всякое оружие.
— И пистолеты тоже? волновался Женька.
— Нет. Пистолетов я не заметила, — начала припоминать Моя Длина. — В основном какие-то сабли с дарственными надписями. Еще есть седло для лошади. И два стремени. И несколько кортиков. Ладно, бай- бай, ребятки!
И, небрежно махнув рукой, Моя Длина отчалила вниз по Портняжному переулку.
— Я думаю, мы туда все сегодня с тобой отправимся, — сказал Женька. — Во-первых, мне интересно это оружие посмотреть.
— А мне антиквариат, — подхватил Тема, который всегда интересовался старинными вещами.
— А мы вам поможем купить продукты, а потом просто составим компанию, — хором сказали Катя и Таня.
— Ничего не имею против, — Олег был очень рад, что ему не придется одному развлекать старушку. — Только сперва погуляем с Вульфом.
Ребята остались во дворе. Олег поднялся к себе на пятый этаж и вывел свою любимую таксу Вульфа. Тот очень обрадовался компании. Попрыгав на каждого из пятерых, он под конец облизал лицо Тане, которая как раз нагнулась к нему. Затем всерьез занялся решением собачьих проблем. Работы у него было много. В доме один по Портняжному переулку жили самые разнообразные собаки. И, естественно, Вульф считал своим долгом оставить каждой из них какую-то информацию.
Наконец он вновь подбежал к ребятам.
— Домой! — скомандовал Олег.
Вульф с укором уставился на ребят. Он словно чувствовал, что они идут куда-то еще. И был не прочь составить им компанию.
— Домой! — повторил хозяин. Пес, возмущенно фыркнув, поплелся к подъезду.
— Может быть, мы его тоже возьмем? — предложила Таня.
— Ты что? Не вздумай! — немедленно запротестовал Тема. — У этих старушек знаешь какие заскоки бывают. Некоторые вообще никаких животных не переносят. А у других от возраста какая-то особая астма развивается. И шерсть собак или кошек ее усиливает. Я про одну бабку слыхал. К ней дочь явилась с котенком. А бабка вдруг начала кашлять и умерла. Даже врачам «Скорой помощи» не удалось ей помочь.
— Пожалуй, ты прав, — согласился Олег. — Рисковать не будем.
Он отвел Вульфа обратно. Потом ребята тронулись в путь. Большая Спасская и Портняжный представляли собой явление весьма-таки странное. Сворачивая с Садового кольца и минуя длинное приземистое здание бывших Спасских казарм, словно внезапно оказываешься в каком-нибудь «спальном» районе города. Насколько хватает глаз, хаотично разбросаны современные многоэтажки. Лишь с десяток уцелевших особняков и доходных домов дореволюционной постройки свидетельствуют, что ты все же в центре старой Москвы.
Друзья прошли гостиницу «Волга».
— Переходим! — скомандовала Катя.
На другой стороне Большой Спасской стоял продовольственный магазин со стеклянными дверями.
— Мальчики, ждите нас тут, — последовало новое распоряжение, и девочки вошли
внутрь.
— Теперь полчаса проторчим на морозе, — проворчал Тема.
— Нет, думаю, что быстрее, — придерживался другой точки зрения Женька. — Список-то вроде бы небольшой.
— Небольшой, небольшой, — стоял на своем Темыч. — Неужели не знаешь: когда существо женского пола в магазин попадает, обратно не вытащишь.
— Это когда духи, или одежда, или что-то хозяйственное, — внес Олег уточнение. — Тут-то чего торчать.
— Неважно, — отвечал Тема. — Моя мать, например, когда в магазин попадает, должна там все рассмотреть. Даже если ей нужен всего один помидор.
Олег и Женька не нашлись, что ответить. Темина мама, Надежда Васильевна, была женщиной специфической. Время у нее в основном поглощала уборка квартиры, которую она пылесосила чуть ли не дважды в день. Образовавшиеся перерывы она использовала на длительные телефонные переговоры с закадычной подругой Верунчиком. Покупки по хозяйству осуществлял в основном Темин папа, когда возвращался на машине с работы. Но если уж Надежда Васильевна дорывалась до магазинов сама, то события разворачивались по схеме, которую только что набросал друзьям Тема. Поэтому он был искренне удивлен, когда пятью минутами позже из дверей магазина показались Катя и Таня. В руках у каждой из девочек было по полному пластиковому пакету.
— Теперь еще в булочную, и можно идти к Марии Александровне, — сказала Таня.
— Там же у нее в доме есть! — вспомнил Женька.
— Верно. На месте и купим. — Девочки были очень довольны, что не придется делать крюк.
Вскоре и хлеб был куплен. Два батона «новинка». Как раз такие, как требовались подшефной старушке.
Восьмиэтажный дом постройки времен культа личности бледно-желтой разлапистой загогулиной уходил одной своей стороной в Астраханский переулок, а другой — в Грохольский. Ребята, сверяясь с запиской Моей Длины, стали искать подъезд. Он оказался как раз рядом с булочной.
Ребята вошли. Подъезд был просторный. Тут все явно рассчитывалось на лифтера, а может быть, и охрану, бдительно стоявшую на страже покоя и безопасности сановных жильцов. Но сановность дома давно канула в прошлое. Стены обшарпаны. Пахнет кошками. Лампочки не горят. Из-за этого лифт с непривычки не сразу и найдешь.
— Направо, — первым сориентировался Олег.
На третьем этаже их встретил огромный холл такого размера, что тут запросто разместилось бы по крайней мере еще три квартиры. В холле горела всего одна тусклая лампочка, отчего атмосфера была совсем неуютной.
— Блеск и нищета куртизанок, — брякнул Женька.
— При чем тут куртизанки? — пожала плечами Катя.
— Ну, тогда генералов, — ничуть не смутился Женька и первым нажал на звонок двадцать третьей квартиры.
За дверью послышались шаркающие шаги. Затем загремела цепочка.
— Кто там? — высунулась, наконец, в щель маленькая старушка.
— Это мы, — не очень-то вразумительно начал Олег.
— Ну, ваши шефы из две тысячи первой школы, — подхватили девочки.
— Заходите! Заходите! — с радостным видом распахнула дверь Мария Александровна.
Прихожая у нее была тоже размеров весьма внушительных. Ребята изумленно оглядывались по сторонам. Слева от двери большая вешалка. На стенах висят картины вперемежку с какими-то расписными тарелками. И на всем — печать запустения.
— Ну, раздевайтесь же! — улыбнулась друзьям Мария Александровна. — Страшно рада, когда кто- нибудь из нашей школы заходит. Раньше вот думала: уйду на пенсию и с удовольствием отдыхать буду. А теперь уж пять лет как не работаю, и мне… — она замялась. Затем решительно проговорила: — Ну, что греха таить. Мне просто скучно. Сижу тут одна в четырех стенах, а жизнь мимо проходит.
Старушка была небольшого роста, худенькая. Седые волосы аккуратно уложены в пучок. Поверх черного платья надета длинная золотая цепочка, на ней висят два каких-то непонятных украшения. Таня и Катя, сколько ни приглядывались, никак не могли понять, что это такое.
— А-а, — перехватив их недоуменные взгляды, улыбнулась Мария Александровна. — Это наши с Иваном Денисовичем обручальные кольца. Когда он скончался, я их стала вот так носить. Наверное, просто старческая причуда. Но мне кажется, мы с ним так как-то ближе. Ну, пойдемте пить чай. Мне тут вчера ваша Машенька дивный торт принесла. Со взбитыми сливками.
Ребята внимательно смотрели на Марию Александровну. Поэтому никто не замечал, что творилось с Темой. Он тоже пожирал глазами старушку, и рот у него открывался все шире и шире. Когда же Мария
