Где прячется невеста?

единственной ночи.

Мэк плавно и нежно вошел в нее, и она блаженно улыбнулась, принимая его. Он двигался в ней, прислушиваясь к малейшему отклику ее тела, повинуясь не только своей, но и ее страсти, и Тедди казалось, что они не впервые занимаются любовью — так удивительно созвучны были их тела.

— Мэк, — прошептала она, умоляя его не оставлять ее одну на той вершине, до которой уже так близко, и, вняв этим мольбам, Мэк замедлил свое движение, подождал ее, и через минуту они — вдвоем! — закружились в огненном вихре.

…Мгновение (или вечность?) спустя на смену исступленности пришло умиротворение…

Глава восьмая

Если Мэку Карлино доводилось просыпаться в чужой постели (а такое, сказать по правде, случалось с ним нередко), ему требовалось какое-то время, чтобы сообразить — где он, почему здесь находится и кто это с ним рядом.

В то утро Мэк, открыв глаза и со вкусом потянувшись, впервые абсолютно точно знал ответы на все эти вопросы.

Тедди тихо и ровно дышала у его плеча, разметав по подушке солнечно-золотые волосы.

Мэк помнил каждое мгновение минувшей ночи, полной сладкого безумства, превзошедшей самые смелые ожидания и ставшей воплощением самых несбыточных фантазий, и каждое из этих мгновений ему хотелось пережить опять и опять — вот Тедди касается его своими чудными пальцами… улыбается ему… он слышит, как она зовет его, умоляя взять ее немедленно…

С трудом заставляя себя очнуться от кружащих голову грез-воспоминаний, Мэк посмотрел на Тедди: она улыбалась во сне; ее белая рука — тонкая и легкая, как изысканный фарфор, — покоилась на его смуглой груди. «Мы с ней как ночь и день», — подумал Мэк.

Да разве не так оно было на самом деле? Как ни горько в этом признаваться, в жизни настоящей Тедди Логан ему едва ли найдется место; и вряд ли она сумеет принять его привычные будни. Но самое главное и самое ужасное — та ложь, что изначально встала между ними: Алан Сомертон.

Впрочем, с другой стороны, кого, как не Алана, и благодарить за их встречу?..

В конце концов, слава Богу, что у них с Тедди была эта ночь! Он сумел подарить ей и сам познал радость полного обладания и безраздельной принадлежности. Единственное, что не давало ему покоя, так это невозможность сказать правду о своих чувствах той, которая была их причиной. И еще он боялся дня, когда Тедди узнает, кто он в действительности, — этот день виделся ему черным…

Стараясь не потревожить Тедди, Мэк поднялся, натянул джинсы и свитер и вышел из спальни, бесшумно притворив за собой дверь. От Тедди уходить не хотелось, но он должен был кое-что проверить.

…На кухне было прохладно: воздух, проникший с улицы сквозь пулевое отверстие в оконном стекле, за ночь успел основательно выстудить помещение.

Достав из ящика кухонного стола разделочный нож, Мэк подошел к стене напротив окна, отыскал, куда вошла пуля, и, орудуя ножом, достал застрявший в штукатурке сплющенный кусочек металла с чудом уцелевшей резьбой — при необходимости это могло бы послужить отличной уликой.

Он снова повернулся к окну. Несомненно, пуля предназначалась одному из них, но кого именно — его или Тедди — она хотела достать? За ним охотиться некому, остается… она?!

Мэк мысленно восстановил основные детали вчерашнего вечера: они оба были на кухне — разговаривали; он пригласил Тедди на ланч, и она согласилась, потом сделала шаг в его сторону, и тут раздался выстрел. Вот оно! Останься Тедди на месте, она неминуемо была бы ранена или… убита.

Но кем? Никому, кроме него, не известно, где она, если только… Если только Алан Сомертон не нанял кого-то следить за ним.

Зачем? Причина может быть одна: Сомертон пытается убрать Тедди, и, значит, он, Мэк, должен как можно скорее вывезти ее из Бердси.

За размышлениями он не услышал, как тихонько скрипнула дверь, не услышал легких шагов Тедди… Она подошла к нему сзади, сомкнула тонкие руки на его талии, прислонилась щекой к спине.

— Открыла глаза, а тебя нет. — Ее голос еще был заспанным. — Что ты тут делаешь?

Мэк спрятал пулю в передний карман джинсов и, не поворачиваясь, обнял ее, прижав крепкие ладони к закрытым шелковой тканью халатика ягодицам. — Прикидываю, какого размера стекло понадобится, чтобы заменить разбитое. Поедем-ка в Бердси, подберем подходящее, пока кухня не превратилась в морозильник.

Но Тедди, по-видимому, совсем не интересовало стекло. Не меняя положения, она провела ладошками по его груди, прошлась поглаживающими движениями по плечам и погрузила пальцы в густые волосы.

Мэк повернулся. Затуманенный дымкой желания синий взор лишал его воли… Она льнула к нему, и тепло, щедро даримое ее телом, заставляло пожалеть, что ночь кончилась. Тедди прижалась бедром к выпуклости на джинсах, дразняще потерлась, и Мэк, почти теряя контроль над собой, жадно припал губами к пульсирующей голубой жилке на шее, но все же неимоверным усилием заставил себя опомниться — Тедди в опасности! — и отстранился, к явному ее разочарованию.

— Тедди, я…

— Не нужно ничего объяснять, Мэк. — Она больше не удерживала его. — Все правильно. Была ночь, сейчас — утро, и нам нужно ехать. — Не давая ему возразить, она приложила к его губам указательный пальчик. — Я иду одеваться.

Боуги беспокойно поскуливал, чувствуя возникшее между ними напряжение, и без конца ворочался на заднем сиденье «мустанга».

Тедди исподволь поглядывала на Мэка, чье внимание было сосредоточено исключительно на дороге. Сильные пальцы сжимали руль, а ей вспоминалось, сколь искусны и умелы они не только в вождении, и жар заливал ее всю, разрастаясь внизу живота.

Мэк оживил ее, подарил ей ту радость и полноту жизни, которая была для нее закрыта в ее жизни с Аланом. Неужто она и впрямь рассчитывала провести с ним остаток дней?! С тем, кто и понятия не имел, какая она на самом деле. Выходит, она обманывалась почти целый год и едва не приговорила себя к пожизненному обману: она не знала, что такое любовь, пока не заглянула в глаза Мэка и не увидела в этих черных зеркалах свое отражение. И разве сможет она теперь жить без любви — без Мэка?!

Тедди не знала, найдутся ли верные слова, чтобы уговорить Мэка изменить свои планы, но она обязательно попробует!

И в этот момент из-за поворота вылетел красный спортивный автомобиль…

Эта внезапная встреча не могла быть случайной. Мэк не сомневался, что кто-то (возможно, неудачно стрелявший вчера) видел их сборы, сумел незамеченным отъехать от дома, опередив их на какие-то четверть часа, развернулся и теперь несся на них на предельной скорости.

— О Боже! — расслышал он шепот Тедди, и руки сами собой намертво обхватили руль: она не должна пострадать!

Для Мэка замысел водителя красного авто был очевиден — тот вознамерился под угрозой тарана заставить «мустанг» впечататься в скалу. Единственный шанс спастись — резко принять влево и затормозить, но хватит ли времени? «Красный» уже так близко, что Мэк может прочитать его регистрационный номер…

— Держись, Тедди! — И Мэк что было сил крутанул руль. «Мустанг» послушно вильнул в сторону и… понес пассажиров к обрыву. «Красный» все же задел их по касательной — раздался скрежет металла о металл — и пролетел мимо, сам едва удержавшись на дороге.

Мэк всем своим весом жал на педаль тормоза — «мустанг» вздымал тучи снега и гравия, но не останавливался; наконец мощные колеса, казалось, нащупали под собой опору, и в ту секунду, когда Мэк готов был расписаться в собственном бессилии, машина встала как вкопанная.