— Почему вы тогда солгали? — спросила Виктория, стараясь не обнаружить бурлившие в глубинах ее души чувства.
— Солгал? О чем речь, Виктория?
— О письме — том, в котором говорилось, что вы где-то держите Мэри, — ответила она.
Его прямой ответ-вопрос удивил Викторию:
— Откуда вы знаете об этом письме?
Дыхание Виктории участилось от сознания того, что она ведет опасную игру в кошки-мышки и каким-то образом — против своей воли — вновь стала мышкой.
— Значит, и вы знали об этом письме? — спросила она тоном, в котором прозвучала покорность судьбе.
— Нет, я не знал о нем, пока мне не показал его сержант Дэниэлс, — сообщил ей Хантер. Он наклонился, взял ее за подбородок и поднял ее голову до уровня своих глаз. — Но это возвращает нас к вопросу, который я только что вам задал.
Виктория тяжело вздохнула.
— Я могла бы сказать, что забыла передать его вам, — проговорила она. — Но это не было бы правдой. Что бы ни происходило в Мэриленде… — она запнулась. — За один день человек не может сделать всего, Хантер. Даже вы.
Но выговор, который она получила от Хантера за то, что не передала ему почту, свелся почти на нет чувством облегчения от мысли, что некое третье лицо похитило письмо еще до того, как он смог его увидеть.
— Вы считаете, что человек, взявший письмо, — спросила она, — и есть убийца миссис Мэджин?
Хантер покачал головой.
— Я уверен только в одном: в том, что вы сможете, если захотите, собрать вещи и сегодня же днем уехать вместе с Эллиотом, — он приедет по моей просьбе. Дело в том, что офицер полиции посоветовал мне проконсультироваться с юристом в связи с расследованием обстоятельств убийства.
— Пытаетесь избавиться от меня?
— Нет, — ответил Хантер. — Пытаюсь всего лишь сохранить вам жизнь.
Слова Хантера все еще звучали в ее голове, когда несколькими часами позже она сидела в игровой комнате, пытаясь сосредоточиться на книге, чтобы отвлечься от всего случившегося.
— Готов дать пенни, чтобы узнать, о чем вы думаете! — весело прервал ее размышления Джон Тэппинг, негромко постучав по створке открытой двери.
— Пенни — это сегодняшняя котировка?
Тэппинг рассмеялся, но тут же, спохватившись, извинился, что неким подобием юмора нарушил мрачную атмосферу, воцарившуюся в замке Крискерри.
— Ваше совещание уже закончилось? — спросила Виктория, успевшая переброситься с Эллиотом лишь парой слов.
— В этой встрече я не участвую, — ответил Тэппинг, не выразив при этом ни разочарования, ни удовольствия.
Виктория посчитала странным его отлучение от разговора.
— Здесь ведь примадонна Баумэна, — улыбнулся он, усевшись в стоявшее напротив Виктории кресло. — Мой визит сюда короток.
— Полиция не говорила вам о его продлении?
— Очевидно, я не вхожу в число главных подозреваемых, — пожал плечами Тэппинг.
«Хотела бы я знать, кого все-таки подозревают», — подумала Виктория.
— Оно бросает тень на всех, — заметил Тэппинг. — Я имею в виду убийство. Ужасно.
— Какое счастье, что с вами нет жены, — сказала Виктория.
— Да, верно, — пробормотал он и тут же перевел разговор на Пэгги. — За целый день она ни разу не спустилась вниз. Может, кому-нибудь стоит пойти к ней и узнать, в чем дело? — В его тоне звучала скрытая озабоченность.
— Вы сказали об этом ее брату? — спросила Виктория.
С учетом быстрого падения популярности Пэгги в глазах домочадцев, возможно, остался один лишь Син Майкл, которого интересовало, выйдет ли она вообще из своей комнаты.
Тэппинг покачал головой.
— Сердитый парень, правда?
— Сердитый? По-моему, это не то слово.
— Как жаль, что Пэгги выросла радом с ним, — проговорил с симпатией к ней англичанин. — Вчера ночью мы много говорили об этом.
— Во время прогулки? — Это был выстрел из-за угла. Однако его можно было оправдать тем, что Тэппинг сам поступал неэтично.
Сарказм замечания Виктории до Тэппинга не дошел. Или он не захотел его замечать?
— Странно, — сказал он, — но именно вчера ночью она мне говорила о предчувствии чего-то ужасного.
— Неужели? Когда?..
— Когда она пришла позвать меня на прогулку.
— Нет-нет, — разъяснила Виктория. — Я имела в виду, когда должно было произойти что-то страшное?
— Она сказала, что скоро. Вы же знаете, насколько неопределенны такие предчувствия.
— Да, они очень расплывчаты.
— Наверное, тот спиритический сеанс был бессмысленным. Она все время говорила, что Дункан жаждет отмщения. — Тэппинг покачал головой. — Я сказал что-нибудь забавное? — встрепенулся он, увидев улыбку Виктории.
— Я просто подумала, как трудно представить себе, что дух человека, пропустившего через свою постель столько девственниц, возражает против переноса своего замка в штат Виргиния, названный в честь Девы Марии.
Тэппинг расхохотался.
— Боже мой, какой счастливый малый этот Хантер! — воскликнул он.
— Счастливый? Почему?
— Разумеется, потому, что у него есть вы. Вы же просто находка, Виктория!
30
— Ну как, все в порядке? — спросил Викторию Эллиот после беседы с Хантером.
«Милый, добрый Эллиот…» — подумала она. В него, как в Тэтчера и Джона, был словно встроен радар, способный улавливать сигналы о том, что она вышла из равновесия.
Виктория не знала, что ответить. Сказать «все превосходно»? Против этого возражал внутренний голос, допускавший, что ее красивый работодатель может оказаться человеком с двойным дном. Так что будет лучше, если она промолчит.
— Хантер, — продолжал Эллиот, — сказал, что вы, может быть, захотите уехать вместе со мной. Вам нужно время, чтобы собраться?
Задолго до того, как он задал этот вопрос, Виктория уже приняла решение. Оно пришло к ней сразу после того, как сам Хантер посоветовал ей уехать.
— Нет, спасибо, Эллиот, — ответила она. — Думаю, что до уик-энда я вытерплю.
Наблюдая, как машина Эллиота выезжает из двора замка, Виктория задумалась, приведет ли эта отсрочка отъезда к сближению с Хантером или лишь удлинит время, необходимое ей для того, чтобы исцелиться от последствий знакомства с ним.
