вообще, а на площади продолжается концерт, причём, там нет никакой сцены и даже подмостков, и почти никакого освещения. Посреди площади маленькие фигурки местных певцов испускали неясные звуки, охраняемые милицией.
В честь Дня независимости и соседних выходных, около 1 % жителей города Ош напились. Это редчайшее явление стало тем более неприятно и заметно, оттого что происходит редко. В Иркутске жители нашего района пили ежеутренне, и никого это уже не удивляло. Здесь же чудо-явление — пьяницы — вдруг нарушает общую картину города, обычно трезвого.
В Оше, и вообще в Кыргызстане, дети начинают свою трудовую деятельность уже лет в семь. Особенно в летнее время — в период каникул. Невиданное для России явление, но, думаю, очень полезное для детей и для города в целом. Мелкие дети 7–8 лет уже сидят, торгуют арбузами, или собирают деньги за проезд в автобусе или маршрутке (видимо, когда папа водитель). Продажа газировки из ручных «автоматов», молочного коктейля — тоже дети или подростки 10–13 лет. Помощники по уборке территории или в ремонте улиц — тоже подростки, неопределённого возраста, но с виду вполне довольные и сообразительные. Когда отключили воду в городе, с вёдрами на речку побежали, в основном, дети и подростки. В мелких посёлках большинство ходящих за водой — дети.
В селе — больше возможностей: пастбища, огороды, всюду можно употреблять многочисленных детей. Они тогда уже с 6–8 лет не приносят убытка семье, а вносят свой вклад в хозяйство. Тоже выглядят весёлыми и довольными. Ребёнок с сигаретой — тут дело невиданное. Думаю, курение, наркомания и пьянство среди детей возникают от безделья, сочетаемого с избытком денег. Здешние или вовсе не имеют денег, или зарабатывают их сами, и не будут тратить их на сигареты или иные платно-бесполезные удовольствия. Кстати, основное использование детей происходит в летнее время; в учебный период они учатся в школах, и даже жители высокогорных пастбищ спускают детей в посёлки — учиться.
Есть в городе и неработающие дети. Их, может быть, половина или даже больше. В нашем дворе тусуется целая куча детей. Мы с ними ходим на турники — подтягиваться. Некоторые юные кыргызы очень сильные, и на все виды упражнений найдётся кто-то, кто сделает больше и лучше, чем я. Правда, в подъёмах с переворотом я обогнал кыргызов: они делают максимум 10 раз, а я — 10–12. Зато дети научили меня делать на турнике упражнение «стульчик», я раньше не умел. Но и сейчас плохо получается.
Дети, вообще, здесь любят всякие соревнования и активность, в отличие от иркутских детей, которые в целом были несчастные и довольно пассивные. Посмотреть на обитателей нашей иркутской улицы — у всех детей какие-то проблемы, одни курят, другие пьют, третьим не хватает для счастья 500 руб., четвёртого в школе обварили кипятком… Здесь же никто во дворе не курит; один занимается боксом, другой бегом, третий торгует газировкой, а четвёртый не говорит по-русски и о его жизни узнать не получается. У многих — мама, папа или брат работает в России.
Как уже упоминалось, русских детей в городе практически нет. На двадцать-тридцать киргизских детей едва сыщешь одного русского. В нашем дворе ни одного русского ребёнка до 14 лет не имеется.
Школьники тут нередко попадаются в красных пионерских галстуках. Оказывается, есть тут свои пионеры. А, говорят, и аналог октябрят и комсомольцев. Но пионерия здесь связана не с Лениным, а с мифическим Манасом. Так что пионеры имеют местное название, которое можно перевести как «манасята».
Как уже упоминалось, 31 августа на рассвете в городе закончилась вода, и это состояние засухи длилось весь день, а также и 1 и 2 сентября. 100000 человек, включая нас, ходили с вёдрами и бутылками в речку Ак-Буура и на родник.
Утром 1 сентября решили пойти в молочное кафе — надеясь, что там есть работающий туалет с водой.
— В молочном кафеси обязательно есть вода! — уверял кто-то.
Пришли, кафе работало, но воды в кране и в туалете не было. Тем не менее, чай и другие блюда подавали как обычно.
— Девушка, скажите, откуда вы берёте воду?
— Ниоткуда, — ответила официантка.
В общем, все эти три дня кафе в нашей половине города готовили на речной воде, а вот в чём они мыли посуду и мыли ли вообще — это осталось неясным. По крайней мере даже арыки, помойно- помывочные, в которых моют обычно чашки, и куда выливают помои — даже эти арыки в сии дни пересохли. Любителям гигиены и в обычные дни лучше не ездить в Ош. А если приехали, то не смотрите, как на базаре моют чашки, пиалы и другую посуду, куда вам нальют соки, шербеты, айраны, коктейли и кумысы. А моют всё это, нередко, в одной и той же лохани с мутной жидкостью, которую в конце рабочего дня уже тоже можно продавать как компот или кумыс.
1 сентября передовая партия нас (10 человек) выехали в горы на День АВП, где свежая вода имеется в изобилии. 2 сентября вечером нас догнала вторая группа (5 чел); они известили, что воды в городе ещё нет.
В 40 км к юго-западу от Оша расположен городок с научным названием Эски-Наукат, или просто Наукат. Вокруг него — целая агломерация мелких селений — Кыргыз-Ата, Джаны-Наукат и прочие. Одноэтажные домики, сады, все они перетекают друг в друга, образуя одно большое село почти без названий улиц, и уж, конечно же, без номеров домов. В этом большом селении живёт около тридцати тысяч жителей.
На юг, в горы, уходит ущелье — из него течёт речка Кыргыз-Ата. В верховьях оной находится гора
