— Да, о птицах. О воронах, орлах. Ведь они видят все.
Сайлас выругался.
— Ваша семья могла полностью положиться на своих аборигенов в любых делах с белыми. Но вы не учли, что в таком серьезном деле, как убийство соплеменника, их преданность вам отойдет на второй план. Вы хорошо знаете аборигенов и, думаю, поймете это и не затаите злобы на ваших людей. Колдун, что живет у вас на ферме, узнал об убийстве Стенхауза и его трекера — вероятно, от Патрика О'Грейди — и послал сообщить об этом западным аборигенам, зная, что те передадут известие масгрейвскому племени дымовыми сигналами.
Старик Бингил, насколько мог, сохранил вам верность. В своем послании западным аборигенам он сообщил только факты, касающиеся убийства Джеки Масгрейва. Их было два: первый — Джеки Масгрейв застрелен; второй — труп его засунули под мертвую лошадь, лежащую недалеко от Черного колодца. Получив дымовые сигналы, масгрейвцы двинулись сюда, и у нас с Ирвином появились серьезные соперники в расследовании.
Дикари поместили тело Джеки Масгрейва на помост, под которым разложили меченые камни. Капли жира упали на два из них — с именами Патрика О'Грейди и Джаспера Брина. Масгрейвцы расправились с Патриком О'Грейди и сегодня утром двинулись на север, чтобы подстеречь Джаспера. С этой фальшивой бородой, Сайлас, вы вполне могли получить копье в спину, предназначенное вашему брату. Чтобы предупредить еще одно убийство, я убедил старика Бингила послать западным аборигенам дымовой сигнал, сообщающий о смерти Джаспера Брина.
Бони встал и указал рукой на юго-запад. Остальные тоже встали и увидели прерывистый столб дыма, поднимающийся высоко в небо над хребтами и плоскогорьями.
— Как видите, аборигены «вышли в эфир», — сказал Бони без улыбки. — Этим сигналом они дают отбой масгрейвскому отряду — и сыщикам, и палачам. Нам только остается отдать должное их сообразительности.
Брины посмотрели на дымовые сигналы, потом на Бони. Глаза Сайласа свирепо сверкнули, но злобы, как ни странно, в них не было. Эзра был подавлен проницательностью инспектора, а Кимберли, как сказал после Ирвин, «совсем обалдела».
— Как вы узнали, что Джаспера нет в живых? — спросил Эзра.
— В тот вечер в баре Сайласу удалось меня провести, — признал Бони. — Однако позже у меня появилось подозрение, что Джаспер потерял тогда сознание не от выпитого, а по причине куда более серьезной. Я впервые подумал об этом, когда Гунн рассказал мне, как однажды Джаспер перебрал виски в баре и заснул прямо у стойки, а Сайлас привязал к его бороде бечевку и дергал за нее, заставляя брата кивать каждый раз, когда приходил его черед заказывать. Поначалу, правда, меня сбило с толку то, что несколько человек позднее видели Джаспера со стадом. Однако потом я выяснил, что никто из них с ним не говорил и даже не приближался к нему. Свежая могила на вашем семейном кладбище окончательно подтвердила мою догадку.
— У меня же выхода не было, — простонал Сайлас. — Ведь смерть Джаспера надо было какое-то время скрывать, иначе бы ее связали с убийством констебля. Вот и пришлось маскарад устроить, бороду эту нацепить, чтоб народу мозги задурить. Ерунда чертова вышла. Будь проклят этот ублюдок Стенхауз. Раньше мне надо было до него добраться, тогда бы ничего не случилось — ни с женой его, ни с Джаспером.
— Что толку сожалеть о прошлом? — прервал его Бони. — Надо смотреть вперед, мистер Брин. Вам придется поехать с нами в Лагуну Эйгара. Там, или, может быть, в Бруме, вы изложите все обстоятельства дела инспектору Уолтерсу, который решит, какие выдвинуть против вас обвинения.
— Мне с вами в Лагуну ехать?! — вскинулся Сайлас. — Может, еще чего скажете?
— Еще скажу тебе я, — сурово промолвил Эзра, и у Сайласа сразу отвисла челюсть. — Сейчас ты сядешь в машину и поедешь с инспектором и Ирвином. Я поеду вместе с тобой. Там сделаем, что нам скажут. Все выдержим, и еще поблагодарим.
— Выдержим? — рявкнул Сайлас. — Конечно, выдержим. Мы, Брины, все выдержим. Чтоб его разорвало, подонка этого. Сначала жену в гроб вогнал, потом фермеров-работяг ограбил, а мы — отвечай!
— Ну, может, все еще не так плохо обернется, как вы думаете, — заметил Бони. — Меня вам опасаться нечего, Ирвина — тоже. Насколько позволят закон и правосудие, мы будем на вашей стороне.
Неожиданно перед ним оказалась Кимберли Брин. Волосы ее растрепались, покрасневшие глаза блестели, на щеках еще не просохли слезы.
— Скажите, это правда? Правда, что вы постараетесь облегчить дело для Сайласа?
Инспектор Бонапарт медленно улыбнулся, и Кимберли, слегка задохнувшись, горячо воскликнула:
— Спасибо вам! Спасибо. Мы, Брины, не такие уж плохие люди, поверьте. Вот и Ирвин вам скажет, и отец О'Рори, и все остальные.
— Ни меня, ни Ирвина вовсе не нужно в этом убеждать, мисс Брин. Когда все уладится — надеюсь, очень скоро, — моя жена и я с удовольствием пригласим вас в гости и покажем вам город — магазины, театры — все, что вы пожелаете увидеть. Уверен, ни Сайлас, ни Эзра возражать не будут, не так ли, джентльмены?
Оба Брина посмотрели в ясные и спокойные глаза инспектора. Эзра кивнул. Сайлас расправил свои пышные усы, сплюнул, поддернул штаны и, опять не справившись с голосом, прогремел:
— Почему бы и нет? Ким так и так отдохнуть надо. Она заслужила.
— Вот и прекрасно, — улыбнулся Бони. — А теперь поспешим. Думаю, мы вполне можем заехать на ферму и подкрепиться, прежде чем отправимся в Лагуну Эйгара. К тому же мне хочется как следует полюбоваться сокровищницей в шляпной коробке. Надеюсь, для этого не придется расправиться с еще одним тортом?
В. X. ван Эмландт
КОВАРНЫЙ ЛЕД
«Сюжеты своих романов В. X. ван Эмландт (1899-1955) не выдумывал, их подсказывала ему сама жизнь, его личный опыт. В свое время он работал в полиции и превосходно знал будничную жизнь уголовного розыска… То, что вышло из-под его пера, принадлежит к той разновидности детективного жанра, что принято называть «полицейским романом»…»
W. H. van Eemlandt
GEVAARLIJK IJS
Перевод с нидерландского С. Баженова
Едва комиссар Ван Хаутем углубился в утреннюю почту и рапорты ночных дежурных, как в кабинет неожиданно ворвался практикант-юрист Эверт Ван Хохфелдт и отвлек его от этого занятия.
— Доброе утро, менеер Ван Хаутем! У вас не найдется для меня свободной минутки?
— Какие-нибудь неприятности?
