей ему не удалось, а стрелять всё же не хотелось (жаль единственного патрона), он решил отвезти к себе нас, обещая еду, вписку и все блага местной цивилизации. Мы отказались: ехать назад 20 км не имело смысла, а к тому же неполезно идти на поводу у пьяного. Представьте себе, что вы жена, а ваш муж спьяну притаскивает на квартиру двух вонючих дядь. Но Володя всё же хотел нам сделать доброе дело. Но и на метеостанции решили не оставаться (с пьяными дебоширящими элементами). Володя предложил увезти нас дальше, к перевалу Жёлтый Прижим. Это было, к счастью, недалеко — километра три, и мы поехали с ним. Там, по его мнению, хорошее место для стоянки. Но хорошее место для автомобилей отнюдь не всегда является лучшим местом для палатки. И, поблагодарив (а мысленно отругав) Володю, мы попрощались с ним. Он всё никак не мог уехать, всё советовал нам зайти (дальше по пути) на метеостанцию Агаякан, где работал его дядя, описывал разные продукты, коими тот дядя нас якобы накормит. С трудом мы избавились от него, поставили палатку (колышки не втыкались, стойки не стояли, пришлось их обкладывать камнями) и мгновенно уснули.
Следующий день ожидали машину. С 8.20 по 19.30 прошла только одна машина — рафик на Кюбюме. Он остановился, но не взял нас, поскольку был перегружен и опасался, что не сможет с большим грузом забраться на перевалы. А в 19.30 появилась целая колонна из четырёх машин, и одна из них (бензовоз) нас подобрала. Шли машины очень далеко — в самую Усть-Неру — значит, нам по пути километров четыреста. Везли они топливо на золотые прииски.
Водителя, взявшего нас, звали Игорь. Это был весьма крепкого вида дядька лет тридцати. Жил он в Усть-Нерском районе, который зимой является самым холодным в России.
Все четыре машины ехали довольно медленно, поджидая друг друга, если кто отстал. Колымская трасса проходит через горы, и виды там необычайные.
Есть два знаменитых перевала — Жёлтый прижим и Чёрный прижим, где дорога как бы вырублена в горах; никаких тебе ограждений, дорога шириной в один «Камаз» + сантиметров пятьдесят остаётся до обрыва. Пока едешь, внимательно смотришь, нет ли встречной машины: ведь разъехаться там можно только в специальных «кармашках». Поднимаясь на перевал, машины едут весьма медленно.
Стемнело; перевалы были пройдены, нашли полянку-стоянку и остановились на ночь. Водители заварили чай при помощи паяльной лампы, угостили нас китайской лапшой (быстрого приготовления, её достаточно залить кипятком — и через две минуты готова), называемой в народе, как уже упоминалось, «бич-пакетами». Мы поделились хлебом и конфетами из Хандыги. Водители заночевали в машинах, а мы рядом, в палатке.
На следующий день (среда 21 августа) поутру водители меняли колёса: отвинчивали и били по ним кувалдой, затем заменяли и привинчивали. Мы хотели им помочь, но даже бить кувалдой мы оказались непригодны — может быть, слабо били. В других деяниях наша помощь также не потребовалась. Собственно, мы ничего и не умели. Поэтому мы решили заняться экологией. Дело в том, что на каждой стоянке остаётся много мусора, банки, пакеты всякие, бумага и полиэтилен, никто не убирает. Особенно много было пенопластовых упаковок из-под китайской лапши. Мы принялись собирать сей мусор и сжигать, сожгли довольно много, осталось — ещё больше. (Встречать такие «островки» мусорной цивилизации среди совершенно чистой природы весьма неприятно. К счастью, машин на трассе мало, и засорение происходит с малой интенсивностью.)
Водители, а их было чуть больше, чем машин, оказались все русскими, якутов не было. Как и на АЯМе, все были бритыми, но процесс бритья от нас ускользал. Все понемногу пили. Водителей интересовало, пьют ли в Европейской России. Мы ответили, что почти не замечали этого, наверное, пьют, но дома. Водители Колымы удивились, но быстро нашли объяснение: «у вас, на западе, дороги хорошие, машины идут быстро: день-два и приехали, можно выпить и дома; а у нас неделю-две находишься в дороге, и если, вернувшись домой, сразу выпьешь соответственно, можно и «коньки отбросить». Поэтому лучше для здоровья пить ежедневно, но понемногу.»
