цвет российского офицерства, на белых рыцарей без страха и упрека. Незабываемое ведь зрелище, Катюша.
- Все-то вы знаете, Виктор Михайлович. И про парад, и про рыцарей с астрологией. Кстати, можно я вас Витюшей буду называть? Для соответствия избранным образам.
В глазах майора мелькнула насмешка.
- Ох, Катенька, льстите вы мне. Какой же я Витюша? Я же в отцы вам гожусь. Вульгарненько будет выглядеть.
- Ой, да не скромничайте, вы мне так локоток жмете, что я скоро повизгивать начну. Не по- родительски стараетесь.
- Больше не буду, - пообещал майор и слегка отпустил руку девушки.
Постояли на перекрестке, с одинаковым любопытством разглядывая проезжающих казаков. Лошади цокали копытами по булыжной мостовой, чубатые всадники сидели в седлах орлами, красуясь перед немногочисленными по утреннему времени зеваками. Есаул на гнедом дончаке лихо подмигнул Кате.
- Катюша, уж и не знаю, как вы по улицам ходите, - пробормотал Виктор Михайлович. - За тобой, наверное, горячие южные парни целыми аулами таскаются.
- Ну что вы, у них в аулах слухи быстро расходятся. С одним пообщаешься - все предупреждены. Я их почему-то смущаю. Грузия, вон, с такого перепугу, вообще войну устроила.
Майор усмехнулся:
- Так и знал, что без тебя там не обошлось. Ну как, в себя пришла, акклиматизировалась? Здесь уже два шага осталось, дух переведем, переоденемся.
- Хм, а могу я узнать, как вы это без внедрения агентов устроили? Явку и все такое?
- А это, Катенька, я сказать при всем желании не могу. Не знаю. У нас в структуре, в отличие от вашего демократического 'К', каждый оперативник исключительно своим делом занимается.
- Виновата. Не подумавши спросила.
- Да пустяки. Мы теперь в одной обойме, - Виктор Михайлович озабоченно оглядел узкую улицу. - Может, ты минуточку здесь в теньке подождешь?
- Ты, Витюша, не дури. Я этот город и одна из конца в конец пройду, даже если платье на нитки рассыплется. Хотя тогда, конечно, нашумлю. В чем проблема?
- Да какая проблема? Вот цирюльня, загляну на секунду, расценки узнаю. Если парад созерцать пойдем, неудобно со щетиной. Поскучай, пожалуйста.
Катя озадаченно наблюдала, как напарник ныряет в двери заведения под вывеской с устрашающе намалеванными ножницами. Сквозь мутные окна ничего разобрать не удалось, но выскочил на улицу Виктор Михайлович буквально через минуту.
- С ума сойти! Элементарное бритье двадцать пять рублей! Что делается?! А господам добровольцам, между прочим, солидные скидки. Вот и будь после этого мирным обывателем.
- За что кровь лили, революцию делали? - согласилась Катя. - Только ты, Витюш, бритву из пиджака поглубже переложи, светится.
- Ай-я-яй, - майор сокрушенно переложил бритву во внутренний карман, - воровать и так нехорошо, а тут еще этот 'смокинг' подводит.
- Мне ничего не прихватил? - полюбопытствовала Катя.
- Фен, что ли? У них 'нэма'. Там у них бедно. Полторы расчески и помазок облезлый. И самого брадобрея на предмет педикулеза проверить не мешало бы.
- Что ж ты его совсем обездолил, последнюю бритву увел?
- Не последнюю, я запасную из ящика прихватил. Сразу орать не начнет. А с бритвочкой оно как-то надежнее. Если не понадобится - верну. Не хозяину, так наследникам.
- Мог бы еще и ножницы прихватить.
Виктор Михайлович покосился, но смолчал. Кате показалось, что знает мужичок даже больше, чем она подозревала. Вот язык у тебя, барышня, болтливый. Майор подумает, что напарница на свои давешние сомнительные подвиги намекала.
Домик угловой, одноэтажный, заросший зеленью, имел совершенно сельский вид. Наверное, в дворике куры кудахчут и петух разгуливает.
- Пришли, - пробормотал Виктор Михайлович. - Вот здесь наше имущество и должно храниться. Свежие данные по оперативной обстановке у хозяина получим. Он человек осведомленный.
Парочка прошла вдоль заборчика мимо низеньких зашторенных окон. К воротам Виктор Михайлович не свернул, вместо этого провел Катю вокруг большой лужи, и агенты, не меняя прогулочного шага, двинулись в переулок. Шагов через пятьдесят майор пробормотал:
- Что-то не то.
Катя и сама уже поняла. Во дворе было как-то.... Заброшено, что ли? Безлюдье ощущалось как на старом, запущенном археологическом раскопе. Даже собака молчала.
- Кажется, пришло время, как это у вас говорят, провести боевое слаживание? - Виктор Михайлович смотрел вопросительно.
- Наконец-то! Я уж думала, вы никогда не предложите.
Майор хмыкнул:
- Шуточки дело хорошее, но я тебя действительно только по анкете знаю. Значит, так, я с тыла, а ты в калиточку сунься под каким-нибудь приличным предлогом. Только естественнее, естественнее....
Виктор Михайлович перемахнул через забор с неожиданной для его комплекции легкостью. Лихо, товарищ майор. Катя поправила платочек на голове. Ну-ну, посмотрим как дальше. Она не торопясь, вернулась к воротам. Воспитанно постучала:
- Эй, хозяева! Извините, здесь продается славянский шкаф?
После паузы скрипнула дверь дома:
- Що треба? - поинтересовался настороженный мужской голос.
- Простите, вы славянский шкаф продаете?
- Що? - изумился голос.
За забором резко хлопнула дверь, кто-то изумленно охнул, завозились. Катя на всякий случай отступила от калитки под прикрытие более надежного забора. По другой стороне улочки протопала тетка с корзиной, из которой торчало горлышко пустой бутылки. Аборигенка покосилась подозрительно.
- Хозяева, есть кто дома? - жалобно воззвала Катя.
Звякнула задвижка, калитка приоткрылась
- Что ты пищишь? Еще погромче про славянский шкаф поори, юмористка, - пробормотал Виктор Михайлович.
- Меня какая-то кухарка засветила, - прошептала Катя и проскользнула в калитку.
На земле лежал человек в сером пиджачке, обеими руками зажимал горло. Меж пальцев обильно пульсировала яркая кровь.
- Витюш, ты себе рукав испачкал, - сказала девушка.
- Да что уж там, - с досадой сказал майор. - Капец смокингу, на спине вдрызг разошелся.
Действительно, парусиновый пиджак Виктора Михайловича на спине длинно лопнул по шву.
- На, - майор сунул напарнице наган. - Посторожи. Я пока второго потрясу. Дерганые какие-то парнишки попались.
Вторая жертва Витюши сидела в дверях дома, бессильно свесив голову на грудь. Майор ухватил бессознательного человека за шиворот, поволок внутрь. На миг высунулся:
- Катенька, если будет слишком слышно - стукни, пожалуйста. И поосторожнее, вдруг они именно сейчас решат своих филерков сменить, - майор аккуратно прикрыл дверь.
Катя проверила барабан револьвера. Прошлась по захламленному дворику. Из вросшего в землю сарая пахнуло сыростью и грибами. Где-то жужжали мухи. Девушка обошла кадку, полную дождевой воды, заглянула за поленицу. Мухи вились над трупом черной лохматой собачонки. Вот уроды, хоть бы прикопали несчастную жучку.
Катя вернулась к калитке. Ужас из глаз лежащего человека уже ушел, взгляд, устремленный в голубое небо, помутнел. Лужа крови быстро впитывалась в землю. Стараясь не испачкаться, Катя присела
