— У тебя есть молодой человек? — неожиданно спросила Джейн.
— Н-нет.
— Это хорошо.
— Что вы имеете в виду?
— Наличие постоянного поклонника все бы осложнило. А так ты можешь свободно наслаждаться любовью с Мартином. Это чувство приносит одно из величайших наслаждений в жизни, если не единственное.
— С Мартином, говорите вы… — задумчиво произнесла Санди, — но ведь любовь к человеку, который никогда тебя не полюбит, — это трагедия.
— Почему ты о нем так думаешь? Мне кажется, что он очень увлечен тобой.
— Любовная интрижка — совсем не то же самое, что любовь.
— От одного к другому один шаг. Да и Мартин уже в том возрасте, когда многочисленные похождения начинают терять остроту и все больше привлекает постоянство. Я подозреваю, он не прочь завести наследника.
Санди собралась было заявить, что не хочет выходить замуж лишь из практических соображений, что необходима взаимная любовь, но в это время в коридоре послышались шаги и в палату, постучав, вошел Мартин.
Ужин, который он принес, был просто деликатесным. И хотя на подносе с больничной едой был бокал с вином, он не мог бы сотворить таких чудес с Джейн, как три бокала.
Вероятно, наряду с изысканными яствами свою роль сыграла и компания, которой старушке так и не хватало в последнее время. Из немногословной сдержанной особы, представшей перед Санди во время первого визита, Джейн превратилась в общительную и веселую женщину. На прощание она игривым тоном пожелала обоим спокойной ночи.
— Домой ехать еще рано. Давай прогуляемся по городку, — предложил Мартин. — Совершим paseo, как здесь называют вечерний променад.
Санди обрадовала возможность окунуться в уличную жизнь испанцев, хотя она и была несколько озадачена: ей казалось, что после ужина Агуэро повезет ее в Сан-Плачидо, чтобы продолжить занятие, прерванное днем.
Но он не спешил. Они прошлись по бульвару, потом по торговой улочке, заглядывали в витрины магазинов. Пару раз останавливались, чтобы Мартин поприветствовал знакомых. Но он старался не вести длинных бесед, непонятных Санди, поскольку эти люди не говорили по-английски. Наконец они расположились в кафе за чашкой кофе, неторопливо беседуя или просто разглядывая прохожих.
На обратном пути домой она напряженно размышляла над советом Джейн пользоваться молодостью и красотой. Но действительно ли она, Санди, красива? Похожа ли на воинственную королеву? Эти мысли будоражили ее. А в том, что ей не хватает темперамента и способности совершать экстравагантные поступки, тетушка, конечно, права.
Мартин молчал, возможно, обдумывая свою книгу, а Санди смотрела в окно машины на залитые светом луны окрестности. Несмотря на то, что это было за тысячи миль от знакомых бирмингемских улиц, они показались ей чем-то близкими.
Она вдруг вспомнила газетную статью, которую в свое время вырезала и спрятала в специальную папку. Публикация называлась «Мнения служителей церкви о понятии греха расходятся».
Авторы взяли интервью у двух семейных пар, одна из которых вступила в интимную связь до бракосочетания, а другая воздерживалась в течение восьми месяцев. Причем в последней паре были не какие-то закоснелые консерваторы, а вполне современные молодые люди. Муж — выпускник Йела, бизнесмен, тридцати одного года, жена — симпатичная особа, на семь лет младше своего избранника. В их позиции Санди нашла подтверждение своим взглядам, что не следует вступать в близкие отношения до брака. Но теперь она не была в этом столь категорична.
Ей не верилось, что, решив жениться, Агуэро остановит свой выбор на ней. Ситуация выглядела так — либо доверься ему, либо никогда не будешь лежать в его объятиях, не познаешь счастья, которое приоткрылось ей сегодня днем.
Не прерывая молчания, они въехали в ворота имения, и Мартин вышел из машины, чтобы запереть их. Фонари ярко светили, но их свет не достигал дома, темный силуэт которого вырисовывался на фоне неба.
Санди уже знала, что прекрасный вид Сан-Плачидо навсегда останется в ее памяти: пальмы, неясные очертания гор, необычные постройки разных времен и поколений, кусты олеандра, чьи белые цветы серебрились в свете луны.
— Завтра, если хочешь, я попрошу знакомого архитектора осмотреть дом Джейн, — прервал молчание Мартин, садясь за руль. — Но может быть, тебе лучше сначала переговорить с твоим отцом? Почему бы не позвонить ему прямо с утра? Не стесняйся пользоваться моим телефоном.
— Спасибо… и еще раз благодарю тебя за ужин. Он доставил удовольствие и Джейн, и мне.
— Она интересный человек… совсем не такая, как до сих пор представляли ее газеты в образе воинствующей феминистки. Мне старушка очень понравилась. — Когда подъехали к парадному входу, он добавил: — Сегодня я опять собираюсь работать допоздна, так что мы можем не увидеться во время завтрака. Пожалуйста, звони отцу в любое время.
Через несколько минут, войдя в дом и включив внизу свет, Мартин сдержанно раскланялся и ушел к себе наверх.
Ранним утром Санди проснулась от холода: на улице поднялся ветер. Она поднялась, чтобы затворить окно и накрыться пледом, который был сложен на банкетке.
Перед тем как снова лечь в постель, она осторожно выглянула в коридор. Свет из-под двери Мартина не пробивался.
Вчера Санди минут на десять задержалась внизу, чтобы выбрать себе что-нибудь почитать, поскольку знала, что сразу не уснет. Когда она проходила мимо его комнаты, тот, судя по стуку пишущей машинки, трудился.
Теперь кругом была темнота и тишина. Наверное, Мартин недавно закончил работу, выключил свет и лег спать. А ведь она готова была провести эту ночь в одной с ним постели.
Санди взглянула на часы. Скоро начнет светать. Промаявшись часа два без сна, она позвонила отцу, затем пошла в бассейн поплавать. Ветер, который дул ночью, успокоился. По бледно-голубому небу плыли редкие пушистые облака. День обещал быть таким же ясным и жарким, как и все предыдущие.
Во время завтрака Санди раздумывала, не стоит ли позвонить Беатрис. Но это было не совсем удобно, поскольку Мартин мог услышать их разговор, спустившись вниз или случайно взяв трубку параллельного телефона у себя в комнате. Тем не менее, решив остаться на Менорке до выписки Джейн, она должна разузнать, что кроется за обвинениями Беатрис.
Позавтракав в одиночестве, Санди поехала навестить Джейн и переговорить с ее лечащим врачом.
Возвратилась она к ланчу. Агуэро отдыхал на террасе, сидя под сенью винограда в старомодном кресле-качалке. На коленях у хозяина клубочком свернулся Хуанито. Рядом, в тени большого горшка с пеларгонией, примостилась Стар.
Мартин поднялся с кресла, вызвав недовольное урчание кота, и поприветствовал Санди.
— Хуанито, кажется, смирился с присутствием Стар. Вряд ли они станут закадычными друзьями, но, по крайней мере, не будут ссориться. Как Джейн?
— Довольно бодра. Она уже стала подумывать о работе над новым опусом. Один американец, выписываясь из больницы, оставил Джейн экземпляр новой книги Бетти Фридан «Источник мудрости». Много лет назад «эта суфражистка», как называет ее тетя, написала «Женскую мистику», став вдохновительницей ранних творений Джейн. Теперь, кажется, старушка снова решила взяться за перо.
— Прекрасно… это как раз то, что ей сейчас требуется. Ничто так не отвлекает от проблем, как работа над книгой. Творческий труд. Он позволит Джейн забыть о своей физической беспомощности, — заметил
