на корточки и обшарила труп. С десяток револьверных патронов, жестяной портсигар с самодельными папиросами, часы. В сапоге обнаружился нож, похожий на стандартную финку, до боли знакомую девушке. Чтобы проверить внутренние карманы, пришлось оторвать руки мертвеца от перерезанного горла. Рана была ровной, от уха до уха. Ничего в здешних цирюльнях бритвы, хоть и запасные, но острые. Во внутреннем кармане покойного нашелся потертый бумажник. Разномастные деньги, паспорт на имя Пасулько Игната Андреевича, мещанина, уроженца города Казатина Киевской губернии. Игнату Андреевичу было 39 лет, до юбилея чуть не дотянул. Ну нечего было с наганом шляться по чужим домам.
Катя с интересом рассмотрела деньги. Царские, советские, петлюровские, кубанские, керенские - прямо бонистическая коллекция. На экране компьютера банкноты выглядели как-то иначе. Катя брезгливо осмотрела банкноты с трезубцем. С украинскими самостийниками девушке довелось познакомиться летом 41 -го года в Львове, с тех пор товарищ старший сержант всех бандеровцев, а заодно и петлюровцев с мазеповцами, на дух не выносила.
Из дома донесся придушенный вопль. Угу - шел допрос с пристрастием. Надо бы потише беседовать.
Неприличных звуков больше не слышалось. Катя посмотрела на трофейные часы - четверть третьего. По какому времени, непонятно. Тут вроде каждая власть стрелки по своему переводит, и детали сего идеологического противостояния Катя уточнить не успела.
Из дома выглянул Виктор Михайлович:
- Ну, как, тихо?
- Пока - да. Ты хоть число сегодняшнее уточнил?
- Число правильное. Тут мы не ошиблись. Только вот агента нашего - того. В погребе он, и пытаться реанимировать беднягу поздновато. Засада здесь с ночи сидит. Кого конкретно ждут, топтуны не знали. Они вообще сами на нелегальном. Ты, моя дорогая, кто такие 'сечевики', случайно не знаешь? Это петлюровцы, что ли?
- Почти. Но у них вроде главным гетман Скоропадский и они с Петлюрой гавкаются, хотя тоже за всемирную приватизацию усих запасов сала и великую неделимую Украину от Житомира до самых Пятихаток. Ну, это если в очень общих чертах.
- Политика, - майор задумчиво вытер руки об изжеванные брюки. - Что-то я не пойму, они вроде не нас ждали. Где-то прокололся наш связной. Ладно, попозже разберемся.
- Уходим?
- Вот еще! Пока кроме легкого морального удовлетворения мы ничего не получили. Где наше законное имущество? Придется пошарить. Только сначала слегка приберемся.
Он склонился к трупу, Катя ухватила покойного за вторую руку и тело отволокли в сарай.
- Мертвецов ты не боишься, про гетмана знаешь, - бодро расточал комплементы Виктор Михайлович. - Катенька, я начинаю испытывать глубокое личное чувство. Я, между прочим, холост.
- Идите на фиг, товарищ майор, - в сырости сарая Катя присела и задумчиво потрогала покойного за ногу. - А сапоги-то - почти мой размер.
- С ума сошла! - ужаснулся Виктор Михайлович. - Куда ты в таких говнодавах? Мы люди приличные и выглядеть должны соответственно. Здесь же не Советская власть, чтобы безлошадным происхождением щеголять.
- Витюш, мало того, что ваш костюмер мне жутко неудобные туфли всучил, так на левой ремешок уже лопнул. Переодеться нужно срочно. Ты на себя посмотри.
- Спокойствие, только спокойствие. Тот жовто-блакитный клялся, что ничего, кроме двух 'стволов', они в хате не нашли. Должны сохраниться тайники с нашим имуществом. Как здесь принято говорить - пошукаем.
'Шукать' майор умел. Он неторопливо, и вроде бы бесцельно передвигался по комнатам, Катя сидела у окна, из-за занавески приглядывала за улицей. Виктор Михайлович прогуливался и вполголоса болтал:
- Катюша, а вы знаете, что в нашей несчастливой отчизне существует целая культура устройства тайников и кладов. Забавная такая наука. Например, адвокат никогда не будет устраивать 'дубок' в водосточной трубе, а нормальный мокрушник принципиально не делает нычку в холодильнике....
Катя изредка отпускала глубокомысленные 'угу' и 'ага'. Майор принадлежал к тем людям, которым пустой треп помогает сосредоточиться. Виктор Михайлович тоже нервничал, это угадывалось по излишне длинным фразам. Конечно, сидеть на проваленной явке в компании с двумя 'жмуриками', занятие малопочтенное и непродуктивное. Операция, задуманная так нестандартно для обычных действий в системах 'кальки', не успев начаться, оказалась под угрозой срыва. Надо думать, сейчас майор напряженно размышлял о первопричинах неприятностей, в которые попала группа. Впрочем, размышления не мешали продолжать обыск. Результаты имелись - майор уже отыскал верхнюю одежду и конверт с фальшивыми документами. Теперь Виктор Михайлович, продолжая болтать, трудолюбиво отдирал наличник от дверного косяка.
- Ну вот, - кладоискатель вытер взмокшую лысину и принялся раскладывать на столе увесистые свертки. - Это мэне, это опять мэне, это - тэбе.
- И что это такое? Сувенирная зажигалка? - Катя содрала бечевку и пергамент и развернула маленький пистолетик. - Что с этим делать? На золотую цепочку пристегнуть и кулоном на шею повесить?
- А ты что, 357-й 'Дезерт Игл' хотела? Поручили человеку оружие для юной дамы раздобыть, он и расстарался. Смотри, какие накладочки симпатичные, перламутровые. Роскошь, а не оружие, - майор проверил и со щелчком загнал обратно в рукоять обойму доставшегося ему 'кольта' М1911. Принялся осматривать запасные обоймы.
- Может, поменяемся, раз тебе перламутр приглянулся? - безнадежно предложила Катя, разглядывая свой крошечный 'Клеман'.
- Ну, девушке положено благоговеть перед крупными предметами мужской рода. Но совсем не обязательно предметом культа должны быть именно пистолеты.
- Пошленько, - поморщилась Катя. - Как я понимаю, второй обоймы мне вообще не полагается?
- Ты что, продолжительный огневой контакт с использованием этой царь-пушки вознамерилась вести? - майор вскинул реденькие брови. - Не глупи. Мы тихие и мирные. Наганы протрем и здесь бросим.
- Зачем бросать? Неужели за нами по городу с дактилоскопическими уликами гоняться будут?
- Хрен их знает. Странно все складывается. Но наганы мы все равно не возьмем. Для скрытого ношения оружие неподходящее, цепляется за одежду, как тройник шведской блесны. К тому же, если нас с таким арсеналом накроют, сразу к стенке поставят, как шпионов и злостных террористо-бомбистов. А так, если повезет, еще в камере отдохнем, лишний денек выгадаем.
- Мы что, рассматриваем возможность сдачи в плен?
- Мы все рассматриваем. Видишь ли, Катенька, задание должно быть выполнено в любом случае. Ибо важно оно беспредельно. Я тебе без дураков говорю, и вовсе не для поднятия боевого духа. Осознала?
- Осознала. Окончательно вы, товарищ майор, меня заинтриговали. Я так и буду ощупью за вами таскаться? Может, хоть краешек тайны мадридского двора приоткроете?
- С радостью! С готовностью! Только чуть позже, когда отсюда уберемся. Пока вот ознакомься, - Виктор Михайлович сунул напарнице паспорт.
- Екатерина Яковлевна Охрипкова, 1899 года рождения, из мещан, проживает Москва, 1-й Бабьегородский переулок, дом 5. Ой, что-то я катастрофически постарела.
- Это временно. Извини. С происхождением тоже накладочка вышла, - согласился Виктор Михайлович, встряхивая одежду. - С такими колдовскими глазами, бесспорно из дворян. Княжна, эта, хм, баронесса.
- Уймитесь, товарищ майор. Для меня только плащ отыскался?
- Похоже, остальное уперли хлопцы-националы. Надо думать, в отместку за грядущий газовый дефицит. Катенька, не ерзай, сейчас пойдем. Я еще раз кухню прочешу, - Виктор Михайлович в очередной
