стали меньше, работать с прежней «сверхприбылью» было уже невозможно, рынок сильно поменялся. Во- вторых, я больше денег тратил на персонал: переманив «своих» ребят с заказами у Артема, я платил им значительно большие комиссионные.
Видя, что мои канадские партнеры тратят на свою жизнь слишком много, я начинал беспокоиться.
Новый год я собирался встретить в Канаде. Женя не собиралась ехать со мной, сказав, что не хочет видеть Макса, даже если ей заплатят миллион долларов.
Я не искал новостей про Артема, но они постоянно находили меня сами. В начале ноября, когда вся страна отмечала праздник революции, которая официально была уже объявлена переворотом, приведшим великую империю к национальной катастрофе, но при этом оставалась государственным праздником, я наконец-то после долгого перерыва поехал в Ригу.
Поехать туда – была идея Евгении.
Осенняя Рига – город на любителя: дождливая, холодная погода, пронизывающий ветер с залива. Однако я провел там насыщенные выходные. Прежде всего я был рад встрече с Валдисом. С момента завершения «дела всей жизни» прошло всего два года, а он уже был депутатом Рижской городской думы, купил ресторан в Юрмале и имел совсем не маленькую долю в Рижском социально-коммерческом банке. Мы провели прекрасный «вечер воспоминаний»: и правда, за эти два года судьбы участников «дела» сложились по-разному.
Нечаев-старший, его жена и дочь переехали в Ригу. При помощи Валдиса оформили вид на жительство и теперь жили надеждой, что Латвия когда-нибудь вступит в Евросоюз.
Я в свою очередь рассказал историю Макса и, разумеется, Артема.
Расставаясь, мы искренне пожелали друг другу удачи.
– Тебе желаю стать президентом Латвии, Валдис, – смеясь, сказал я.
– А тебе, – подумав, сказал Валдис, – понять наконец, чего именно ты хочешь, и добиться этого!
Через Женю со мной связалась Илза, жена, вернее, бывшая жена Артема. Я не очень хотел встречаться с ней, но нас столько связывало раньше. И это было только хорошее.
Илза открыла небольшое кафе. Оно не приносило большого дохода, но на жизнь ей и маленькой Арине вполне хватало.
Когда я увидел Арину – у меня перехватило дыхание: это был маленький Артем. Вылитый Артем, как он выглядел в пять лет на своих детских фотографиях.
– Ты можешь мне ничего не рассказывать, – сказала Илза, – я понимаю, как он виноват перед тобой.
– Ничего, – ответил я, – спрашивай, я отвечу, если смогу.
– Он с Вероникой?
– По-моему, да.
– У него есть шанс сохранить компанию?
– По-моему, нет, – ответил я, – он должен тебе?
– Да, должен. По суду.
Я понимающе кивнул.
– Вероника точно беременна, ты сам видел это?
– Однозначно да.
Илза замолчала. Ее кафе было совсем небольшим. Семь столиков, витрина с десертами. Алкоголя в кафе не было, и поэтом столики были заняты в основном мамами с детьми. Хотя за дальним столиком сидел весьма пожилой мужчина и читал «Ригас Балс».
– Иногда мне хочется его убить, – тихо проговорила Илза, – он настоящий монстр.
– Тебе придется встать в очередь, – улыбнулся я, – желающих слишком много.
– И ты?
– Нет. Я благодарен ему за все.
Она ничего не сказала, лишь удивленно посмотрела на меня. Я передал Арине подарок, купленный мной специально для нее по дороге в детском отделе центрального рижского универмага и попрощался.
Вечером я возвращался в Москву. Женя оставалась еще на три дня в Риге и поэтому проводила меня на вокзал.
– Чем займешься? – поинтересовался я. – Три свободных дня.
– Я сегодня встречусь со следователем Артема.
– Зачем тебе это? – удивился я. – Все закончилось.
– Ничего не закончилось, – зло ответила Женя, – и я не ты. Я прощать не умею.
Утром прямо с рижского поезда я поехал домой. Предстоял выходной день, и я планировал провести его с друзьями. Однако, подъехав к подъезду и увидев знакомую «Волгу» с номерами Нижнего Новгорода, я понял, что мои планы ждет существенная корректировка. Я отпустил такси и, не дожидаясь, когда ко мне подойдет Ваха, сам подошел к знакомой машине.
Водитель дремал за рулем, а Ваха спал на заднем сиденье. Я тихонько постучал в стекло.
– Привет, давно не виделись! – Полусонный Ваха вышел из машины, сразу по традиции приобняв меня.
– Нечасто удавалось застать тебя врасплох, Ваха, – улыбнувшись, ответил я, – я был в Риге и приехал сегодня случайно, собирался послезавтра вообще-то.
– Заведи телефон, – ответил Ваха, – у всех уже есть.
– Не зарабатываю столько, мне это не по средствам. Что случилось?
– Артем пропал.
Я знал, что Артему уже почти месяц не отгружали ни одного заказа. Марк, вернувшийся к управлению, быстро перекрыл ему кислород.
Кроме того, я прочитал в «Деловом вестнике», что компания «Арина» не исполняет обязательств не только по мебельным поставкам, но и по проекту «Грин Раунд».
– И давно? – поинтересовался я.
– Неделю!
– Не берет телефон и не появляется в офисе? – уточнил я.
– Нет офиса. Они все вывезли оттуда. В прошлые выходные.
– Интересно, куда? Впрочем, если бы ты знал, ты бы не приехал, верно?
Ваха подернул плечами, как всегда, когда нервничал.
– Да, мы ищем. Где-нибудь светанется: даст рекламу или еще что.
– Можете и не найти, – усмехнулся я, – он сейчас ляжет на дно, как камбала.
Я объяснил Вахе, что мебельный бизнес уже умер у него. Долги не позволят взять даже пластиковый стол в «Лассале». Это значит, что от покупателей нужно прятаться. А уж от заказчиков «Грин Раунд» нужно было вообще бегать с первого дня.
– Ты знаешь, где он может быть?
– Где угодно. Я бы на его месте уехал бы из Москвы, скажем в… Смоленск.
– Уверен?
– Ты о чем, Ваха?
– Про Смоленск, там у нас есть ребята…
За последние несколько месяцев я отвык общаться с бригадами, позабыв, насколько буквально они воспринимают все сказанное.
– Забудь про Смоленск, – ответил я, – на самом деле я не имею ни малейшего понятия, куда он делся.
– Если узнаешь?
– Попрошу связаться с тобой!
– А сам мне скажешь?
– Послушай, – я решил не отвечать на скользкий вопрос, – его могут начать искать и другие, в том числе и милиция, потому что он должен деньги и пропал. Так что следи за оперативкой – найдете.
