его, наслаждаясь стонами удовольствия, которые издавала Эглантайн. Потом взял ее пылающее лицо в свои руки и поцеловал в раскрытые губы, пробираясь языком в самые потайные уголки бархатистых глубин ее рта.
— Я хочу тебя! — простонала Эглантайн, закрывая глаза и извиваясь от желания в его объятиях.
— Наконец-то! — отозвался Ник, укладывая ее на ковер.
Прижавшись друг к другу, их тела сплелись в единое целое и задвигались в общем ритме, то ускоряя его почти до конвульсий, то замедляя чуть ли не до полного расслабления.
— Не закрывай, пожалуйста, глаза, — попросил Ник. — Я хочу видеть, как тебе хорошо…
— Но я вообще-то… — Эглантайн смутилась, не зная, как объяснить Нику, что никогда не испытывала в постели ничего похожего на оргазм. — Я никогда еще…
— Это было раньше, — перебил ее Ник нежно. — А со мной тебе будет так хорошо, что ты забудешь все на свете.
Ее податливое тело изогнулось как струна, когда началось то, о чем несколько секунд назад Эглантайн не смела даже мечтать. Она кричала, хрипло сладострастно стонала, видя перед собой изменившееся почти до неузнаваемости напрягшееся лицо Ника и чувствуя последние сокращения его мышц…
Потом они долго приходили в себя, лежа в обнимку на полу, глубоко дыша и прислушивались к биению сердец друг друга. Ник приподнялся на локте и осторожно спросил:
— Тебе было хорошо со мной? Я не сделал тебе больно?
— Нет, что ты! — Эглантайн засмеялась, пряча лицо у него на груди. Не в силах побороть любопытство, она слизнула капельку соленого пота, стекавшую с его плеча. — Чего-чего, а боли я не почувствовала.
— Я потому спросил, что в первый раз это бывает иногда несколько… потрясающе.
— Я бы сказала не потрясающе, а великолепно, — поправила Эглантайн.
— Нет-нет, — упрямо возразил Ник. — Великолепным это не будет никогда. Потому что «великолепно» означает, что нам больше нечего придумать. А у нас еще много чего впереди. Сотни часов практики я тебе обещаю.
Эглантайн поднялась на второй этаж, приняла душ и, войдя в спальню, легла в приготовленную Ником постель.
Неожиданно где-то внизу хлопнула входная дверь и послышался женский голос, зовущий Ника.
— Черт, наверное, миссис Питэм, — пробормотал Ник, вскакивая с кровати. — Должно быть, увидела мою машину возле дома.
— Ты не можешь идти в таком виде! — в ужасе прошептала Эглантайн. — Что она подумает?
— Что я принимал ванну, — хитро улыбаясь, ответил Ник, после чего надел халат и обмотал голову махровым полотенцем.
Когда он ушел, Эглантайн вздохнула и снова забралась под одеяло. С первого этажа доносились приглушенные голоса, и от одиночества в чужом доме Эглантайн стало тоскливо.
Она свесила с кровати ноги и огляделась. Дверь из спальни вела прямо в комнату Ника, которая принадлежала ему, когда он был еще мальчишкой. Эглантайн посмотрела на свою одежду, высушенную заботами Ника на калорифере, и решила одеться, но желание сначала хоть одним глазком заглянуть в комнату Ника, где он не жил уже много лет, оказалось сильнее здравого смысла. В конце концов, разве лишняя информация не будет полезной для создания образа героя ее романа?
В убранстве комнаты не оказалось ничего примечательного. Это была чисто мужская спальня, обставленная минимальным количеством самой необходимой мебели. На полу лежал простой серый коврик, шторы и покрывало на кровати были из толстого материала оливкового цвета. Но больше всего поражало обилие всевозможных книг, расставленных на полках, которые занимали почти все пространство. Здесь были и потрепанные книжки для детей, и классические романы, но в основном — приключения и научная публицистика, посвященная странам Африки, Востока и Южной Америки.
Эглантайн несколько озадачило содержимое библиотеки. Довольно странный для бухгалтера подбор книг, а еще более странно то, что нет ни одной книги по специальности.
На стенах не висело ни картин, ни фотографий, и только на столе у окна стояли две серебряные рамочки: в одной был снимок пожилой приятной улыбающейся пары на фоне каких-то построек, в другой — фотография рыжей лохматой собаки, которая стояла на задних лапах, радостно скаля белые зубы. Наверное, это и есть его родители, решила Эглантайн, беря в руки первую рамочку. А это, должно быть, их новый дом во Флориде.
Она опять подошла к полкам и стала читать названия книг, многие из которых были знакомы ей с детства.
Заметив потрепанный корешок томика своего любимого Марка Твена, Эглантайн осторожно сняла с полки зачитанную книгу, раскрыла ее и увидела на титульном листе выцветшую надпись
Эглантайн нахмурилась и, повертев в руках книгу, подумала: значит, она не Ника… Но тогда чья?
— Что это ты делаешь? — раздался у нее за спиной вкрадчивый голос Ника.
Эглантайн круто обернулась и, едва не уронив Твена, пробормотала:
— Просто смотрю. — И, вернув книгу на место, добавила: — Я думала, что эта комната твоя…
Ник ответил не сразу.
— И моя, и не моя, — сказал он наконец. — Сама знаешь, как только человек освобождает комнату, ее тут же забивают всякими ненужными вещами. И вообще, почему ты не в постели? Я же сказал, что скоро вернусь.
— Потому что пора уезжать, пока не сбежались остальные соседи.
— Мы можем не открывать, — проявил находчивость Ник, пожирая глазами ее тело.
Эглантайн вдруг вспомнила, что так и не успела одеться, и почувствовала себя неловко. Что подумал Ник, увидев ее голой посреди комнаты, разглядывающей старые книжки?
— Я вижу, дождь закончился, — сказала она, пытаясь перевести разговор на более безопасную тему.
— Он закончился еще два часа назад, но тебе было не до этого. — Ник усмехнулся и ласково заключил Эглантайн в объятия. — Почему бы нам не остаться здесь на всю ночь? А утром мы можем вернуться в Нью-Йорк.
— Так нельзя… — прошептала она, чувствуя предательскую истому во всем теле.
— Можно! — решительно возразил Ник. — Я хочу засыпать с тобой и просыпаться, хочу чувствовать твое тепло. Неужели тебе тоже этого не хочется, Мьюриел?
Мьюриел… Это имя опять неприятно резануло ей слух.
О Боже! Мьюриел!!! — вспомнила Эглантайн. Она же приедет вечером!
— Нет, мне надо домой. Завтра рабочий день…
— Мьюриел… Не убегай снова, прошу тебя. Теперь, после всего, что было между нами…
— Я и не собираюсь. Просто есть неотложные дела, о которых нельзя забывать…
Как, например, разговор с сестрой, мрачно подумала Эглантайн. Которую ждет очередная порция лжи.
— Тогда давай встретимся завтра у меня на квартире, — настаивал Ник. — Я приготовлю ужин, и ты останешься на всю ночь…
Эглантайн высвободилась из его объятий, сделала шаг назад и, схватив в охапку свою одежду, стыдливо прикрыла наготу. Ее неожиданная холодность неприятно удивила Ника. Он опустил руки и нахмурился.
— Ник… — начала Эглантайн, пытаясь улыбаться как можно беззаботнее. — Все произошло так быстро…
— Ты сама этого хотела, Мьюриел, — перебил он. — Я ни к чему тебя не принуждал.
— Ты прав, но ведь у тебя составлен целый график! А я всего-навсего одна из многих, ответивших на объявление о знакомстве…
— И одна из многих, побывавших в моей постели. Ты это имеешь в виду? — грозно спросил Ник.
Эглантайн беспомощно развела руками.
