поглощала все, чем угощал гостеприимный хозяин. И не напрасно, потому что свиной шашлык с красным соусом в исполнении Ника действительно заслуживал похвалы.
Эглантайн не скупилась на комплименты, решив во что бы то ни стало поддерживать непринужденную беседу. Впервые в жизни она боялась тишины. Боялась того, к чему могло привести обоюдное молчание.
— Еще клубники? — спросил улыбающийся Ник, когда Эглантайн съела все до крошки.
— Больше не могу! — простонала она, откидываясь на спинку стула. — Еще чуть-чуть, и я лопну!
Ник удивленно приподнял бровь, окинул ее худощавую фигуру оценивающим взглядом, задержавшись на выпирающих под свитером полушариях груди, и тихо заметил:
— Едва ли. Но раз вы больше ничего не хотите, я унесу в дом грязную посуду. По-моему, скоро похолодает.
Эглантайн взглянула на небо и удивилась, увидев надвигающиеся огромные черные тучи.
— Вам помочь? — спросила она, вставая из-за стола.
— Не надо, я справлюсь. — Ник начал ставить тарелки на поднос. — Отдыхайте и наслаждайтесь последними солнечными лучиками, а я приготовлю по чашечке кофе.
Когда он ушел, Эглантайн вышла из беседки и, стараясь справиться с волнением, прошла в сад, где вовсю цвели розы.
Родители Ника возвели там настоящую оранжерею. Под пластиковой крышей были разбиты целые клумбы разнообразных видов розовых кустов. Она медленно прошла между рядами, время от времени приседая на корточки, чтобы прочесть название того или иного цветка и вдохнуть аромат душистых тугих бутонов.
Ник тихо сказал ей в спину:
— Эглантайн.
И Эглантайн подскочила как ужаленная, вытаращив на него полные ужаса глаза.
— Откуда вы знаете?! Кто вам сказал?!
Ник удивленно вскинул брови.
— Общаясь с моей мамой, невозможно не знать таких вещей, — пояснил он, кивая на прикрепленные к розовым кустам дощечки, где указывался сорт и возраст растения. — А это — Роза Мунди, то есть Роза Мира, любимица моей матери. Простите, что испугал вас, — поспешно добавил Ник. — Мне казалось, вы слышали, как я подошел.
— Я… я замечталась, — ответила Эглантайн, нервно покусывая губы. — Как же можно отдать все это незнакомым людям? — спросила она, описав рукой широкую дугу. — Свой дом, свой сад, эти розы…
Ник пожал плечами.
— Теперь у них есть другой дом, другой сад и новые розы. Во Флориде они растут даже лучше, чем здесь. Просто придется снова возиться с саженцами. Он протянул руку и тронул Эглантайн за плечо. — Боже, да вы вся дрожите! Я и впрямь здорово вас напугал. Пойдемте-ка лучше в дом.
Эглантайн слегка отстранилась и сказала:
— Все в порядке. Переезд в другой штат — довольно серьезный шаг. Что их к этому подтолкнуло?
— У моего отца было хобби играть на бирже, и ему удалось сколотить приличное состояние. Они с матерью любят тепло, почти все отпуска мы проводили во Флориде, таким образом у родителей появилась мысль купить там дом и переехать насовсем. Когда отец вышел на пенсию, им представилась такая возможность, вот они и уехали.
Эглантайн сдержанно хихикнула.
— Значит, это от отца вам достались экстраординарные математические способности!
— Совсем нет, я очень плохо считаю в уме.
Эглантайн изумленно вытаращила на него глаза.
— Но ведь вы бухгалтер! Как же так: счетовод — и вдруг не умеет считать?
Наступила обманчивая тишина. Наконец Ник улыбнулся и непринужденно произнес:
— К счастью, у меня есть калькулятор. И вообще, львиная доля моих обязанностей приходится на составление всяких докладов руководству.
Эглантайн вспомнила все то, что рассказывал о своей профессии Чарлз, и нахмурилась.
— Но, насколько мне известно…
Договорить она не успела. Словно гигантский ковш с водой опрокинулся с неба на землю, и тяжелые дождевые капли забарабанили по зеленой листве.
Ник схватил ее за руку и побежал к дому.
Не успели они добраться до террасы, как дождь совершенно внезапно перешел в град. Ник буквально втащил Эглантайн в дом, спасаясь от крупных белых горошин, которые безжалостно лупили по лицу и плечам.
Вскоре стеклянные двери в сад были надежно закрыты, и Эглантайн с Ником прошли в гостиную. Эглантайн потрясла головой, и на пол посыпались подтаявшие льдинки. Она засмеялась.
— Я промокла до нитки! Вот тебе и весна!
Эглантайн взглянула на Ника, надеясь, что он улыбнется в ответ, но увидела совсем иное. Полным вожделения взглядом он буквально пожирал контуры ее тела, которые четко вырисовывались под тонкой тканью мокрой одежды.
— Тогда, может, нам стоит исправить это? — тихо произнес Ник и медленно расстегнул рубашку.
14
Эглантайн понимала, что еще не поздно все прекратить. Она могла попросить Ника остановиться, ведь он обещал не делать ничего против ее воли, но Ник даже не пытался приблизиться к ней, а, наоборот, отошел в противоположную часть комнаты.
Эглантайн стояла, не в силах пошевелиться, и молча смотрела, как он снимает рубашку и бросает ее на пол. От вида обнаженного мускулистого торса, покрытого завитками черных волос, у нее бешено заколотилось сердце. В комнате царила напряженная тишина, нарушаемая лишь треском поленьев в камине да хрипловатым дыханием Эглантайн.
Может, все это мне только кажется? — думала она, прислушиваясь. А что, если… его сердце тоже готово выскочить из груди?
И тут она увидела, что Ник собирается расстегивать молнию на джинсах.
— Подожди, прошу тебя, не надо! — взмолилась Эглантайн.
Он замер на мгновение, вопросительно взглянул на нее и переспросил:
— Не надо?
Ничего не ответив, Эглантайн стала стягивать через голову мокрый тяжелый свитер. Секунду спустя вслед за ним на полу оказались трикотажная майка и лифчик. Поеживаясь от холода, Эглантайн высвободила ноги из мокрых туфель и подошла к Нику.
— Разреши мне сделать это… — тихо попросила она, заглядывая ему в глаза.
Он улыбнулся. Тогда Эглантайн прижалась ладонями к его груди и ощутила, как твердеют от ее прикосновения его соски. А когда ее трепетные пальцы скользнули вниз, остановились на плоских упругих мышцах живота, пощекотали черную линию волос, убегающую под ремень, Ник вдруг запрокинул голову и протяжно застонал.
Эглантайн потянулась к нему, вдыхая возбуждающий запах мужской плоти, расстегнула одну- единственную пуговицу и стала медленно расстегивать молнию на джинсах.
Ник скинул их нетерпеливым движением, а обтягивающие плавки не могли скрыть от восхищенного взора Эглантайн, что он сильно возбужден.
— Теперь моя очередь, — хрипло пробормотал Ник, снимая с нее брюки, а затем и шелковые трусики.
Он обнял Эглантайн за плечи и прижал к себе. Прошелся ладонями по плечам, по гладкой спине, скользнул по ягодицам, погладил бедра. Захватив губами набухший сосок, Ник стал покусывать и посасывать
