— Никого вроде нет, — вглядывался в темноту Женька.
— Обойдем? — предложил Олег.
Стараясь не поднимать шума, они прокрались по всему дому. Но, кроме обычного для подобных мест хлама, им ничего не попалось.
Вот и снова дверь, в которую они вошли.
— Интересно, куда он подевался? — вдруг спросил Женька.
— Кто он? — не дошло сперва до Олега.
— Ну, тот, кто сюда до нас вошел, — напомнила шепотом Таня.
— А правда! — сообразил наконец Олег. — Ой, Танька! — загорелись глаза у него. — Ну, ты даешь!
— Вы о чем? — посмотрели на них Тема и Катя.
— Пошли, — указал Олег в сторону улицы. — Там все обсудим.
— Ну? — посмотрел на него Женька, когда они уже дружно шагали к кольцу.
Олег открыл рот, чтобы ответить, когда позади послышалось:
— Секреты-секретики! Клады-клади-ки! Привидения-привиденьица!
Все пятеро разом обернулись. Перед ними, расплывшись в улыбке, стоял Лешка Пашков.
— Ты что, тоже тут привидение видел? — ошалело уставился на него Олег.
— Еще как видел! — заржал на весь переулок Пашков. — Я сам и есть оно! Привидение!
Он вдруг натянул что-то на лицо, и друзья увидели ту самую жуткую маску. В темноте от нее исходило мертвенное фосфоресцирующее сияние.
— Вот гад! — кинулся с кулаками на Лешку Женька.
— Не вздумай! — повис сзади на друга Олег.
— А чего он! — пытался вырваться Женька.
— А чего я? — подался назад Пашков. Улыбку словно бы стерло с его лица. — Шуток не понимаете?
— Хороши шуточки! — возмутилась Катя. — Мы столько на это потратили времени!
— Думали, настоящее привидение, — сказала Таня.
— Не-е, — видя, что Женька уже не рвется в бой, вновь ухмыльнулся Пашков. — Это я тоже в «Веселых гадостях» приобрел. Классная штука. Вы как вчера начали про свой дом на переменке сговариваться, я и решил испытать свою масочку. Вы и купились. Я бы еще сегодня утром все вам раскрыл, но из-за этой химички забылось.
— Твою бы энергию в мирных целях, Лешка, — покачала головой Таня. — Цены бы тебе тогда не было.
Ребята пошли прочь.
— Вы куда? — искренне удивился Лешка. — Может, вместе еще кого напугаем?
Но друзья даже не обернулись.
— Вечно так, — недовольно смотрел им вслед Лешка. — Старался, старался. Следить сколько за ними пришлось. А теперь вроде опять виноват.
— Гад он все-таки! — снова в сердцах бросил Женька.
— Сами дураки, — невесело проговорил Олег. — Могли и сообразить бы. Но в результате мы на какую-то тайну наткнулись.
— Ну да, — подтвердила Таня. — В том угловом доме действительно что-то странное делается.
— Чего странного? — скучным голосом протянул Женька. — Все разломано. И ничего нет.
После встречи с Пашковым Женька ощущал ужасную пустоту в душе.
— Вот именно, нет, — радостно закивал головой Олег. — Кто-то туда вошел.
А когда мы там оказались, его уже не было.
— Ну и что? — по-прежнему не воодушевлялся Женька.
— А то, что мы за подъездом, пока не вошли, все время следили, — объяснил Олег. — Понимаете, этому типу больше выйти было неоткуда. Я точно запомнил: черный ход в доме наглухо заколочен.
Глава VI
АНДРЕЙ СТАНИСЛАВОВИЧ И ДРУГИЕ
Следующий день в школе выдался трудным. Учителя перед концом четверти будто бы озверели. Жертвой пал на четвертом уроке Тема. Старый учитель литературы Роман Иванович очень некстати вспомнил, что восьмой «В» должен был еще неделю назад выучить стихотворение Лермонтова «Смерть поэта».
— Так, — улыбнулся в журнал старик. — Думаю я, попросим-ка мы к доске Мартынова.
Тема побледнел. Со стихами наизусть у него всегда обстояли дела хуже некуда. Он этому и сам удивлялся. Память его удерживала сотни самых дурацких песенных текстов, а вот стихи — никак. «Смерть поэта» он, правда, неделю назад честно пытался выучить. Но, оказавшись у доски, уверенности в себе не почувствовал. Поэтому начинать не торопился.
Слегка помявшись, Тема прочистил горло, потом бросил украдкой взгляд на часы. До звонка оставалось еще много. Тянуть время не имело смысла.
— Ну, Мартынов, — пробуравил Роман Иванович пытливым взглядом маленького щуплого Темыча. — Я жду.
— Погиб поэт. Заложник чести, — выдавил из себя Тема.
— А ну, повтори, — тихо потребовал Роман Иванович.
Тема чувствовал какой-то подвох, однако снова прочел:
— Погиб поэт. Заложник чести.
— Значит, «заложник», — вновь прервал чтение учитель.
Толстые его щеки начали заметно краснеть. Затем покраснела и лысина.
— Говоришь, «заложник»? — повысил он голос. — Великий поэт России погиб. Другой великий поэт России создал по поводу его смерти бессмертное произведение, а для тебя, Мартынов,
Пушкин — заложник! Совсем одурели! — вдруг треснул изо всех сил кулаком по столу Роман Иванович. — Только одни похищения и заложников знают! Им только компьютеры и видео подавай.
— Просто я перепутал, — вспомнилось Темычу, что у Лермонтова и впрямь поэт назван не «заложником», а «невольником чести». — Кстати, Роман Иванович. Я однажды подумал: если бы у Пушкина или у Лермонтова был телевизор хороший или видак, они, может, и на дуэлях бы драться не стали.
— Это еще почему? — оторопел старый учитель.
— Ну, посмотрели бы передачу какую-нибудь классную, и веселей бы им стало, — обосновал свою точку зрения Тема. — А если они бы еще на компьютере могли поиграть… — добавил мечтательно мальчик.
— Ты, Мартынов, вообще пустышкин! — взревел оскорбленно Роман Иванович. — Для подобных тебе различная электронная техника, видимо, выше культуры!
— Теперь все. Завелся. Больше уже никого сегодня не спросит, — шепнул с удовлетворенным видом Олегу Женька, который тоже не слишком-то твердо знал текст стихов Лермонтова.
Роман Иванович продолжал тем временем очень громко вещать. Теперь он от частного случая с Темой перешел к широкому обобщению и противопоставлял свету знаний тупость и необразованность в целом восьмого «В». Сделав еще несколько нелестных для восьмого «В» обобщений, он вновь обратился к личности Темы:
— Такие, как ты, нас лишают безвременно гениев. И фамилия у тебя подходящая, кстати. Лермонтов тоже погиб от руки Мартынова. Надеюсь, ты вовремя вывод сделаешь.
Тут наконец раздался звонок. Пообещав Теме, что вновь его послезавтра спросит, учитель покинул класс.
— Вечно мне все неприятности достаются, — принялся ворчать Тема, когда они с друзьями вышли наконец в коридор.
