своим соседям, коллегам и продавцам. Удивило: не меньше 15 точек с канцтоварами, причём — одинаковыми (тетрадки из Архангельской обл., ручки и ластики из Китая, и др.). Как при таких низких ценах и при большой конкуренции можно успешно вести бизнес — непонятно!
После этого попрощались с Аббосом, оставили его на базаре заниматься канцтоварами и направились на выезд из города. Тут мы разделились с А.Сапуновым: он поехал автостопом на Ташкент, а я — на ж.д. вокзал, чтобы изучить его свойства. Андрей же поехал в Ташкент, Самарканд, а потом к себе домой на Украину, где составил хорошие дополнения и исправления к нашему готовящемуся путеводителю «Средняя Азия».
Ж.д. вокзал Коканда был внешне очень красив, а внутри там сидели одни охранники и больше никого. Поездов было так же мало, как и в Андижане: два в неделю пассажирских, и два в день пригородных на Андижан. Рядом с вокзалом нашёлся ещё книжный магазин, где сидела одна старуха-продавщица в окружении пыльных книг 1993 года выпуска. Я купил 10 книг Каримова (разных) по цене в среднем 1 рубль (50 сум) за книгу.
Обратно решил поехать через Наманган на автобусах. О люди! Избегайте езды на узбекских междугородних автобусах! Это — старые медленные «Икарусы», забитые народом до невозможности, и тащатся они со скоростью 30 км/час, подбирая на каждом перекрёстке тёток с мешками. Едут пассажиры, как выразился недавний наш попутчик-узбек, «одной ногой». Плюс ко всему в автобусах жарко и душно. В одном автобусе я ещё высидел; из второго сбежал через пару часов и продолжил путь в сторону Оша автостопом. Единственное положительное свойство узбекского автотранспорта — его дешевизна (1/4 российской цены). Автобусы и маршрутки, даже по городу, не полностью автономные, а приписаны к АТП и в каждом рейсе заезжают вместе с пассажирами в какой-нибудь переулок — отметиться у диспетчера.
Что в Узбекистане бросается в глаза — это школы, лицеи, колледжи, институты и академии, все новые, с евроремонтом, стоят лицом к главным трассам, чтобы бросалось в глаза. В каждом селе такие глянцевые школы. Каримов хвалится, что аж 12 % доходов страны идёт на образование. Некоторые заслуженные учителя получают тут, говорят, до 100 долларов в месяц. Однако, как сказал один водитель- узбек: «В советские годы школы были плохие, но 70 % у нас хорошо учились. А сейчас школы новые, с компьютерами, но хорошо учатся только 10 %, а остальные учатся плохо, и курят».
Чего в Узбекистане мало: интуристов. Хотя дети и выучились кричать «Хэллоу», — реальных интуристов можно повстречать только в Самарканде, Хиве и нескольких подобных местах. Проблема же в чём? Во-первых, в получении визы. Узбекские посольства требуют с иностранцев, желающих посетить страну, от 80 до 120 долларов (в зависимости от гражданства), плюс две-три недели надо эту визу ждать! Так что Узбекистан для буржуев — типа Ирана по своей трудновизовости. Кроме того: отпугивает менталитет (т. е. опасно-корыстные менты), описанные во всех путеводителях, от «Lonely Planet» до «Вольной энциклопедии». Поэтому Узбекистан — вторая малопосещаемая (после Туркмении) страна бывшего СССР. А вот таджикская или киргизская визы не представляют трудностей, только деньги плати. (Американец Брэндон уже давно завидует российскому паспорту и мечтает в дополнение к американскому как-нибудь получить и российский.)
В Узбекистане плохо идёт переход на латиницу. До Советской власти узбеки писали арабскими буквами, с 1920-х годов — кириллицей, в 1990-х пытались перевести на латиницу, но и сейчас половина надписей кириллицей: многие взрослые и старые люди никак не переучатся на латиницу. А вот говорящих по-русски немного. Взрослые мужики знают русский, а вот молодёжь 20-ти лет и моложе не знают. Женщины тоже, в Ферганской долине, редко говорят по-русски. По уровню русификации, по-моему, предпоследняя страна СНГ (хуже, наверное, сейчас только в Туркмении). Самих русских осталось, в Ферганской долине, не больше 2 %. А если посмотреть по заказам российских газет — ещё меньше.
Города в Ферганской долине велики, и тянутся по трассе на многие километры, перетекая в кишлаки. Вся земля орошается и возделывается, деревня идёт за деревней. Машины все двух типов — или старые советские, или крошечные новые «Уз-Дэу». Машины «Daewoo» в большом количестве производятся здесь, в Узбекистане, а на ввоз импортных машин имеется большая пошлина: +95 % цены. Грузовиков в стране очень мало, роль грузовиков исполняют старые советские легковушки, перевозящие на своих крышах, в прицепах и в багажниках немыслимо огромные грузы.
Вот такой он сегодня, Узбекистан. А вот наименования книг Президента Каримова, которые я купил:
«Родина священна для каждого».
«Не построив новый дом, не разрушай старый».
«Не сбиваясь, двигаться к великой цели».
«Экономические реформы: ответственный этап».
«Честность и самоотверженность — основные критерии в нашей деятельности».
«Прогресс дехканского хозяйства — путь к изобилию».
«Довести до конца начатое дело». И другие творения.
Внутреннее содержимое — пустые речи, советский стиль.
Зато в городах есть дешёвые аттракционы (200 сум = 4 руб), всякие колёса обозрения и карусели, а также отличное мороженое по 100 сум = 2 руб. Будете в Узбекистане — обязательно попробуйте.
На 8-е сентября была намечена лекция в институте, где есть факультет туризма. В Оше вообще множество институтов; ошане гордятся, что у них самый студенческий город СНГ. (Томичи также считают, что у них самый студенческий город.) Итак, к 10.50 я должен был подойти к проходной института, но появился, по обыкновению, на полчаса раньше.
Рядом с институтом возвышается 12-этажный небоскрёб, самое высокое здание в Оше. Пока есть время, решил посетить его, заодно, думаю, проверю! неужели есть лифты?
Фигушки! Лифтов нет, вернее — они сломаны. По стоптанным цементным ступенькам поднимаюсь на последний этаж. Стёкла на лестничных площадках выбиты, мусоропровод запаян. Внизу под домом — огромная яма (может быть фундамент неведомого будущего дома), используется как стихийная свалка. На последнем этаже — неуютно, некоторые квартиры закрыты почему-то на висячий замок. Одна вроде бы открыта — я попросился заглянуть. Внутри оказалась хозяйка с 11-летним сыном.
— Ой, заходите, только у нас не убрано, — заулыбалась женщина, — да, вот живём, и вид у нас прекрасный, но лифт не работает вот уже больше 10 лет, ходим пешком. Но есть и другая проблема: у нас же нет воды! Мощности насосов хватает только до пятого этажа. Поэтому мы все (жители с 5 по 12 этаж) носим воду с улицы пешком по лестнице. В вёдрах. Ещё у нас не работает мусоропровод, и проблемы с отоплением — зимой холодно. Двери и стёкла на лестнице выбиты, вот и ветер со снегом на лестничной площадке разгуливает. А вид у нас красивый, выходите на балкон, можете посмотреть.
С высоты последнего этажа был виден практически весь город. Я сфотографировал вид, а хозяйка тоже хотела сфоткать меня, но в её фотоаппарате не обнаружилось плёнки. Зато я подарил высокоживущим гражданам книгу «ПВП» и позвал на лекцию для народа 19-го сентября.
А сейчас я спустился вниз и пошёл в институт. В читальном зале собралось человек 60, обоего пола. Весьма активные и сообразительные студенты, не то что в предыдущий раз, на геофаке.
— Мы тоже хотим путешествовать, но не можем этого. Не знаем, что для этого нужно?
— Первым делом — свободное время, желание и мозги, способные интересоваться миром, способные воспринять новое. Вот я приведу пример: идя в институт, вы наверняка замечали, что рядом стоит единственная 12-этажка в городе, самый высокий небоскрёб в Оше. Замечали? Уже хорошо. Теперь поднимите руки, кто поднимался наверх!
Восемь человек подняли руки. Немного! Я, конечно, тоже не был, например, наверху на Останкинской башне, но подъём туда платный и довольно дорогой, да и рядом я бываю нечасто. Но если каждый день проходить мимо совершенно бесплатной смотровой площадки и ни разу не подняться наверх — вот это удивительно!
Меня расспросили о разных вещах, в том числе задали новые вопросы, не спрошенные ранее: спросили «Вы застрахованы?», спросили «Если у вас будут дети, будете ли вы заставлять их быть мусульманами?» и также спросили, если мне бы предложили быть на ТВ ведущим какой-то программы вместо какого-то мужика, согласился бы я? Ответил «нет» на все три вопроса.
