Какая трогательная забота! Да разве такое забудешь?! Будь ты проклят, Роберто Феррата!
6
До самого отеля ехали в напряженном молчании. Маргарет забилась в угол заднего сиденья и всю дорогу смотрела в окно, старательно делая вид, будто вовсе не замечает своего спутника.
Когда водитель остановил машину у подъезда отеля «Ройял», Роберто тихонько чертыхнулся и обратился к Маргарет:
— Рита, у меня к тебе просьба. Помолчи еще минут пять. Договорились?
Не дожидаясь ответа, он рывком притянул ее к себе. Она хотела возмутиться, но он одной рукой обнял ее и залепил рот поцелуем, а другой расстегнул заколку и распустил ей волосы.
Маргарет не успела сообразить что к чему, а водитель уже распахнул дверцу. Она вышла на тротуар и зажмурилась от вспышек фотокамер. Роберто присоединился к ней и, нежно обхватив за талию, повел к входу в отель.
— Спокойно, радость моя! — шепнул он ей на ухо. — У тебя еще будет время высказать все, что ты обо мне думаешь. Потерпи немножко. Пока не останемся одни.
Словно в полусне Маргарет шла сквозь толпу, улыбалась и отвечала на приветствия.
Управляющий отелем лично препроводил почетного гостя с супругой прямо до лифта, изо всех сил стараясь произвести на нового хозяина самое благоприятное впечатление.
Номер и в самом деле оказался очень просторным — холл, роскошно обставленная гостиная и две спальни с отдельными ванными.
Кругом цветы, вазы с фруктами, сладостями и неизменное шампанское в ведерке со льдом. У окна столик, накрытый белоснежной скатертью и сервированный на двоих. Серебряная посуда, хрусталь, свечи — одним словом, отменная ловушка для романтических дурочек… У Маргарет защемило сердце.
Она покосилась в зеркало, и ее резануло несоответствие ее джинсового костюма с окружающей роскошью. Казалось, она забрела сюда по ошибке.
Ну и видок! — ужаснулась она. Волосы растрепаны, губы полыхают от поцелуя, на блузке расстегнуты верхние пуговицы… Со стороны может показаться, будто муж от нее без ума!
— Ну вот, Рита, мы с тобой и одни! — прервал ее мысли Роберто. Он смотрел на нее, не мигая. — Так что можешь выступать, сколько твоей душеньке угодно.
Маргарет набрала в легкие побольше воздуха.
— Какого черта? Что все это значит?!
— Ничего особенного. Если угодно, экспромт. Заметил фоторепортеров и подумал: вот отличный случай продемонстрировать всему миру, сколь прочен наш союз. Решил пойти у них на поводу. Так надо… У меня есть на то причины.
— Причины? — эхом повторила Маргарет. — Какие еще причины?! — Дрожащими пальцами она начала застегивать пуговицы на блузке. — По твоей милости у меня такой вид, будто мы с тобой только что занимались любовью на заднем сиденье.
— Любовью? Не преувеличивай, радость моя! Разве что прелюдией…
— Не вижу большой разницы! — процедила она.
— А я вижу! — с ухмылкой возразил он. — Разница есть, и весьма ощутимая. Если помнишь, дорогая моя женушка, я люблю комфорт и уединение. А присутствие третьего считаю недопустимым.
Недопустимым? Вот лицемер! Маргарет внезапно пришло в голову, что между ними всегда был третий, вернее третья… Только она, дура, этого не осознавала. Каждый раз, когда они ласкали друг друга и занимались любовью, рядом незримо присутствовала Джина…
Маргарет с вызовом подняла подбородок.
— Надеюсь, мне больше не придется позировать перед камерой?
— Позировать? — с ехидцей переспросил Роберто. — Значит, в машине ты позировала? Кто бы мог подумать! Я не догадался…
— Ты прекрасно знаешь, что притворяться я не умею.
— Не скромничай, радость моя! — Он взглянул на часы. — Во сколько прикажете подавать ужин?
— Спасибо, я не голодна.
Роберто устало вздохнул.
— А если я скажу, что ужинать ты будешь одна, может, это возбудит твой аппетит?
— Одна? — Маргарет опешила. — Так ты уходишь?
Он пожал плечами.
— А у тебя есть другие предложения?
Маргарет прикусила губу.
— Я закажу себе что-нибудь, только попозже. Может, пару сандвичей…
— Сандвичей? — Он хмыкнул. — Шеф-повар будет разочарован. Впрочем, дело твое.
Она расстегнула молнию на сумке и не удержалась от колкости:
— Мое? Роберто, зачем лицемерить?! Будь это так на самом деле, меня бы здесь сейчас не было.
Она достала из сумки униформу и понесла вешать в шкаф.
— Что это? — спросил Роберто, повысив тон. — Если не секрет.
— Моя рабочая одежда. — Маргарет застыла с распялкой в руке. — А в чем дело?
— Зачем ты взяла ее с собой?
— Странный вопрос… Завтра утром у меня экскурсия. К твоему сведению, Роберто, я работаю.
— Работала, — уточнил он. — Напиши заявление об уходе, я распоряжусь, после чего его немедленно доставят в агентство.
Маргарет едва не задохнулась от возмущения.
— И не подумаю! — выпалила она. — Скоро этот… этот фарс закончится, а я по твоей милости испорчу карьеру?!
— Этот фарс закончится не скоро, — с металлом в голосе возразил он. — Кроме того, Рита, моя жена работать не будет.
— Интересно знать, до каких это пор? — спросила она, дрожа от негодования. — Пока не получу развод?
— Нет. Жена Роберто Ферраты никогда не будет работать, — отрезал он. — И развод тут ни причем. Я буду содержать тебя в любом случае. Разве мой адвокат не поставил тебя в известность? — мрачно добавил он.
— Спасибо, я в курсе. Только мне от тебя ничего кроме свободы не нужно. Так что не волнуйся, Роберто, тебе не придется платить мне страшные деньги за молчание. — Она перевела дыхание. — Пусть наш брак оказался ошибкой, но, поверь, зарабатывать себе на жизнь, продавая бульварным газетенкам неприятные подробности своей семейной жизни, я не собираюсь. И подпишу любой документ, который состряпают твои юристы.
С минуту Роберто молчал, а потом тихо спросил:
— Неприятные подробности? Рита, неужели это все, что осталось у тебя в памяти от нашей совместной жизни?
В один миг перед мысленным взором Маргарет, как в глазке калейдоскопа, промелькнули день за днем шесть счастливых месяцев. Как они, взявшись за руки, плавали с аквалангами, любуясь коралловыми рифами на Мальдивах, как Роберто учил ее кататься на роликах в Центральном парке в Нью-Йорке, как плавали в гондоле по каналам Венеции…
Как он прижимал ее к себе по ночам, и она засыпала у него в объятиях… Все это навсегда останется у нее в памяти. Но больше всего, запомнится то чувство близости, защищенности и гармонии, что она сдуру приняла за любовь…
Маргарет подняла на него глаза и с вызовом спросила:
— А что, разве было что-то еще?
— Ну, коли так, Рита, говорить больше не о чем.
