дорого, и не поторгуешься. За последний год цены выросли на 50 %. (
Туристов в последние годы стало больше. Официально в Киргизию, даже в Ошскую область, приезжает в год миллион туристов. Но я не знаю, как это считают. Если бабка из Узбекистана каждый день ездит в Ош продавать носки, то за год она 365 раз пересечёт границу, и запишут — 365 туристов. А сама я поехала в этом году на Иссык-Куль со своим сыном. Остановились в хорошем пансионате, там цена 10 долл на человека в сутки с трёхразовым питанием. Так на весь пансионат там были одни мы из Киргизстана, а остальные из России или из Алматы. А вернулись домой, и соседи на нас косо смотрят: откуда, мол, у нас такие деньги?
Но сколько лет я живу в Кыргызстане, так и не выучила киргизского языка. И на базаре говорю обычно по-русски. На работе нас, русских, ценят, никогда не дискриминируют, стараются беречь ценные кадры, чтобы мы не разбежались совсем. Никакого госэкзамена по языку при приёме на работу у нас нет. Умеешь объясниться на гос. работе — и ладно, нет никакой сертификации по этому делу.
Как вы тут некоторые ходите в шортах, у нас тут никто никогда не ходил. Население всегда было консервативное, а сейчас тем более. Немудрено, что вас принимают за американцев. Вот я никогда в шортах на улицу тут не выйду, хотя в России это распространено.
А вот недавно в этом году у нас появились новые автобусы, зелёненькие, закупили из Китая, ходят по одному маршруту, правда на них я ни разу ещё не ездила.
Другая старожилка Оша, бывшая учительница английского, сказала мне следующее (в сокращении):
— Ош был полностью русский город, ну на 90 %. И все говорили по-русски. Но всё испортилось, и началось это в 1953 году. Тогда, при Хрущёве, начали политику «привлечения национальных кадров». И тогда поехали в горы на грузовиках (она несколько раз повторила эту интересную особенность) и привезли с гор диких киргизов. Они не хотели учиться, но их заставили, и бесплатно, без всяких экзаменов поступили в институты. Нужно было вырастить «национальную элиту». Они сперва не хотели ехать. Но потом прижились и обратно уже не уехали, так и остались в городе. И с тех пор, с 1953 г., в городе всё больше киргизов. Но особо плохо стало после 1990 г. Тогда, когда была резня — даже были дни, что базар не работал! Люди так боялись. И многие русские начали уезжать оттуда, вот мой сын тоже уехал и живёт под Москвой, в Голицыно. Ему сейчас 40 лет. А город всё больше приходит в запустение.
Такой лозунг-растяжку повесили поперёк нашей улицы. Конечно, городу очень нужны качественные переводчики на русский. Ведь почти все объявления, вывески и надписи в городе — по-русски. Если где-то продаётся дом, или даже «Бараны на любой вкус» — то это написано по-русски, редко где по-киргизски. Киргизия значительно более русифицирована, чем соседний Узбекистан.
А вот как тут собирают коммунальные платежи.
Звонок в дверь. Стоит тётка с сумкой, базарного вида:
— Квартира 19? Внести за мусор! 60 сом! — и достаёт большую тетрадь-гроссбух. Так-так! Фамилия «Худко»? 60 сом!
— Прямо вам? — сомневаюсь я.
— Прямо мне! Если есть… — отвечает тётка, готовясь даже выписать и оторвать квиток. Я покорно иду в комнату, достаю 60 сом (40 руб) и получаю квиток: «Принято от Худко за III квартал 2007 г. за мусор. Масалиев 39–19. 60 сом.»
Улица Масалиева — это наша улица Кыргызстана, бывшая вроде бы Фрунзе. Масалиев — это председатель Компартии Кыргызстана (так нам сказали), недавно он умер, и теперь его сын — председатель партии, и он заказал назвать улицу в честь своего отца. За определённую сумму, говорят, тут можно назвать улицу в честь себя или кого угодно.
…Вот стучатся другие:
— За газ! К оплате 106 сом 39 тийин! — но, правда, не стали требовать денег сразу, а оставили квиток. Фамилия тут почему-то «Жапарова». Интересно, что у хозяйки, сдававшей нам квартиру, фамилия не Худко, не Жапарова, а Абдыкадырова…
Вот сегодня третий раз, два мужика рабоче-киргизского вида, какие у нас на стройках работают:
— Давайте 150 сом! За свет, иначе сейчас обрежем провода!
— 150 сом? За свет? Прямо сейчас?
— Прямо сейчас! — И угрожающе трясут какой-то ведомостью.
— Давайте не сейчас, квитанцию оставьте, — грустно отвечаем мы.
— Как не сейчас? Какая у вас квартира?
— 19.
— А, ну извините, — заглядывают в ведомость, — мы не к вам. — И пошли искать нужную квартиру должников (на многих квартирах, как и на большинстве домов, тут нет номеров. Предполагается, все и так всех знают. Отсутствуют даже номера домов на главных улицах! Наш дом — приятное исключение, одно из немногих.) Через несколько дней приходят вновь — те же, не те? Непонятно, приносят квиток:
«Счёт-квитанция. Худинко Николай, ул. Кыргызстана 39–19, 49 сом.» Здесь название улицы всё ещё Кыргызстана, а фамилия хозяев уже Худинко. Хоть хозяйка и обещала платить коммунальные платежи, кроме газа — я, наверное, всё же заплачу. Что хозяйку дёргать, из-за очередных 49 сом.
В городе перебои со светом и водой — нормальное дело. Но печек-буржуек нет; значит, центральное отопление зимой всё-таки сохранилось.
Бананов. И других тропическо-экзотических фруктов, типа апельсинов, ананасов, манго, кокосов и прочих. Здесь они не растут, а везти на машинах из Китая, Питера или Владивостока — дорогое дело. К тому же, они скоро портятся, и при всех необходимых наценках скорее всего сгниют на прилавках. Из неместных фруктов — есть в продаже иранские финики.
Почти нет овсянки (найти удалось с большим трудом). Чёрного хлеба (можно найти только в единственном в городе супермаркете по большой цене — 40 сом! За 400-граммовую буханку с «фирменным» названием «под водочку с селёдочкой»). Чалап-шоро в бочонках (на который мы подсели в Бишкеке; тут есть только максым-шоро).
Трамваев и метро. Троллейбус есть, но обнаружен только один маршрут, по нашей ул. Кыргызстана. Троллейбус просторный, с занавесочками от солнца. Стопится по мановению руки в любом месте улицы, как и маршрутка. Стоит 3 сом. Автобусных маршрутов обнаружено два — маленькие зелёные китайские автобусы, совсем новые (4 сом).
Нет милиции, проверяющей регистрацию на улицах. (А вот в Бишкеке это уже имеется.) Менты увлечены лишь штрафованием автотранспорта.
Нет детей-попрошаек, аскающих деньги у проезжих иностранцев (как в Бишкеке). Взрослые нищие есть, но они пассивные и в умеренном количестве.
Нет новостроек. По всей видимости, за 16 лет независимости в Оше не было построено ни одного жилого многоэтажного дома (а вот в Бишкеке за последние три года уже построили аж штук десять домов).
Нет, по-видимому, лифтов! Даже на 11-й этаж люди ходят пешком, а лифты навеки сломаны.
Нет горячей воды (летом). Зимой, говорят, есть.
Нет магазинов тур. инвентаря! В городе, в который приезжают тысячи рюкзачных туристов каждый год, негде купить предметы снаряжения, случайно утраченные или сломанные. Газ, верёвки, рюкзаки в продаже отсутствуют!
Нет карт города нигде. Наша карта, добытая мной в Бишкеке, всеми разглядывается как чудо.
