В высшей степени неохотно, брат мой Эммерих. Что за дела ты опять затеял?
ЭММЕРИХ
Разве тебе не известно, что император язычников возвратился?
ПАФНУТИЙ
Нет.
ЭММЕРИХ
Он празднует свою победу над алеманами и устраивает триумф. Я полагаю, что для всех истинных братьев по вере это повод заполнить улицы и потребовать свободы, высказать свое мнение этому иолопоклоннику Августу.
ПАФНУТИЙ
Быть может, он не желает его знать.
ЭММЕРИХ
Предполагаю, что не желает.
ПАФНУТИЙ
Что ж, тогда я отправляюсь домой.
ЭММЕРИХ
Он не желает знать нашего мнения, а посему мы должны высказать его с исключительной настойчивостью и применяя самые сильные средства. О брат мой Пафнутий, разве ты не видишь, что Рим гибнет?
ПАФНУТИЙ
Почему ты думаешь, что я христианин?
ЭММЕРИХ
Нынче ни на что нельзя положиться: человек просыпается императором, а вечером его находят в клоаке; столяры делают кривоногие скамьи. Стихии, как и люди, потеряли нравственность. Зимой происходят засухи, летом льют дожди, римляне поклоняются скифским богам, а скифы — римским. Виноград с каждым днем становится дороже, а философы — дешевле. Публичные места битком набиты разбойничьими шайками, актерами и тайными полицейскими; купец не доверяет ни чеканной монте, ни векселю, и копит слитки, чтобы закопать их в своем саду. Процветают только два ремесла: ремесло шлюхи и аукциониста.
ПАФНУТИЙ
А не видишь ли ты все это в слишком мрачном свете?
ЭММЕРИХ
Одна война следует за другой.
ПАФНУТИЙ
В этом нет ничего нового.
ЭММЕРИХ
Почта не находит адресата.
ПАФНУТИЙ
Насчет почты ты совершенно прав. Если уж этого нельзя избежать, брат Эммерих, отправляйся в Никомедию и выскажи свое мнение Августу.
ЭММЕРИХ
Значит, ты понял, в чем дело, брат Пафнутий?
ПАФНУТИЙ
Должен, кажется, понять.
ЭММЕРИХ
Ты идешь в Никомедию?
ПАФНУТИЙ
А ты не идешь?
ЭММЕРИХ
Видишь ли, брат мой Пафнутий, если ты должен, то ты и иди.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
ДИОКЛЕТИАН
Какое-то препятствие на небе
Вращению мешает звездных тел,
Хотя их ход как будто не нарушен.
И кажется, какой-то темной силой
Свет лучезарный будто омрачен.
Рим побеждает, а народ не видит
В победах радости. Война не может
Расходы окупить. Любые планы
Бессмысленною кажутся игрой.
С триумфа в гневе возвращаюсь я.
Ну, за дела!
ГАЛЛИКАН
Отец и господин!
ДИОКЛЕТИАН
Погоди, Диоклетиан. Погоди одну минуту. (
ПАЛАЧ
Нет, нет, мой император. Я кормлю его с руки ырыми яйцами, взбитыми в меду, а он их выплевывает.
ДИОКЛЕТИАН
Надеюсь, это все же не бешенство?
ПАЛАЧ
Конечно, нет. Но у него воспалились глаза.
ДИОКЛЕТИАН
И слезятся?
ПАЛАЧ
Ах, они давно выделяют какую-то гнойную жидкость; но взгляд их такой же ласковый и понимающий, как всегда.
ДИОКЛЕТИАН
Почему ты знаешь, тчо он понимающий?
ПАЛАЧ
Он доверяет мне, цезарь.
ГАЛЛИКАН
Диоклетиан,
Ты вызвал нас из Сирниума, Розвиту и меня, чтобы мы слушали бредни этого несчастного?
ДИОКЛЕТИАН
Персонал желает, чтобы его обслуживали, так-то.
Итак, за дело. Между тем как Рим
Сдавил рукой железной алеманов,
Наш Галликан разбил паршивых даков —
